Падение цен на нефть, как правило, воспринимается как проблема крупнейших экспортеров топлива, таких как Россия или страны ОПЕК. Последние полгода много говорят и о сложном положении сланцевых производителей в США. Но потери несут и страны, которые в меньшей степени ассоциируются с нефтяным рынком. Канада обладает колоссальными доказанными запасами нефти — 172 млрд баррелей (это почти в два раза больше, чем у России — 80 млрд). Канадский доллар является «товарной валютой», так как его курс во многом зависит от ситуации на нефтяном рынке.
Особенность канадских углеводородов состоит в том, что они «неконвенциональны» и дороги в разработке.
Если на многих месторождениях стран Персидского залива нефть залегает практически у поверхности, да еще и является «сладкой и легкой», с низкой плотностью и малым содержанием серы, то основу нефтяных запасов Канады составляют битуминозные, или нефтяные пески.
Во время поездки в Калгари, штат Альберта, нефтегазовую столицу Канады, автор этих строк мог сам убедиться в масштабах кризиса. Пока большие и средние компании увольняют сотрудников, мелкие компании разоряются. Бюджеты утрамбовываются.
Нефтяные пески — главное канадское богатство — это смесь песка, воды, глины и нефтесодержащего битума, поэтому необходим дорогостоящий и трудоемкий процесс переработки сырья еще до его отправки на НПЗ. Обычный состав песков такой: 83% песка, 10-12% битума, 4% воды, 3% глины. Такую смесь невозможно добывать и транспортировать традиционными методами, она требует специальной инфраструктуры. И только экономия от масштаба и высокие цены на сырье позволили сделать разработку подобных месторождений более или менее рентабельной.
Американские транснациональные компании вложили в нефтяные пески Альберты более $50 млрд.
Крупнейшие месторождения находятся во внутренних частях страны, и для транспортировки нефти необходимы трубопроводы. Трансгорный нефтепровод (Trans Mountain Pipeline), принадлежащий трубопроводному гиганту Kinder Morgan, отвечает за поставки нефти из Эдмонтона, Альберта, к берегу Тихого океана в Ванкувере, а оттуда в страны Азии.
В 2013 году, на фоне растущего спроса на энергоносители, руководство компании Trans Mountain задумалось об очередном расширении пропускной способности трубопровода с 300 000 баррелей в день до 890 000. Однако жители Британской Колумбии — провинции, являющейся конечным пунктом на пути в Азию, не захотели, чтобы новая труба проходила у них «во дворе». Особенно громко протестовали представители «первых народов» — индейских племен, чьи территории имеют статус практически не зaвисимых мини-государств.
Теперь к опасениям за окружающую среду, традиционно сильным в либеральных Виктории (столице Британской Колумбии) и хипстерском Ванкувере, прибавились сомнения по поводу рентабельности проекта. Расширение потребует почти $5,5 млрд инвестиций, что видится непозволительной роскошью в условиях низких цен на нефть.
Экологический фактор, но уже со стороны американского истеблишмента, прежде всего — президента Барака Обамы, поставил крест на проекте другого нефтепровода, который мог стать ключевым для канадской нефтяной индустрии. Это подчеркнуто даже в названии — Keystone XL. Будь он реализован, нефть из Альберты нашла бы путь к НПЗ на побережье Мексиканского залива, а затем в Европу и Южную Америку.
Однако сланцевый бум в США, жесткая критика со стороны «зеленых» доноров Демократической партии, а потом и падение цен на нефть уменьшили важность «ключевого» проекта как для Канады, так и для США, где раньше надеялись на создание тысяч рабочих мест за счет строительства Keystone XL.
Правда, еще в 2010 году был запущен нефтепровод «Альберта Клиппер» (Alberta Clipper), который выполняет ту же функцию — транспортирует канадскую тяжелую нефть в США, хотя и другим маршрутом. Относительно малообъемный «Клиппер» оставался в стороне от скандалов с Keystone XL, но зато теперь остановлены работы по его расширению.
Проблем добавили и различия во взглядах у лидеров США и Канады. До 2015 года канадским премьером был консерватор Стивен Харпер, широко поддерживавший увеличение экспорта нефти, в том числе за счет строительства нефтепроводов в США. Левый либерал Барак Обама занимал совершенно иную позицию.
Новое леволиберальное правительство Джастина Трюдо, пришедшее к власти в конце 2015 года, пытается найти общий язык с Обамой. Однако теперь смена власти ждет США, и далеко не факт, что новый хозяин Белого дома продолжит политику нынешнего президента.
Например, Хиллари Клинтон во время работы госсекретарем одобрила Keystone XL.
Надежды на экспорт канадского природного газа тоже не оправдались. Потребители в США активно переключаются на газ из сланцевых месторождений, а заморские рынки сбыта остаются для Канады практически недосягаемыми из-за отсутствия адекватных мощностей для переработки и транспортировки СПГ.
Единственный терминал, находящийся на берегу Атлантики в городе Сейнт Джон, что в провинции Нью-Браунсвик, был построен для импорта сжиженного газа, но теперь может быть приспособлен для экпорта (8 миллиардов кубометров в год). Он способен обеспечивать поставки потребителям в Европе. Для удовлетворения спроса на азиатских рынках необходимы терминалы на Западном побережье, строительство которых упирается в противодействие властей и общественности, включая индейцев, и негативную ситуацию на рынке. Шестнадцать запланированных терминалов в одной только Британской Колумбии пока ожидают своего часа.
Экспорт энергоресурсов жизненно необходим для такой страны, как Канада. Однако ситуация на рынке не позволяет лидерам канадской энергетики принимать долгосрочные решения.