Помнится, лет пять назад в Москве вышла книжка под названием «Почему у Грузии получилось». Ее автор, молодой экономист Лариса Буракова рассказывала (как раз перед падением режима Саакашвили), почему реформаторы в Тбилиси достигли таких успехов. Последующие события заставили переоценить содержимое книги, но тем не менее факт остается фактом – команде (постоянно обновляемой) Саакашвили удалось проработать порядка восьми лет и реально изменить правила игры в Грузии. Можно вспомнить истории успеха в Эстонии, Словакии, других восточноевропейских странах (тоже, конечно, относительные, достаточно взять стремительное обезлюдение Прибалтики). На этом фоне оглушительным провалом выглядит попытка привлечения иностранцев в правительство Яценюка и его фиаско в деле проведения реформ.
Яценюк возглавлял два правительства: первое, «временное» созданное сразу после революции Евромайдана, и второе, с декабря 2014 года, сформированное по итогам парламентских выборов, в которое и были привлечены американка Наталья (более известная как Наталка) Яресько на пост главы Минфина, литовец Айварас Абромавичюс - в Минэкономики, грузин Александр Квиташвили в Министерство здравоохранения. И именно от этого состава кабинета ждали осуществления реформаторского прорыва, да и сами министры его обещали. Однако менее чем за полтора года выявилась полная неработоспособность правительства, приведшая его к закономерному концу.
«Иностранцы» не представляли собой единой команды. У них не было ни лидера, ни разделяемой всеми внятно сформулированной цели.
Лишь индивидуальные контракты от Бориса Ложкина – главы президентской администрации, являлись основанием для их появления в кабинете. Яресько и Абромавичюс к тому же многие годы проработали в Киеве как бизнесмены, и успели обрасти формальными и неформальными обязательствами в стране, и потому не могли считаться независимыми экспертами-технократами.
Не имея никакой политической поддержки внутри кабинета (да и в парламенте и во внепарламентских кругах также), они, будучи меньшинством внутри него, не могли оказывать существенного влияния на принятие принципиальных правительственных решений. Системной политики реформ не проводилось, и каждый из них ограничивался своим кругом вопросов, в котором опять-таки не имел соответствующих полномочий. Роли «чикагских мальчиков» в Чили времен Пиночета министры-иностранцы исполнить не могли при всем желании. Скорее всего, им отводилась чисто косметическая роль - служить для Запада (да и внутри страны) олицетворением реформаторского порыва новой власти.
Стоит напомнить, что главы прибалтийских стран - Вайра Вике-Фрайберга, Томас Хендрик Ильвес, Валдас Адамкус -появлялись не как агенты и инициаторы реформ, а как символы уже состоявшегося успеха. Все преобразования осуществлялись местными кадрами, такими как Март Лаар в Эстонии. Как показывает мировая практика от Чили до Балтии, лучшая позиция для иностранцев, если уж их привлекают, – именно роль экспертов, когда их советы воспринимаются и выполняются с минимальным противодействием. Вхождение же напрямую в исполнительную власть на первые роли чревато множеством политических и административных рисков.
Единственным положительным следствием от провального эксперимента с приглашенными министрами является то, что вряд ли нечто подобное будет повторено на Украине в обозримом будущем. Реформы, если и начнут проводить, то только с опорой на собственные силы. Но тема «иностранцев в правительстве» не должна отвлекать от причин фиаско команды Яценюка в целом. Они, если вкратце, заключаются в следующем.
Для успеха преобразований должен наличествовать либо запрос общества на перемены, либо реформаторски настроенная и консолидированная власть.
Первое условие соблюдалось в Восточной Европе и Балтии. Второе - в азиатских странах наподобие Сингапура и Южной Кореи. Поэтому в первом случае были не страшны частые смены правительств, выборы и перевыборы, ибо вектор развития задавался не в кабинетах чиновников, во втором – кланы не могли навязывать свою волю, а коррупция жестко преследовалась.
Украина на 2014 год представляла собой глубоко расколотое и травмированное общество со всеми признаками распада государственности. Преобладание в СМИ сторонников Евромайдана не должно вводить в заблуждение – достаточно вспомнить поведение населения в областях от Одессы до Харькова во время и после «революции гидности». «Молчаливое» большинство вовсе не горело желанием применять здесь и сейчас европейские нормы поведения, требовать их от политиков и терпеть «временные трудности» переходного периода. Людей слишком долго обманывали с 1991 года, да и еще раньше в перестройку. Результаты парламентских и особенно местных выборов ясно показали, что украинские граждане остаются по-прежнему дезориентированными.
Элиты, которые формировали правительства в 2014-2016 годах, еще в меньшей степени хотели реальных изменений. Коррумпированная украинская верхушка - наихудший поставщик оптимальных решений, в том числе кадровых. В лучшем случае подобное правительство способно выполнять роль регулятора межклановых противоречий и согласования интересов олигархов. Порошенко, Яценюк, созревшие как политики при Кучме, органически были не способны на иное понимание политической деятельности.
Абсолютно необходимым условием успеха реформ является парламентская поддержка правительства – от принятия необходимых законов до выражения политического одобрения, и наличие политической силы, которая бы взяла на себя проведение преобразований. В Раде таких сил не нашлось. БПП и Народный фронт, на которые опиралось правительство Яценюка, представляли собой кланово-олигархические коалиции, ориентировавшиеся на разные центры влияния, и озабоченные краткосрочными интересами.
Разумеется, никакие меры, направленные на ограничение клановой вседозволенности, не могли быть предприняты в условиях, когда сами олигархи были главными благоприобретателями революции, именно их назначали руководителями ключевых регионов, а Порошенко даже избран президентом.
Не помогало продвижению реформ и то, что СМИ, призванные быть принципиальными критиками власти и защитниками интересов гражданского общества, полно и объективно информировать его, не выполняли этой функции, будучи либо орудиями в олигархической борьбе, либо подменяли содержательный анализ происходящего демагогией и использованием бессодержательных штампов.
Президентско-парламентская республика с неустоявшимися традициями и отсутствием сформированных правил игры – также серьезное препятствие для проведения реформ. Президент и правительство перетягивают одеяло на себя, сферы ответственности размыты, по советской традиции президент стремится играть первую скрипку во всем. Ему необходимо «свое» правительство, чисто техническое, проводящее согласованную с ним политику. В результате получается минимум два центра влияния, конкурирующих между собой. Если в Польше, типичной президентско-парламентской республике, Лех Валенса в критически важный момент реформ не пытался диктовать свою волю правительству, как ему решать те или иные вопросы в экономике, то на Украине при всех режимах с 1991 года было ровно наоборот.
Фактор войны также играл важнейшую роль в погружении страны в хаотическое состояние. Не решившись на мирное урегулирование любой ценой, идя на поводу у наиболее националистических и агрессивных представителей политикума, правительство в Киеве повторило наиболее вопиющие ошибки Саакашвили, который так и не смог отделить экономические задачи от политических, пытаясь угнаться за двумя зайцами: модернизацией Грузии и ее территориальной реинтеграцией. С этим же обстоятельством связана антироссийская политика, в том числе направленная на разрыв экономических связей, что неизбежно ухудшало положение на Украине.
Если же свести причины реформаторских неудач к одному главному фактору, то он будет звучать как «общая неготовность страны». По этой самой причине ничего толком не вышло на Украине после объявления ее независимости в 1991-м, ни после «оранжевой революции» 2004-го, ни после Евромайдана. Попытка обмануть историю и самих себя никогда не бывает эффективной. Отказ от постепенного эволюционного пути в пользу революционного, как правило, заканчивается катастрофой.