Мрачный день предшествовал рассмотрению апелляции Навального. Беспорядки в Бирюлево перекинулись на «Пражскую», где в этот день ОМОН задержал 500 человек. По ТВ показали доставку подозреваемого в бирюлевском убийстве Зейналова на ковер к министру внутренних дел Владимиру Колокольцеву. Даже те, кто радикально настроен против мигрантов, были потрясены средневековой сценой, в которой нарушены все представления о праве. Это был какой-то антипиар сил правопорядка. Обсуждались новые интервью психиатров, отправивших Михаила Косенко на принудительное лечение. Словно специально какие-то небесные силы решили спрессовать в один день демонстрацию разрушения права и правосознания в России.
Я ждал, что приговор Навальному на следующий день оставят без изменений.
Прогнозы мало кто давал. Лишь Газета.ру упомянула, что в АП не хотят превращать Навального в Манделу и поэтому решение суда будет изменено. Так оно и случилось. Хотя накануне и сам Навальный написал, что у него нет оснований ожидать решения в свою пользу, а первые новости из зала суда не вселяли оптимизма: в 11:39 суд отказал защите во всех ходатайствах. По лицам подсудимых и адвокатов было видно, что они готовы к аресту в зале суда. И вдруг — условно.
Что это означает? За Навального и Офицерова и их семьи, конечно, можно только порадоваться. Но при этом ясно, что и этот суд — лишь звено в цепочке событий, показывающих не просто деградацию права в России, а какой-то особый цинизм, с которым власти сами демонстрируют превосходство политического над правом и внедряют в головы граждан мысль, что поскольку права нет, то «даешь политическое действие».
Я думаю, что многие предприниматели, сидящие сейчас по сфабрикованным делам, которые оплачены их конкурентами, следили за исходом дела Навального. Оно могло бы им дать надежду. Но они видят, что перед ними просто «политическое казино». Дело развалилось еще в суде первой инстанции, тем не менее приговор был вынесен. Теперь же — без всяких дополнительных разбирательств — приговор изменен. Это не торжество права, а сила политического диктата. Вся ситуация остается в рамках схемы «откручиваем гайки — закручиваем гайки».
Означает ли условный приговор, что в Кремле есть партия сторонников верховенства права, политической конкуренции и модернизации?
Нет. Но, думаю, что есть партия сторонников «сделать правильные выводы из протеста». Влияние ее крайне слабо. Это видно и по начавшейся осенней сессии Госдумы («взбесившийся принтер» продолжает работу), и по интервью главы администрации Кремля Сергея Иванова, и по очередной реформе партийно-политического представительства, заново переводящей наши выборы из партийных в мажоритарные.
«Условный срок» Навальному и Офицерову — очевидное свидетельство борьбы этой слабой партии сторонников «канализации протеста» с партией «Заткнитесь все!».
Вся история «дела Навального» за четыре года показывает, что то те, то другие одерживают короткую ситуационную победу. А затем снова наступает нервный хаос. После оглашения решения суда Навальный и сам это подчеркнул: против него заведены еще дела. И обнадеживаться не стоит.
И все же есть один момент, с которым можно связывать надежду. Это само поведение Навального, Офицерова и их семей. Эти парни показывают, как надо держаться перед лицом абсолютно непрозрачной политической машины в условиях симуляции права. Это важный образец поведения. Это самое дорогое в этой истории: мужество, безоговорочная поддержка близких, упрямая и абсолютно реформистская настойчивость в апелляции к праву, сознание того, что придется идти долго — через преследования, суды, клевету — и при этом сохранять достоинство. Это влияет и в конце концов повлияет на многих.