«Пусть между выходцами из разных регионов нередко бывают трения или даже драки. Если надо поддержать своих соотечественников, все не думая пойдут стоять даже за тех, кто, может быть, с ними вчера дрался», — рассказывает работающий в России безымянный таджик журналисту. Полная поддержка «своих» и почти беспрекословное подчинение лидерам — неважно, старшим, главам клана или просто «смотрящим» — одна из черт, резко отличающих «восточный» социум от традиционного российского.
Уже сейчас по таким правилам живут «азиатские» рынки, «таджикские» стройки, «кавказские» фермы — и не только в национальных республиках, но и по всей стране.
В перспективе это новая модель управления российскими городами и селами. А со временем, возможно, и всей страной.
Первый признак: чиновники, журналисты и блогеры всерьез начали обсуждать перспективы участия в местных выборах среднеазиатских мигрантов, имеющих двойное гражданство или российский вид на жительство. Ничего нового: Федеральный закон N 115-ФЗ от 2002 года дает право постоянно проживающим в России иностранным гражданам избирать и быть избранными в органы местного самоуправления, а также участвовать в местных референдумах. О том же — норма закона N 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Правда, кроме других федеральных законов она отсылает и к международным договорам, подписанным Россией.
Нормы «дремлющие», но тем не менее не забытые — такие международные договоры, как выясняется, есть. Вот, например, избирком Екатеринбурга сообщает, что в ближайших выборах главы города и депутатов гордумы смогут принять участие иностранные граждане — Республики Беларусь, Туркменистана, Киргизской Республики, Таджикистана. При этом правила для всех разные, например гражданин Киргизии не сможет стать главой Екатеринбурга.
Пока иностранцев, имеющих возможность испытать электоральные силы, то есть имеющих легальный вид на жительство и регистрацию, очень немного. В Тюмени, где в сентябре тоже пройдут выборы в городскую Думу, таких в начале лета насчитали всего 40 человек — из Киргизии и Туркменистана.
Казалось бы, капля в море. Иностранные граждане в роли местных политиков, скорее, комическое исключение. Однако это вершина айсберга — Россия выдает около сотни тысяч видов на жительство ежегодно. Есть и еще одно измерение проблемы. Сотни тысяч мигрантов стараются получить российское гражданство, которое моментально делает их полноправными участниками выборного процесса. Вот наблюдатели на выборах говорят о том, как недавние мигранты, а сейчас уже граждане России голосуют за «нужных» кандидатов. Пока этих самых «нужных» кандидатов приезжим, конечно, указывают. Но не так далек час, когда новые граждане России сами решат, за кого и как голосовать.
Россия — единственная страна СНГ, в которой падает доля титульной национальности — русских. В 1959 году русских в стране было 83,3%, в 1979-м — 82,6%, в 1989-м — 81,5%. К 2002 году доля русских в населении сократилась до 79,8%, а к 2010 — до 77,7%. Уменьшается доля и остальных крупных этносов — татар, украинцев, башкир, чувашей. Но доля остальных, в том числе кавказских народов и представителей среднеазиатских диаспор, быстро растет.
Так, например, численность мигрирующих в Россию киргизов в период с 2002 по 2010 год росла со скоростью больше 15% в год, узбеков — свыше 10%, таджиков — более 5%.
В абсолютном исчислении их пока не так много: по переписи — сотни тысяч. Но динамика прироста все равно впечатляет. Численность и доля автохтонных кавказских и сибирских народов в России тоже увеличивается, хотя, конечно не так быстро — миграция отсутствует, а естественный прирост такой динамики не дает.
Высокая этническая консолидация и субординация у большинства «растущих» этносов — мощнейший электоральный инструмент, вне всякого сомнения. Кроме того, сплоченность новых диаспор позволяет использовать и неформальные инструменты приобретения реальной власти: личные договоренности, теневое лоббирование, да и просто коррупцию.
Пока миграция из-за пределов страны, да и внутрироссийская, направлена в Москву и крупные города, где возможности для использования этнического ресурса явно ограничены. Но рано или поздно изменения национального состава будут затрагивать и малые, и средние города, а там ситуация принципиально иная: власть «рыхла», а денег и желающих побороться за властный ресурс не так много. Следующие на очереди — города покрупнее.
Неформальное влияние групп «нетитульных национальностей» — неважно, выходцев из азиатских диаспор или представителей когда-то небольших коренных народов России — со временем вполне может привести к созданию параллельных систем управления на местном или даже региональном уровне. Это, наверное, худший вариант из всех возможных, грозящий постоянными межнациональными конфликтами.
Альтернатива — постепенное вовлечение меньшинств (в данном случае, национальных или религиозных) в политический процесс.
Речь идет даже не о создании «этнических» и «национальных» партий. Скорее, о росте влияния национального фактора на политику страны и все большее присутствие интересов этнических меньшинств в повестке дня.
Аналогия — пусть, наверное, и не самая удачная — выборный процесс в Соединенных Штатах, во время которого подавляющее большинство афроамериканцев и латиноамериканцев упорно поддерживало Барака Обаму.
Готова ли Россия к приходу, скажем, президента-азиата? Или хотя бы президента, которого де-факто выберут люди, прожившее в стране десяток-другой лет и не очень хорошо знающие русский язык? Сейчас такая перспектива кажется фантастикой. В середине XX века чернокожий президент США тоже был абсолютным оксюмороном.