18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ЧИКОВЫМ ПАВЛОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЧИКОВА ПАВЛА ВЛАДИМИРОВИЧА
Российское государство считает хулиганами участниц Pussy Riot, активистов Greenpeace, арт-группу «Война», антифашистов и художника Петра Павленского, прибившего гениталии к брусчатке Красной площади. Под соответствующую статью Уголовного кодекса, наряду со стрельбой на свадьбах и выходками футбольных фанатов, все чаще подпадают как уличные акции протеста, так и перформансы современных художников. Хулиганами власти открыто называют и арестованных по «болотному делу». Правда, квалифицируют иначе. Анализ расширительного и зачастую политически мотивированного применения статьи «хулиганство» заставляет вспомнить политические процессы советской эпохи.
«Экстремисты»
За последние несколько лет динамика политически мотивированного преследования гражданских активистов в России заметно изменилась. До конца нулевых главной «политической» статьей Уголовного кодекса считалась «экстремистская» 282-я о возбуждении ненависти, вражды и унижении человеческого достоинства. Достаточно вспомнить обвинительные приговоры организаторам выставок в Сахаровском центре «Осторожно, религия» и «Запретное искусство — 2006», а также сыктывкарскому блогеру Савве Терентьеву.
С 2011 года пальму первенства в борьбе с протестующими постепенно стала перехватывать 213-я статья «хулиганство». После возвращения Владимира Путина на президентскую галеру в мае 2012 года она стала доминирующей. Постараемся разобраться, почему это произошло.
Статья об экстремизме начала активно применяться после принятия летом 2002 года федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». Уже в начале 2003 года экстремистской была признана первая религиозная организация «Хизб ут-Тахрир»: суды по составам 282 и 282.2 (участие в деятельности экстремистской организации) в отношении ее сторонников идут до сих пор. Для общественно-политических организаций тревожный сигнал поступил чуть позже. В 2005 году суд ликвидировал Национал-большевистскую партию. В 2007 году НБП была признана первой и пока единственной в современной России политической экстремистской организацией и ее деятельность в стране была запрещена.
Резкие высказывания, которые при желании можно подтянуть под 282-ю статью Уголовного кодекса, условно делятся на две категории: одной группы или человека в адрес другой «по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии» и в отношении представителей власти. Практика применения статьи о возбуждении ненависти и вражды развивалась по этим двум направлениям вплоть до лета 2011 года. Причем представителей власти следователи долгое время безуспешно пытались объединить в некие сомнительные «социальные группы», такие как «сотрудники милиции», представители прокуратуры, суда, ФСБ, «госслужащие» и даже «депутаты Госдумы», поскольку в статье УК речь шла о возбуждении ненависти «по принадлежности к какой-либо социальной группе». Так, юристы ассоциации «Агора» добились прекращения подобного уголовного преследования гражданских активистов, блогеров и журналистов в Кемеровской, Тюменской и Челябинской областях.
28 июня 2011 года пленум Верховного суда, обсудив практику рассмотрения дел экстремистской направленности, заявил, что законодательство не должно распространяться на должностных лиц и что критика власти не просто допустима, а необходима.
Этим решением Верховный суд утвердил сложившуюся в регионах позитивную судебную практику и фактически прекратил политическое применение в России 282-й статьи непосредственно за критику власти, оставив ее для первой группы дел. То есть сейчас она применяется в основном за националистические, шовинистические высказывания, тексты с религиозной нетерпимостью, всевозможные противопоставления одной группы людей другой.
Это не значит, что гражданские активисты больше не преследуются за возбуждение ненависти и вражды. Достаточно вспомнить дело вынужденного эмигрировать правозащитника и блогера Максима Ефимова о критике Русской православной церкви, по которому уже проведено восемь лингвистических экспертиз, не нашедших признаков экстремизма, а следствием назначена девятая. Или архангельского помора, директора Поморского института коренных и малочисленных народов при Северном (Арктическом) федеральном университете Ивана Мосеева, осужденного с подачи ФСБ за унижение достоинства русских. Однако таких дел (заметим, строго из первой группы, когда речь не идет о прямой критике чиновников) становится все меньше.
Гражданские активисты стали понимать уязвимость текста и высказываний, которые всегда используются для преследования по 282-й статье. Так на первый план вместо текстов вышли акции прямого действия: уличные протестные и художественные перформансы, а с ними и ставшая к тому времени доминантной статья «хулиганство».
«Хулиганы»
Пионерами нового тренда в применении УК также стали нацболы — за брошенные в режиссера Никиту Михалкова яйца в марте 1999 года. Потом были и другие их акции прямого действия с использованием все тех же яиц, а также помидоров, гвоздик, тортов, майонеза и дымовых шашек. Уголовные дела в отношении сторонников Эдуарда Лимонова за эти акции либо прекращались, либо завершались условными сроками.
Другой пример — химкинское дело. 28 июля 2010 года люди в масках, скандируя лозунги в защиту Химкинского леса, забросали файерами и «разукрасили» оппозиционными граффити здание администрации подмосковного города. По подозрению в участии в акции были задержаны и позже арестованы антифашисты Алексей Гаскаров и Максим Солопов. Они обвинялись в хулиганстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 213 УК). 24 июня 2011 года Химкинский городской суд полностью оправдал Гаскарова. Солопов был приговорен к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года.
«Хулиганы-экстремисты»
Экстремистский мотив в статье «хулиганство» появился летом 2007 года вместе с пунктом «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы».
Так в российском законодательстве фактически было закреплено понятие идейного, или политического, хулиганства.
В то время во многих городах России проходили «марши несогласных». Отражение мотива ненависти в 12 статьях Уголовного кодекса, в пяти из которых он появился впервые, очевидно, стало оборонительной реакцией государства на протесты.
В сентябре 2007 года глава информационно-аналитического центра «СОВА» Александр Верховский в докладе «Антиэкстремистское законодательство и его применение» предупреждал: «Несомненно, именно это изменение УК может повлечь наиболее массовые чрезмерные санкции в отношении политических и идеологических манифестаций как расистского, так и любого иного идеологического толка: их часто можно счесть, и часто вполне оправданно, хулиганскими». Прогноз стал сбываться в 2010 году.
Арт-группа «Война», как сообщается в блоге идеолога их перформансов Алексея Плуцера-Сарно, успела провести около 30 акций до того, как одна из них стала основанием для уголовного преследования за хулиганство по мотивам ненависти и последующей эмиграции нескольких членов группы. Перформансы «Е... за наследника Медвежонка» в Биологическом музее и «Х.. в плену в ФСБ» на Литейном мосту имели большой общественный резонанс. Однако найти состав преступления до «Дворцового переворота» правоохранительным органам не удавалось (или такая задача не ставилась).
16 сентября 2010 года в Санкт-Петербурге были перевернуты несколько автомобилей с милицейской символикой. 15 ноября за акцию «Дворцовый переворот» были задержаны и провели больше трех месяцев в следственном изоляторе «Кресты» активисты «Войны» Леонид Николаев и Олег Воротников. Дело об «идейном хулиганстве» окончательно развалилось лишь в 2012 году. Ключевыми основаниями для прекращения уголовного преследования стали проведенные по инициативе следствия социологические экспертизы. Эксперты кафедры прикладной социологии и социологической лаборатории факультета социальных наук Российского государственного педагогического университета им. Герцена — доктор социологических наук Валерий Зарубин и кандидат социологических наук Наталья Немирова — пришли к выводу, что сотрудники милиции не являются социальной группой.
Несмотря на то что пилотное дело завершилось победой гражданских активистов, развитие событий продемонстрировало:
правоохранительные органы, фактически потеряв 282-ю статью для борьбы с неугодными, взяли на вооружение экстремистский мотив статьи «хулиганство».
Осенью 2011 года на съемках программы телеканала НТВ произошел конфликт между бизнесменами Александром Лебедевым и Сергеем Полонским. Традиционно дела о побоях ведет полиция, а потерпевший сам собирает доказательства (статья 116 УК частного обвинения); рассматривает их мировой суд. В данном же случае в инцидент включился лично председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин. В итоге, чтобы оправдать вмешательство СК, Лебедеву предъявили обвинение по двум статьям, «хулиганство» и «побои», с важной оговоркой: в каждой из них был закреплен «мотив политической, идеологической … ненависти» (пункт «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ и пункты «а», «б» части 2 статьи 116 УК). В 2013 году Останкинский районный суд Москвы посчитал обвинение в политическом хулиганстве «излишне вмененным». Однако за нанесение побоев из хулиганских побуждений по мотивам политической, идеологической ненависти бизнесмен был приговорен к 150 часам исправительных работ.
В побоях и хулиганстве по мотивам идеологической ненависти, как и банкир Лебедев, обвинялись антифашисты в Нижнем Новгороде. По версии следствия, еще в 2007 году они создали экстремистское сообщество «Антифа-RASH» и даже раздали своим членам соответствующие удостоверения, чтобы бороться с неонацистами. Сами гражданские активисты многократно заявляли, что о существовании «Антифа-RASH» узнали от оперативников Центра по противодействию экстремизму (центра «Э») и что антифашистское сообщество так в принципе не может называться, поскольку в названии содержится тавтология. Один из обвиняемых Павел Кривоносов сообщил правозащитникам, что с 2007 года он периодически получал угрозы от сотрудников центра «Э», предлагавших ему сотрудничество. В противном случае, по его словам, полицейские обещали привлечь активиста к уголовной ответственности.
Молодые люди были привлечены в качестве обвиняемых в декабре 2011 года, а 18 октября 2012 года Нижегородский районный суд вернул «дело Антифа-RASH» прокурору для устранения нарушений, сомнений и препятствий, не позволяющих рассмотреть его по существу. Областной суд отменил это решение и повторно направил дело в районный суд. Приговор ожидается в последних числах 2013 года.
Правоохранительные органы часто квалифицируют идеологические столкновения между антифашистами и неонацистами как хулиганство.
Например, в нем обвиняются антифашисты Алексей Сутуга (Сократ) и Алексей Олесинов (Шкобарь), якобы нанесшие ранения трем охранникам клуба «Воздух» 17 декабря 2011 года. Еще одно аналогичное дело в отношении четырех антифашистов рассматривается судом в Казани.
Однако, когда речь идет о нападении неонацистов, мотив ненависти и вражды в уголовных делах практически никогда не прослеживается. Например, не появился он в громком деле о нападении с битами, железными прутьями и ножами на экологический лагерь под Ангарском, когда 21 июля 2007 года погиб антифашист Илья Бородаенко. Спустя 5 лет после трагедии часть нападавших в суде смогла вообще избежать наказания. 18 ноября 2011 года Ангарский городской суд признал 20 человек виновными в хулиганстве, совершенном с применением предметов, используемых в качестве оружия группой лиц по предварительному сговору (ч.2 ст.213 УК РФ). Тогда 16 обвиняемых получили условные сроки наказания. А 24 сентября 2012 года Иркутский областной суд прекратил уголовное преследование всех ранее осужденных молодых людей, которым на момент совершения преступления не исполнилось 18 лет.
Расцвет уголовных дел о хулиганстве по мотиву политической и идеологической ненависти, то есть в его «антиэкстремистской» редакции, пришелся на период после возвращения Путина в Кремль и начался с дела Pussy Riot. Судя по всему, после осуждения Надежды Толоконниковой и Марии Алехиной к двум годам реального лишения свободы за политическое и идейное хулиганство у российских властей выработался однозначный подход ко всем «аналогичным» уличным акциям протеста и художественным перформансам. Все многообразие российского гражданского протеста с точки зрения УК теперь сводится к хулиганству или хулиганству по мотиву ненависти, если хоть что-то можно притянуть в качестве «профильного» обоснования. Это в первую очередь касается случаев, когда нельзя параллельно привлечь гражданских активистов по более тяжелым статьям УК.
Именно поэтому пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, комментируя отказ Бориса Акунина прийти на встречу с участием Путина, спокойно заявляет, что фигуранты «болотного дела» вовсе не являются политическими заключенными, а обвиняются в хулиганстве и применении насилия в отношении полицейских. В схожих не по масштабам, но по тематике делах кроме хулиганства могут фигурировать также «оскорбление представителя власти», «применение насилия в отношении представителя власти» и т.д., но
суть отношения этой самой власти к протестующему обществу останется неизменным: «Это же все чистой воды хулиганство!»
Получаются такие ситуации: 18 марта 2013 года гражданские активисты протестовали на Красной площади против скандального закона о прописке, а уже через два дня было возбуждено уголовное дело о «хулиганстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо связанном с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка».
Поняли власти, что при всем желании не удастся в ситуации с арестом активистов Greenpeace доказать «пиратство» (статья 227 УК РФ), и дело стремительно было переквалифицировано на такое же хулиганство, как в случае с протестом против прописки.
Прибил художник Петр Павленский свою мошонку гвоздем к Красной площади — так это же почти то же самое, что дело Pussy Riot. Только там религиозный символ — храм Христа Спасителя, а тут национальный светский — Красная площадь. В итоге возбуждено и расследуется уголовное дело о хулиганстве по мотивам политической и идеологической ненависти.
По советским законам
С каждым новым делом возникает ощущение, что все это уже когда-то было. В авторитетном французском толковом словаре Le Grand Robert отмечается, что
во французский язык слово «hooligan», возможно, пришло в 1920-х годах из английского через русский язык, где оно означало «молодой оппозиционер советскому режиму».
Уголовный кодекс РСФСР образца 1960 года с изменениями и дополнениями действовал до конца 1996 года. В его центре долгое время оставалась так называемая антисоветчина. Если в отношении гражданских активистов того времени не удавалось ее доказать, их привлекали за хулиганство. Соответственно, все критические высказывания в адрес советской власти и порядка в Кремле воспринимались как хулиганство. Оно было сформулировано в 206 статье УК РСФСР, которая по сути мало чем отличается от современной 213-й, и еще в трех статьях, которые можно назвать политическим хулиганством.
Очевидной реакцией властей на митинг гласности в День советской конституции 5 декабря 1965 года, посвященный процессу против писателей Андрея Синявского и Юлия Даниэля, стало дополнение главы «Преступления против порядка управления» Уголовного кодекса РСФСР тремя новыми статьями. Так указом от 16 сентября 1966 года были введены, в частности, статьи «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй» (190.1) и «Организация или активное участие в групповых действиях, нарушающих общественный порядок» (190.3). Необходимость последней председатель КГБ Владимир Семичастный и генеральный прокурор СССР Роман Руденко лично обосновывали митингом 5 декабря, который не завершился для его участников уголовным преследованием.
Именно по этой статье в 1967 году был осужден один из основателей диссидентского движения СССР Владимир Буковский, которого позже в газете «Правда» назовут злостным хулиганом, который занимается антисоветской деятельностью. Буковский с единомышленниками у памятника Пушкину в Москве требовал освободить арестованных по политическим мотивам и отменить антиконституционные статьи УК, по одной из которых (190.3) его в итоге и приговорили к трем годам лагерей.
По этим же двум статьям были осуждены и пять участников «демонстрации семерых» на Красной площади, которые 25 августа 1968 года протестовали против введения в Чехословакию советских войск. Одному из них, Виктору Файнбергу, при задержании на Лобном месте выбили передние зубы. Чтобы не допустить его участия в судебном процессе, активиста отправили в психбольницу и признали, как и еще одну участницу акции Наталью Горбаневскую, невменяемым. Комиссия Института им. Сербского в своем акте назвала поступок Файнберга «нарушением общественного порядка на Красной площади».
Был обвинен в хулиганстве на Красной площади и немецкий пилот Матиас Руст, приземлившийся в самом центре Москвы 28 мая 1987 года.
Он был приговорен к четырем годам лишения свободы 4 сентября того же года, однако меньше чем через год вернулся в ФРГ после амнистии.
Наконец, известна записка Юрия Андропова о «хулиганских действиях» Андрея Сахарова и Елены Боннэр с выводом: «Принято решение ограничиться сделанным Сахарову и Боннэр официальным предупреждением, не ставя в настоящее время вопрос о привлечении их к уголовной ответственности. Имеется в виду использовать факт совершения Сахаровым и Боннэр уголовного преступления в мероприятиях по разоблачению их антиобщественной деятельности».
Дошла до наших дней и задокументированная реакция Леонида Брежнева на поведение Александра Солженицына: «А этот хулиганствующий элемент Солженицын разгулялся. Как нам поступить с ним? Если мы применим сейчас в отношении его санкции, то будет ли это нам выгодно, как использует против нас это буржуазная пропаганда?» Андропов тогда ответил Брежневу, что нужно выслать Солженицына из страны, как выслали в свое время Троцкого.