По интернету гуляет очередной перл министра культуры Мединского: «Не все современное искусство является искусством. Когда ребенок рисует домик с перекошенной крышей и у него спрашивают, почему такой домик получился, он говорит: «Я не умею». А когда то же самое получается у взрослого, это называется «я так вижу».
Защита «реализма» совершенно архаическая и примитивная — в собственном смысле слова детская. Такого рода необыкновенная легкость в мыслях разом перечеркивает практически весь XX век в живописи.
Чтобы эта сентенция начальника всей российской культуры не выглядела случайной оговоркой — еще один свежий анекдот из министерской жизни. Арт-директор Международного фестиваля короткометражного кино и анимации «METERS» Алексей Марков спросил министра культуры: будет ли государство поддерживать создателей короткометражных фильмов? Г-н Мединский со свойственным ему юмором ответил: «Я сам могу много чего наснимать на айфон. Любительщину мы поддерживать не будем». Тоже, видимо, не в курсе, что эта короткометражная «любительщина» имеет номинации и призы на крупнейших кинофестивалях и культурными правительствами поддерживается весьма щедро.
Все эти находки убийственны сами по себе, но и тянут на обобщение: в стране и в самом деле творится что-то запредельное, причем по нарастающей.
Театр одного абсурда. В том, что министр культуры оказывается кладезем мыслей, которые никогда в голову не придут хоть сколько-нибудь культурному человеку, проявляется ситуация перманентного, системного скандала. Сначала казалось, что это просто следствие последнего путинского призыва в политику и во власть заполошно лояльных пустышек вроде мужика с танкового завода или совсем уже недалекой девочки из Иваново — что-то вроде гвардии последнего шанса, аналога гитлерюгенда, готового на все ради фюрера накануне краха рейха. Но чем дальше, тем чаще встает вопрос: и все же зачем так бурно сорить дикими проектами реорганизации того, что и при советской власти не трогали? Зачем так щедро делиться с и без того ошарашенным обществом откровенно бредовыми идеями, скандальными заявлениями и жестами, демонстрирующими амбициозную агрессивность?
Похоже на то, что этот стиль выдерживается если не совсем сознательно и целенаправленно, то во всяком случае не зря. Власть будто нарочно демонстрирует отсутствие способности хоть за что-то краснеть при полной, абсолютной готовности жить и работать по принципу «божьей росы».
Именно это демонстрируют все попавшиеся на плагиате политики, тут же выбивающиеся в первые ряды борцов за чистоту и качество квалификационных работ в науке.
Или воры и взяточники, тут же, как поймают, превращающиеся в главных энтузиастов борьбы с коррупцией, вплоть до персональных доносов. Именно эту бесцеремонность и твердость духа демонстрирует депутатственная дама у Познера, сумевшая вызвать хорошо нескрываемое отвращение даже у этого всего повидавшего, тактичного и дипломатичного журналиста.
Трудно уйти от конспирологии: полное впечатление, что у общества по мелочи, но системно вырабатывают устойчивую привычку к действиям за пределами добра и зла. В сложившейся ситуации есть вещи, на которые власть в принципе не может реагировать иначе как против всех норм здравого смысла и морали, нагло и поперек всяких представлений о стыде и совести. Значит, надо создать среду, в которой это растворится и станет обычным делом, привычным явлением. Еще авторы детективов учили: лист проще всего спрятать в лесу, а если его нет, лес надо посадить. Создается общий агрессивно бредовый и крайне пестрый колорит всей жизни, в котором уже почти теряются коллизии Магнитского, Навального, жертв «правосудия» от 6 мая, коррупционные скандалы, липовые диссертации, да и сам фальсификат на выборах, парламентских и президентских...
Одно дело, когда произвол и «ложь в глаза» мерзко выделяются на общем более-менее нормальном фоне, и совсем другое, когда все одинаково скандально и удивить уже просто нечем.
Параллельно решается еще одна задача: замазать оппозицию и протест всем тем, чем они бьют по власти. Создается система симметричных ответов. Во власти воруют — пусть все думают, что воруют и в оппозиции. То, что суммы несопоставимы, а доказательная база нулевая, компенсируется контролем над СМИ.
Одновременно создается система клонов, проектов-спойлеров. Поскольку собственная фантазия отсутствует, господствует плагиат: под крылом власти создаются множественные якобы гражданские инициативы, вроде бы такие же, как настоящие, но паразитарные. Отсюда десанты «нашистов» туда, где люди без них уже давно занимаются реальным делом. Всероссийский социально-экономический паразитарий продолжается и в политике: те же некорректные заимствования, которые к тому же дискредитируют и тянут на дно общий массив гражданской инициативы. Почему от власти так и не добились обнародования списка некоммерческих организаций, за первые месяцы этого года получивших (или якобы получивших) миллиардное финансирование из-за рубежа?
Интересно, сколько бы там оказалось проправительственных «неправительственных» организаций, созданных самими же околокремлевскими политтехнологами?
Но в нашей оппозиции всегда так: кинут убийственную идею — и вместо того чтобы додавить, бегут дальше креативить новые сиюминутные уколы и каверзы для режима.
Клоны порой и вовсе путают программы. Министр Ливанов заслужил критику по полной, но она становится двусмысленной, когда по вектору совпадает с критикой из Думы, рассчитывающей посадить на это место собственное чудо.
Вместе с тем появляются первые робкие попытки показать, что власть понимает, что политическая, культурная, научная и всякая другая жизнь устроена куда сложнее, нежели можно представить, судя по воинственным реакциям и действиям нынешнего руководства. Один только сигнал — слухи о возможном возвращении в действующую обойму Алексея Кудрина. И это после того, как созданный бывшим зампредом правительства Комитет гражданских инициатив за свою недолгую жизнь (год) успел понаделать неприятных для власти дел (исследований, проектов и заявлений, реальных инициатив) не меньше, чем многие старые подчеркнуто и радикально оппозиционные структуры.
Видно, в этой власти и в самом деле понимают один язык — язык денег, одни доводы — финансовые. Можно посчитать, во что обошелся стране этот год политики агрессивного примитивизма — одними только потерями на инвестиционном климате и ураганной утечке капитала.
Строго говоря, все уже посчитано... Вопрос, можно ли сделать этот процесс обратимым.