С 30 ноября по 11 декабря в столице Франции пройдет 21-я конференция Сторон Рамочной конвенции ООН по изменению климата. В Париж прибудут более 120 глав государств, десятки тысяч официальных лиц, журналистов и гражданских активистов со всего мира.
На конференции должно быть подписано новое климатическое соглашение, которое начнет действовать с 2020 года. Оно придет на смену Киотскому протоколу — краеугольному камню нынешнего международного климатического режима. Документ, подписанный в 1997 году, установил для развитых стран и стран с переходной экономикой конкретные ограничения на выбросы парниковых газов в атмосферу на период до 2012 года.
Однако в протоколе не было предусмотрено никаких обязательств для развивающихся стран.
А именно они — особенно Китай и Индия — вышли по эмиссии парниковых газов на первый план. В результате, хотя развитые станы и страны с переходной экономикой в совокупности свои обязательства даже перевыполнили, мировые выбросы с 1990 по 2012 год выросли в 2,5 раза.
Поэтому при подготовке нового соглашения основная интрига состояла в том, удастся ли распространить его на ведущие развивающиеся страны. Первая попытка выработать универсальный документ была предпринята в Копенгагене в 2009 году и закончилась провалом. Развитым и развивающимся странам тогда не удалось договориться, и в качестве компромиссной меры действие Киотского протокола было продлено до 2020 года.
В Париже мы увидим новый раунд этой игры. И на этот раз соглашение, скорее всего, будет подписано, ведь большинство развивающихся стран уже объявили о своей готовности участвовать в нем.
Но ценой этого стал максимально мягкий характер документа.
Новое соглашение будет выстроено по принципу «снизу вверх»: страны-участницы, исходя из особенностей развития своих экономик и энергетических систем, самостоятельно определят целевые значения сокращения выбросов (в соглашении их теперь называют даже не обязательствами, а «вкладами»), при этом их достижение не будет юридически обязательным.
Свои «вклады» к настоящему времени представили уже более 160 государств. Все ключевые элементы соглашения также обговорены. Основная борьба в Париже будет вестись на финансовом фронте. Богатые страны обязуются предоставлять бедным помощь в сокращении выбросов и в адаптации в размере $100 млрд в год. Параметры этой помощи пока не определены и будут служить предметом ожесточенных споров.
Достаточен ли новый формат соглашения для того, чтобы эффективно противостоять климатической угрозе? По мнению большинства экспертов, нет. Во-первых, многих настораживает добровольный характер документа. А во-вторых, совокупность предлагаемых «вкладов» стран позволит ограничить рост температуры, по сравнению с доиндустриальным периодом, уровнем примерно 3°С к середине XXI века, при том, что официальная цель, поддержанная оценками ученых о пороге катастрофического ущерба — не более 2°С.
С другой стороны, когда речь идет о международных соглашениях, нужно учитывать, что их обязательность достаточно условна, так как к нарушителю сложно применить сколь-либо серьезные санкции. Например, Киотский протокол был обязательным, но это не помешало Канаде выйти из него, когда стало понятно, что она не может выполнить своих обязательств.
Что касается планов по сокращению выбросов, то они еще неоднократно будут пересматриваться в сторону ужесточения (конкретный порядок пересмотра будет уточнен в Париже), что со временем позволит приблизить их к целевым значениям.
Впрочем, долгосрочные планы по сокращению выбросов всегда условны. Внедрение новых технологий и распространение инструментов регулирования происходит настолько быстро, что ориентироваться стоит не столько на заявленные цифры, сколько на амбиции государств, которые за ними стоят. А сокращение выбросов признано одним из приоритетов государственной политики в ведущих странах мира.
Нередко с государствами солидарен и крупный бизнес. Относительно более чистые европейские и некоторые американские компании одна за другой выступают с призывами усилить международное регулирование выбросов, что закрепит их конкурентные преимущества.
Последствия наблюдаемой консолидации усилий еще предстоит оценить, но уже понятно, что они окажут существенное влияние на энергетику, а следовательно и на мировую экономику в целом. Так, например, уже началось полномасштабное наступление на уголь — самое «грязное» ископаемое топливо. Жесткое регулирование в отношении угольных электростанций введено в США. Постепенную перестройку своей энергетической системы затеяла крупнейшая угольная экономика — Китай. Что касается бедных стран, то они, скорее всего, будут вынуждены воздержаться от увеличения угольных мощностей — для получения климатической помощи.
Россия пока остается в стороне от происходящей на климатическом фронте борьбы.
Значительная часть населения слабо осведомлена о природе климатических изменений и их последствиях. В наших элитах о парижском саммите всерьез заговорили только после сообщений о том, что его посетит Владимир Путин. Российские планы по сокращениям выбросов — на 25-30% к 2030 году, по отношению к уровню 1990 года, выглядят внушительно лишь на первый взгляд. Из-за кризиса после распада СССР российские выбросы сократились вместе с производством и сейчас они ниже уровня 1990 года примерно на 31%. То есть де-факто Россия может позволить себе увеличить выбросы по сравнению с текущим уровнем.
Тем не менее, крупные российские компании вынуждены будут постепенно подстраиваться под новые правила игры. И основная опасность для них лежит даже не в падении спроса на российские углеводороды. Напротив, спрос на природный газ какое-то время может даже возрастать, особенно в Китае, где им постепенно будет замещаться уголь. Важнее то, что на известные недостатки российских компаний, такие как низкая энергоэффективность, недостаточный мониторинг выбросов и закрытие информации о них, будут обращать все больше внимания. От упреков дело может перейти к реальным ограничениям доступа на зарубежные рынки. И тогда будет уже неважно, насколько российские компании озабочены изменением климата: если весь мир делает «зеленый поворот», России придется идти с ним в ногу.