В ноябре 1945 года, пока Сталин находился в отпуске в постинсультном состоянии, Молотов отменил цензуру на корреспонденции иностранных журналистов, работавших в Москве. В начале декабря Сталин отправил Маленкову, Берии и Микояну телеграмму, в которой, среди прочего, сообщал: «Я убедился в том, что Молотов не очень дорожит интересами государства и престижем нашего правительства, лишь бы добиться популярности среди некоторых иностранных кругов». Так «железная задница» навсегда — в связи с «телячьим восторгом» от «похвал со стороны Черчиллей» — утратил доверие первого лица в государстве.
Прошло почти 70 лет, и упрямый депутат Евгений Федоров, известный тем, что в радиоэфире вчистую проиграл радиодебаты тогда еще никому не известному Алексею Навальному, сообщил, что законопроект, до сего дня считавшийся карикатурным, пародийным, но недостойным чтения со сцены Театра эстрады в силу некоторой диковатости формулировок — о СМИ-иностранных агентах, будет повторно внесен в Госдуму после ужесточения содержания. Попутно с последней прямотой, выдающей рецидив страха в российском истеблишменте перед «оранжевой» заразой, было сказано, что ужесточение связано с событиями на Украине. Как выразился Федоров, «мы просто ужесточаем формулировки, связанные с иностранными агентами. Там было 50% иностранного финансирования. Мы считаем, что нужно увеличить эту цифру (поскольку Федоров считается экономистом, следует читать иначе — уменьшить. Ну, вы понимаете. – А.К.) после последних событий на Украине, где по сути СМИ провоцировали гражданскую войну. По сути такая же ситуация в России».
Поверить в перегрев взбесившегося принтера всякий раз трудно, но после подписания президентом под самый Новый год поправок в УК, вводящих ответственность за некие юридически трудноопределимые сепаратистские высказывания, — приходится. То, что кажется фейком, недоразумением, анекдотом, после мая 2012 года все чаще обретает законодательную плоть и кровь.
Это не архаизация законодательства — потому что с раннесредневековым русским правом, которое, например, мне довелось изучать на юридическом факультете МГУ в середине 1980-х годов, эти нормы нелегко сравнивать. В советском же праве могло быть все что угодно, кроме анекдотичности: оно в закатные годы империи отличалось стройностью и рациональностью без признаков публицистического безумия.
То, что происходит, — это абсурдизация законодательства. Со всеми признаками нарочитой театральности.
Многие наблюдатели говорят о том, что инициативы персонажей вроде Федорова всерьез не воспринимаются ни в руководстве Федерального собрания, ни в Кремле, ни на Старой площади, ни на Краснопресненской набережной. Напомнят и о том, что этот депутат уже выходил с подобной инициативой, и она была отвергнута. Но ситуация меняется: то, что казалось экстравагантной и несмешной выходкой, свойственной многим парламентам мира, сейчас уже представляется тяжелой поступью «государственного подхода», от которого тянет энкавэдэшным холодком, металлическим привкусом дула, засунутого в рот, и нечистыми портянками.
Психосоматическую мотивацию авторов закона, который должен ввести понятие СМИ-иностранного агента, можно понять. Даже вполне здравый государственный муж — министр иностранных дел Сергей Лавров, человек с идеально и виртуозно расчетверенным сознанием (думает одно, на встречах с главными редакторами говорит второе, произносит в беседах с Джоном Керри третье, вещает для внешней аудитории, а точнее для внутренней в лице Владимира Путина, четвертое), рассуждает о том, что ситуацию на Украине «расшатывают» из-за рубежа. Что уж говорить о более эмоционально и ментально неуравновешенных слугах персоналистского режима.
Конечно-конечно, чем жестче законы, тем легче задавить крамолу на корню.
И ничего, что на выходе все получается ровно наоборот.
Виктор Янукович, чьи управленческие таланты «расшатало» давление российского руководства, попробовал. И теперь его перспективы как президента чрезвычайно неопределенны.
Впрочем, что нам Украина. Закон о СМИ-иностранных агентах — это симптом. Симптом болезненного состояния российского политического класса, который только метафорически можно назвать «элитой». Иностраннофобия идет плечом к плечу с православным фундаментализмом, гомофобией и верой во всесилие нефти с газом, государственных инвестиций, а также отката с заносом. Правда, одного из авторов законопроекта — Магомеда Селимханова — трудно назвать православным фундаменталистом. Зато, как следует из его страницы на сайте Госдумы, он, например, за ограничение выезда за рубеж определенных групп высших должностных лиц. Ждем законопроект с примерно следующей объяснительной запиской: «Говоря откровенно, сегодняшнее наше окружение как минимум не всегда дружелюбно и объективно. Можем ли мы в такой ситуации позволить себе рисковать людьми, которые владеют государственной тайной и секретной информацией? Ответ очевиден. Нет!».
Нет, нет и еще раз нет! Даже если недвижимость в Майами!
Еще один автор законопроекта, Антон Романов, был среди тех, кто инициировал уголовную ответственность за призывы к разделению нашей единой России. Так что все сходится. Тренд налицо. Будем ждать еще ряда искрометных инициатив, да таких, что все авторы всех антиутопий мира обзавидуются, Оруэлл с Замятиным покажутся детьми с отсутствующей фантазией, Ионеско с Беккетом, даже если не курили, закурят и на том свете.
Ну так вот — это психосоматическая часть. А есть чуть более рациональная область анализа. Например, предмет правового регулирования. Он, в сущности, отсутствует. Поле регуляции усилиями депутатов и их друзей зачищено и отполировано до блеска — редкая птица долетит до середины читательского интереса, не будучи подстреленной кремлевской заказухой, староплощадными сливами и упражнениями в сети прокремлевских блогеров, подслеповато и не всегда точно повторяющих собственные записи в блокнотах после совещаний в управлении внутренней политики. А иностранные инвесторы, рекламодатели и прочие «клеветники России» давно пакуют чемоданы. Так что беспокоиться товарищам Федорову, Селимханову, Романову и другим не о чем — кругом русская Steppе. Ни один иностранец с Майдана не протырится — виден как на ладони.
Впрочем, можно еще пойти по пути Сталина — цензурировать корреспонденции иностранных журналистов. Они же ведь и есть натуральные иностранные агенты. Даже по паспорту.
Тогда, кстати, и имидж России исправится. Даже без участия Дмитрия Киселева и агентства (снова агенты!) Ketchum.