На сирийском фронте намечается очередной «прорыв» — в этот пятничный вечер противоборствующие стороны садятся за стол переговоров в Женеве. Вряд ли среди инициаторов и участников встречи найдется хотя бы один человек, который искренне верит в реальный успех сирийского рандеву. В лучшем случае стороны не сорвут мероприятие и ограничатся принятием какой-нибудь декларации, которую по уже сложившейся традиции никто не будет воспринимать всерьез. Куда более реалистичным выглядит вариант, при котором каждая из представленных сил, воспользовавшись высокой трибуной ООН, выплеснет все свои эмоции, обвинит собратьев по оружию во всех бедах сирийского народа и покинет Швейцарию в поисках правды с оружием в руках. А потому нет никаких сомнений в том, что встреча будет носить формальный характер и не окажет заметного влияния на ход сирийского конфликта.
Проблема в том, что сирийский конфликт еще только развивается.
Некогда представляя собой сугубо внутреннее явление, он подобно воронке «затягивает» все новых игроков, являясь зоной столкновения не только региональных, но и глобальных интересов. Пока ни одна из сторон не ичерпала своих ресурсов, а потому не склонна идти на уступки и компромиссы.
Все происходящее сейчас в Сирии, равно как и побочные эффекты сирийской войны, такие как появление запрещенного в России «Исламского государства»* (ИГ) или группировки «Фронт ан-Нусра»*, являются следствием попустительства со стороны мирового сообщества. Не стоит преуменьшать вину сирийского руководства в том, что страна докатилась до откровенно варварского уровня, с которым не сравнится происходящее в Ираке и даже Ливии. Но именно члены Совбеза ООН, не желая договариваться друг с другом на протяжении нескольких лет, пустили ситуацию на самотек.
Вероятно, расчет Вашингтона и его союзников был сделан на то, что уход Асада – лишь дело времени, а потому лишь стоит запастись терпением. Недаром бывший генеральный директор саудовской службы общей разведки Бандар бин Султан еще три года назад говорил о том, что через пару месяцев его люди будут сидеть в президентском дворце в Дамаске. Москва до недавнего времени тоже не стремилась брать инициативу в Сирии в свои руки. И даже появление ИГ долгое время не воспринималось российским руководством в качестве угрозы ее национальной безопасности. Неслучайно все заседания Совбеза по Сирии были крайне однообразны, а их исход мог предугадать даже самый несведущий в ближневосточных делах человек. На голосование ставился проект заведомо непроходимой резолюции, стороны друг друга обвиняли в пособничестве терроризму, насилию и жестокости, на документ накладывалось вето и все расходились с чувством выполненного долга.
Ситуация сдвинулась с мертвой точки в декабре 2015 года, когда Совбез ООН наконец-то, принял первую резолюцию по Сирии, которую с большими натяжками можно отнести к плану действий по урегулированию сирийского конфликта.
И все было бы хорошо, если бы не одно «но»: кто будет выполнять ее предписания?
Ведь адресаты резолюции – противоборствующие группировки и режим Асада, а не Москва и Вашингтон, пришедшие к компромиссу пять лет спустя начала конфликта. Именно их мнение и по вопросу немедленного прекращения огня, и по поводу выборов и принятия новой конституции, и по всем прочим пунктам декабрьской резолюции мы и услышим на встрече в Женеве. Вот только их мнение, скорее всего, будет не совпадать с мнением более чем 7000 различных группировок, сражающихся в Сирии. Даже если мы гипотетически предположим, что стороны согласятся выполнять предложенный Совбезом план по сирийскому урегулированию. Представим, что все в одночасье сложили оружие и начался переходный процесс, разработан проект новой конституции и настал исторический момент выборов. Первых честных и демократических! Есть ли у нас хоть мизерная доля уверенности в том, что стороны согласятся признать победу своих оппонентов? Увы, никогда оппозиция не признает Асада, равно как и баасисты никогда не согласятся со своим поражением. Сирийское общество, помимо всего прочего, переживает сильнейший за последнюю историю кризис доверия, преодолеть который в ближайшее время вряд ли удастся.
Однако все наши размышления имеют под собой какую-либо основу только в том случае, если мы выведем за скобки фактор «Исламского государства». Допустим даже невероятную возможность, что собравшиеся в одном месте в одно время противоборствующие стороны согласятся немедленно сложить оружие, как это предусмотрено в резолюции ООН. Однако понятно, что аль-Багдади и другие вожди ИГ не последуют их примеру. А стратегии решения проблемы ИГ ни Россия ни Запад пока не предложили. Бомбардировки таким решением явно не являются.
Каким бы ни был итог женевской встречи, она сама по себе крайне важна, особенно если подобные контакты станут регулярными. Но пользу они принесут при адекватном подходе со стороны мирового сообщества, дающем возможность как можно более широкому спектру политических сил участвовать в обсуждении сирийского будущего. Без войны списков допущенных к переговорам организаций и без наклеивания на те или иные силы ярлыков «умеренных» или «террористов».
*признаны террористическими и запрещены в России