Дата 28 сентября 2015 года могла стать поворотным моментом для российско-американских отношений и мировой политики в целом. Все условия для прорыва были созданы: по случаю 70-летнего юбилея ООН Владимир Путин впервые за десять лет выступает на Генеральной ассамблее, впервые с начала украинского кризиса Россия и США объявляют об официальной двусторонней встрече на высшем уровне, сирийский кризис (с его производными в виде успехов ИГИЛ и наводнивших Европу беженцев) достиг такого масштаба, что требует участия всего мирового сообщества. Однако прорыва не произошло. Внешних условий оказалось недостаточно, чтобы изменить логику противостояния, доминирующую в российско-американских отношениях и мировой политике последние полтора года. Ни Россия, ни США не готовы отказаться от амбиций и пойти на компромисс.
Это стало ясно еще в ходе выступлений Барака Обамы и Владимира Путина. Оба лидера довольно четко представили свое видение сложившейся ситуации.
Как не удивительно, оно у них одинаковое: рукотворный хаос.
Вот только одни и те же действующие лица играют разные роли в американской и российской картине происходящего. Россия считает, что виноваты во всем США, которые уже не одно десятилетие видят себя единственными на мировом Олимпе и считают себя вправе решать судьбы других стран в обход ООН. Именно США в борьбе за универсализацию принципов демократии, собственными руками создают таких монстров как ИГИЛ, которые быстро выходят из-под контроля и бросают вызов уже всему миру.
США же уверены, что имперские амбиции России создают нестабильность и расшатывают весь мировой порядок, который именно они — США — выстраивали десятилетиями. Нежелание же России играть по установленным правилам обостряет ситуацию в конфликтных зонах, таких как Сирия.
При этом ни Обама, ни Путин не высказывали открытых претензий друг другу в своих выступлениях. Но намеки обоих лидеров были настолько прозрачными, что речи превратились в публичную дуэль.
Интересно, что в вину друг другу обе стороны ставят одно и тоже: нарушение норм международного права и государственного суверенитета. Только понимают эти принципы Россия и США по-разному и используют их в своих интересах.
Мировая реальность в очередной раз оказалась продуктом субъективного восприятия. Вроде бы и видят лидеры двух стран одно и тоже, а акценты расставлены так по-разному, что на выходе получается два разных мира, как будто каждый из них смотрит в свое кривое зеркало. Американский мировой порядок строится на принципе соблюдения прав человека. А в основе российского мирового порядка — суверенитет. В какой-то момент эти два базовых принципа либеральной демократии стали противоречить друг другу и сегодня Россия и США оказались по разные стороны баррикад, ими же самими созданными.
И все же риторика двух лидеров оказалась не такой жесткой, какой она стала с началом украинского кризиса. Да, Обама в очередной раз подчеркнул факт агрессии России в отношении Украины и уверил слушателей, что США продолжат свою санкционную политику. Но при этом отметил, что цель санкций не в изоляции России, а в том, чтобы побудить ее играть по общим правилам. Путин вообще все претензии к США максимально завуалировал и четко придерживался принципа политической корректности. Никакой агрессии ни в словах, ни в тоне обоих лидеров. Более того, оба заявили о готовности их стран к участию в многостороннем урегулировании сирийского кризиса. Путин даже предложил российский план действий: создание международной антитеррористической коалиции на базе ООН.
Однако двусторонняя встреча, последовавшая за официальными выступлениями, не принесла результата. Несмотря на то, что Обама и Путин общались более часа, договориться по разрешению сирийского кризиса им явно не удалось. Камнем преткновения осталась судьба сирийского президента Башара Асада. США, как официально заявил в своем выступлении Обама, считают неприемлемым сохранение Асада у власти, Россия же уверена, что именно официальная власть Сирии способна справиться с ИГИЛ и намерена и дальше ее поддерживать.
В воздухе повис вопрос: а было ли вообще намерение договориться по Сирии или эта встреча была для чего-то другого? По все видимости, основой целью встречи была попытка понять, как далеко ушли две страны друг от друга за полтора года противостояния и могут ли они продолжить сотрудничество в обход украинского кризиса.
Пока очевидно, что возможности сотрудничества очень ограничены. На сегодняшнем этапе конфликта Россия и США готовы к совместным действиям в отдельных выделенных областях, но лишь настолько насколько эти действия не противоречат принципиальным установкам обоих государств. Иначе говоря, США по-прежнему намерены любыми способами вписать Россию в свою иерархию мирового порядка, а Россия по-прежнему не готова вписываться на американских условиях.
Помимо концептуальных разногласий относительно мирового устройства, результат переговоров был заведомо ограничен внутриполитическими факторами с обеих сторон. Ни Обама, ни Путин не могли отступиться от официально озвученных позиций в отношении Асада, дабы их уступка не была расценена как слабость и сдача позиций.
Обама и так постоянно обвиняется республиканцами в подрыве внешнеполитических позиций США и незадолго до президентских выборов не может себе позволить отступить. Сейчас он работает прежде всего на наследие своей партии. И здесь главное соблюсти баланс. Добиться успеха в борьбе с ИГИЛ было бы блестящим завершением его президентства, весомым вложением в будущее Демократической партии, серьезно увеличивающим ее шансы сохранить Белый дом.
Однако ценой этого не может быть отказ от принципиальной позиции США в отношении авторитарных лидеров, нарушающих права человека.
Путин же, с одной стороны, ограничен силовиками, которые лоббируют свои интересы в сирийском конфликте, с другой стороны, крайне антиамериканскими общественными настроениями. То большинство, которое поддерживает президента, уверено, что Россия сегодня занимает сильные позиции на мировой арене и не нуждается в договоренностях с США, которые повлекут за собой существенную корректировку изначальных принципов.
Таким образом, в ближайшее время не стоит ждать заметных перемен в российско-американских отношениях. Стратегическим достижением встречи можно считать лишь возобновление диалога на президентском уровне.