Большую пресс-конференцию Владимира Путина в этом году слушали еще внимательнее, чем в прошлом. Еще бы — теперь Россия ввязалась и в сирийскую кампанию. Что касается Украины, ситуация в Донбассе уже давно остается подвешенной. Путин не оставил в стороне украинскую тему, хотя прямых ответов, как обычно, старался не давать.
Войны не будет?
«Я вам искренне говорю: мы не заинтересованы в обострении конфликта», — ответил Путин на вопрос украинского журналиста, ждать ли в 2016 году наступления. Экономических санкций в отношении Украины Москва также не вводит, однако отношения уже не будут прежними. С 1 января Украина потеряет все преимущества, которыми пользовалась в качестве члена зоны свободной торговли в СНГ.
Впрочем, примирительная риторика Кремля не новость. Наиболее неожиданным моментом пресс-конференции стало признание Путиным российского военного присутствия в Донбассе. Если в прошлом году Путин говорил только о российских добровольцах, «которые по зову сердца исполняют свой долг», то теперь президент был более откровенен. «Мы никогда не говорили, что там нет людей, которые занимаются решением определенных вопросов там, в том числе в военной сфере», — заявил Путин.
Можно ли считать это «явкой с повинной» — вопрос спорный, поскольку присутствие регулярных российских войск на Украине Путин по-прежнему отрицает.
Однако именно так слова Путина проинтерпретировали не только в Киеве, но и в НАТО. «Есть много источников, которые говорят о том, что есть военное присутствие России на Украине. Но сегодня это также подтвердил президент Путин», — заявил генсек альянса Йенс Столтенберг после встречи с Петром Порошенко в Брюсселе.
Какими будут политические последствия этого признания Путина, предсказать пока сложно. Однако оно открывает возможность для ускорения обмена пленными. По крайней мере, отвечая на вопрос о возможности обмена Надежды Савченко и других граждан Украины на пленных российских ГРУшников, такой возможности Путин не отбросил. Более того, по словам Путина, Москва готова к обмену в формате «все на всех» — только бы на это была добрая воля Киева.
Из-за давления общественного мнения и прессы в освобождении своих пленных Киев заинтересован даже больше, чем Москва. Помиловать пленного российского майора для освобождения «киборга» — на Украине такую цену приемлет и власть, и общество. Другой вопрос, не станет ли обмен пленными еще одним поводом для политического шантажа.
О таком риске свидетельствуют оговорки Путина о «равноценном» обмене и нежелании Киева обменивать сепаратистов. Не исключено, что Кремль попытается найти среди арестованных свой вариант Савченко или Сенцова, чтобы использовать их для дипломатического давления на Киев.
Протокол преткновения
Что касается Минских соглашений, Путин в очередной раз заявил о готовности следовать утвержденному протоколу. «Мы сто раз уже слышали, что надо, чтобы Россия исполнила Минские соглашения. Так мы хотим этого!» — ответил Путин на вопрос украинского журналиста. Однако, по его словам, в Москве и в Киеве по-разному интерпретируют содержание минского протокола.
Главный камень преткновения — статус самопровозглашенных «республик» после их возвращения в состав Украины. Еще в сентябре 2014-го в рамках выполнения минских соглашений Верховная Рада приняла закон о расширенном порядке самоуправления в мятежных районах Донбасса. После возвращения в состав Украины (то есть после проведения выборов) «республикам» обещана широкая автономия — вплоть до собственных органов правопорядка и влияния местных властей на кадровую политику Киева.
Однако срок действия этого закона — три года с момента вступления в силу. В качестве временного «особый статус» мятежных районов был установлен и в Конституции Украины после внесения правок в августе 2015-го. При этом Владимир Путин, ссылаясь на текст минского протокола, настаивает на том, что «особый статус» должен быть закреплен за мятежными районами на постоянной основе.
Упрекнув Киев в манипуляциях, Путин также заявил, что расширенный порядок самоуправления должен был вступить в действие через 30 дней после принятия соответствующего закона. Но в Киеве считают иначе: расширенное самоуправление мятежные районы получат только после местных выборов. В марте 2015-го это условие было закреплено законодательно.
Причем выборы должны состояться под руководством украинского Центризбиркома и при участии украинских партий. После встречи «нормандской четверки» в октябре 2015-го власти ЛНР и ДНР пошли навстречу Киеву, отменив «республиканские» выборы. Но дальнейшие трехсторонние переговоры в Минске пока не дают результатов. В окружении президента допускают, что выборы в мятежных районах могут состояться в апреле 2016-го.
Перспективы примирения
Исходя из заявлений Владимира Путина, военного обострения в Донбассе не будет. Однако из-за разного прочтения Минских соглашений в Киеве и Москве перспективы Донбасса остаются туманными. Провести в «республиках» законные выборы, на которых настаивает Киев, пока не представляется возможным даже технически. Не говоря уже о чистоте процедуры и обеспечении политической состязательности.
Вопрос о выводе российских войск и передаче границы под контроль Украины также висит в воздухе. Полного отвода вооружений также пока не произошло: положительные отчеты сторон не подтверждают наблюдатели ОБСЕ. Также в ОБСЕ отмечают регулярные нарушения режима прекращения огня. Поэтому говорить о полном переходе конфликта в политическую плоскость пока преждевременно.
Похоже, минские соглашения стали предметом манипуляций с обеих сторон.
Стремясь наполнить их собственным содержанием, Москва и Киев играют вдолгую. За год относительного затишья на фронте Украина укрепила линию обороны на востоке, а Россия все еще располагает достаточными ресурсами, чтобы обезопасить «народные республики» от силовой ликвидации украинскими войсками.
Поэтому торопиться некуда – переговоры можно вести почти бесконечно. А населению Донбасса остается приспосабливаться к неопределенности и надеяться, что большой войны уже не будет.