Действия отечественных правоохранительных органов при расследовании террористических актов и техногенных катастроф вызывают вопросы. В частности, участились случаи предъявления претензий к фактическим владельцам бизнеса — участникам и акционерам хозяйственных обществ. Из числа последних примеров — начало уголовного преследования указанных лиц в связи с пожаром в ТЦ «Адмирал» в Казани и террористическим актом в аэропорту Домодедово в 2011 году.
Действующая в нашей стране концепция уголовного закона предусматривает персонификацию ответственности применительно к конкретному субъекту. При этом возможность привлечения кого-либо к ответственности поставлена в зависимость от наличия причинно-следственной связи между действиями данного лица и наступившими последствиями.
Закон устанавливает, что конкретные действия субъекта преступления должны порождать правовые последствия, при этом присутствие субъективной стороны в качестве первичного элемента состава преступления обязательно.
По общему правилу от имени юридического лица во всех правоотношениях выступает его исполнительный орган, которым реализуется полный объем правоспособности этого юридического лица и который, как правило, отвечает за его действия перед законом.
Вместе с тем отношения между владельцами уставного капитала и самим юридическим лицом не столь прямолинейны.
Так, ст. 56 российского Гражданского кодекса предусматривает, что учредители не несут ответственности за деятельность предприятия и не принимают участия в оперативном управлении хозяйственной деятельностью юридического лица. Объем их полномочий ограничен возможностью избирать исполнительный орган общества и осуществлением контроля некоторых видов сделок. Право собственности на доли в уставном капитале компании не равнозначно праву собственности в отношении активов этой компании. При этом учредители и держатели уставного капитала вправе претендовать на активы по закону в строго определенных случаях, перечень которых существенно ограничен.
Исключением из этого правила могут служить только случаи, когда в компании единственный учредитель, который одновременно осуществляет функцию единоличного исполнительного органа. В этом случае все достаточно очевидно для квалификации действий собственников компании с точки зрения УК РФ — привлекаемые к ответственности собственники имеют весь объем распорядительных полномочий, ведут оперативное руководство хозяйственной деятельности предприятия и несут полный спектр ответственности за соблюдение закона при осуществлении хозяйственной деятельности.
Но к ситуации с торговым центром «Адмирал» и аэропортом Домодедово это не относится.
При этом правоохранительные органы забывают, что само по себе участие в создании предприятия или владение частью его уставного капитала не может подразумевать уголовно-правовых последствий за хозяйственную деятельность юридического лица. Уголовное преследование собственников юридических лиц обязывает следствие представить доказательства номинальности исполнительного органа и осуществления фактического руководства хозяйственной деятельностью именно конечным бенефициаром бизнеса. Доказывание этих фактов для следствия представляется сложным процессом из-за плотного соприкосновения норм гражданского и уголовного права. По этой причине при неочевидности претензий к конкретному лицу из числа учредителей уголовные дела возбуждаются с формулировкой «в отношении неустановленных лиц» или по факту.
На мой взгляд, претензии правоохранительных органов к учредителям компаний при расследовании крупных катастроф и террористических актов основаны на довольно спорной логике. При таком подходе в толковании норм права можно дойти до абсурда. Инвестируя в ценные бумаги и уставные капиталы компаний, инвестор-акционер не приобретает каких-либо обязанностей, неисполнение которых карается по Уголовному кодексу.
Так, в США не привлекали к ответственности собственников строительных компаний башен-близнецов за то, что они не оборудовали системой ПВО возведенные здания. В Италии не преследовали владельцев судостроительной компании и круизной фирмы за то, что они не предусмотрели возможность наличия у капитана лайнера Costa Concordia желания «подвести судно поближе к берегу и поприветствовать своего знакомого».
Оценивая перспективы уголовного преследования «собственников бизнеса», нужно прежде всего исходить из собранных в рамках расследования уголовного дела доказательств. Само по себе возбуждение дела не означает, что в рамках предварительного расследования кому-либо будет предъявлено обвинение, а само дело вместе с утвержденным прокурором обвинительным заключением будет направлено в суд. Кроме того, следует иметь в виду, что производство предварительного расследования по уголовному делу может быть приостановлено за неустановлением лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, или же прекращено как по реабилитирующим основаниям (например, отсутствие состава преступления), так и по нереабилитирующим основаниям (истечение срока давности для привлечения к уголовной ответственности).