Трагедия с малайзийским "Боингом" на Донбассе отодвинула на второй план обсуждение последствий нового раунда санкций против российских компаний, объявленных США. Однако эта тема заслуживает пристального внимания – тем более что характер развития событий вокруг авиакатастрофы делает более вероятным дальнейшее ужесточение санкций против России, особенно со стороны прежде не столь активной в этом плане Европы.
Ключевой момент здесь – перспективы реализации амбициозных нефтегазовых проектов в России с учетом того, что санкции перекрывают доступ к долгосрочному финансированию со стороны американских банков. Некоторые крупные проекты российских компаний уже были затронуты возросшим скептицизмом со стороны западных банков: например, «Газпром» в июне был вынужден заявить о готовности отказаться от внешнего финансирования строительства «Южного потока» (70% инвестиций планировалось привлечь в режиме проектного финансирования) и обойтись собственными средствами, а HSBC Holdings и Lloyds Bank отказались участвовать в финансировании сделки по покупке ВР нефти и нефтепродуктов у "Роснефти", где ожидалась крупная предоплата. Сложности возникли и у «Новатэка»: от финансирования проекта «Ямал-СПГ» отказался американский Export-Import Bank.
Сейчас представители наших компаний делают бодрые заявления о том, что санкции в нынешнем виде их не затронут, и с точки зрения текущей операционной деятельности это действительно так. Но вот в том, что касается долгосрочного финансирования инвестиционных проектов, то здесь ограничение доступа к длинным западным кредитам может оказаться крайне болезненным и ребром поставить вопрос – либо откладывать их реализацию, либо раздать все недра под контроль китайцам.
Только одни инвестпроекты «Роснефти» в Арктике оцениваются в $400 млрд на 20 лет, а потолок финансирования портфеля совместных проектов с ExxonMobil установлен на уровне более чем в $22 млрд. Пока планируется вложить более $3 млрд в геологоразведку в Карском и Черном морях, более точная цифра будет ясна по итогам разведочных работ. Уже в августе «Роснефть» и Exxon должны начать бурение скважины Университетская-1 на Восточно-Приновоземельском участке в Карском море – компании планируют сделать Карское море новым крупным центром нефтегазодобычи, а 5 июня на совещании по вопросам развития Арктики под председательством Путина в Санкт-Петербурге глава «Роснефти» Игорь Сечин прилюдно пообещал президенту «скоро сообщить о крупных открытиях» нефтегазовых запасов в рамках этого проекта.
Арктические инвестиции, как и разработка новых месторождений на дальневосточном шельфе, в Восточной Сибири – это затраты на бурение каждой разведочной скважины в десятки или даже сотни миллионов долларов (стоимость бурения той же Университетской оценивается в $600 млн) и многие миллиарды, которые требуется вложить в течение долгих лет до начала промышленной добычи. Здесь без доступа к длинным деньгам никак не обойтись. До сих пор основным источником долгосрочных инвестиций в наши новые нефтегазовые проекты были западные банки – которые либо предоставляли средства в режиме проектного финансирования, в том числе под гарантии западных экспортно-импортных агентств (как это происходило с финансированием проекта Nord Stream), либо давали новые займы самим нефтегазовым холдингам, которые финансировали проекты уже из собственного бюджета. Западные партнеры, вкладывающие свою долю в освоение российской Арктики или дальневосточного шельфа, также берут деньги не из воздуха, а у банков.
Ключевой момент здесь – насколько введение санкционных ограничений на доступ к длинным деньгам от американских банков распространится на банки европейские.
Если этого не произойдет, то в принципе наши компании могут попытаться вывернуться и финансирование все-таки найти. Однако последние неприятные сигналы (те же истории с проблемами в привлечении средств для строительства «Южного потока» и сделки ВР-«Роснефть» по продаже нефтепродуктов) показывают, что проблемы с европейскими банками могут возникать и без прямого введения санкций против России, а в режиме «самоцензуры». Начиная с марта европейские банкиры стали резко переоценивать риски работы с Россией, отсюда и возникли множественные закрытия кредитных позиций – лучше отгородиться от этих непредсказуемых русских, чем потом терять деньги. Любой новый заем в такой ситуации может оказаться крайне рискованным, особенно с учетом того, что, как показывает вчерашняя авиакатастрофа в Донбассе, события на Украине могут пойти по непредсказуемому сценарию, и России не удастся дальше делать вид, что она ни при чем. Совладелец «Новатэка» Геннадий Тимченко уже посетовал на то, что европейские банки «боятся американских финансовых институтов» - боятся они не просто так, а оттого что финансовые взаимоотношения европейских и американских банков очень тесные и новые кредиты попавшим под санкции российским компаниям могут эти отношения сильно осложнить.
Сейчас наши власти и нефтегазовые компании (в том числе не только те, которые уже попали в американский санкционный список, но и те, кто вполне может угодить в него в будущем, например «Газпром», который явно приберегают на десерт) лихорадочно просчитывают альтернативные варианты финансирования амбициозных инвестпрограмм в Арктике и других новых нефтегазовых провинциях. С учетом масштабов потребности в инвестициях никаких «собственных средств» здесь не хватит, это очевидно. Постоянно декларируемая альтернатива – «все профинансирует Китай». Возможно, сейчас мы будем наблюдать новый раунд попыток «продать себя китайцам» - в мае на Петербургском экономическом форуме Геннадий Тимченко уже объявил о том, что Китай готов профинансировать проект «Ямал-СПГ» в объеме до $20 млрд. Однако с китайцами связаны понятные ограничения – они готовы предоставлять столь масштабное финансирование либо под доли в добычных проектах, либо под гарантии будущих поставок энергоресурсов по выгодным для себя ценам. Просто так в качестве «западозамещающего» финансового института, кредитующего любую инвестиционную блажь наших руководителей, китайцы выступать не будут. Так что тут придется отвечать на вопрос – готово ли руководство России приступить к массовой распродаже долей в российских месторождениях в обмен на китайское финансирование, или придется замораживать проекты. Для Китая в этом плане, кстати, открывается сегодня невиданное окно возможностей – не исключено, что, понимая нынешнюю геополитическую слабость России, они попробуют выторговать для себя максимально выгодные условия доступа к нашим нефтегазовым ресурсам, по тем схемам, по которым они привыкли работать в Африке и других странах третьего мира.
Что касается других последствий санкций в нынешнем виде, то, вероятно, вскоре мы услышим новости о серьезном переформатировании участия «Роснефти» в совместных проектах с Exxon на территории США (в Западном Техасе и на глубоководных блоках в Мексиканском заливе). Не очень понятно, как эти проекты смогут привлекать финансирование в рамках введенного режима санкций – возможно, «Роснефти» придется выйти из них, что ставит под вопрос всю конструкцию нынешнего партнерства с Exxon.
Ну а в целом американские санкции – тревожный wake-up call для тех в России, кто недооценивал зависимость нашей экономики от западных кредитов.
В целом сумма корпоративного и банковского долга по состоянию на 1 июля превысила рекордные $650 млрд – такой зависимости от иностранных кредиторов наш корпоративный сектор не знал никогда. Ограничение доступа к западным деньгам для длинных проектов ставит под вопрос все объявленные планы развития капиталоемких секторов экономики, в первую очередь нефтегазового.