Покинувший этот мир король Саудовской Аравии Абдалла к ценностям западной цивилизации вроде демократии, прав человека и гаджетов, делающих комфортными жизнь, относился с недоверием и настороженностью. Бедуин душой и сердцем, он предпочитал шатер в пустыне тесноте дворцов, а соколиную охоту — скуке дипломатических приемов и правительственных совещаний.
Но именно он начал реформы ультраконсервативного саудовского общества. И именно он заложил основы того курса, проводя который у королевской династии есть все шансы опровергнуть популярный у аналитиков прогноз о том, что в ближайшие несколько лет дом Саудов разрушится, а страна распадется на части.
После того как Абдалла был в соответствии с традициями ваххабизма — государственной идеологии страны — захоронен в безымянной могиле на общественном кладбище в Эр-Рияде, новый король Салман заявил: «Мы продолжим придерживаться той верной политики, которую избрала Саудовская Аравия с момента своего создания».
Нет сомнений, что именно так и будет.
Это не обычные клятвы «продолжить дело» и «поднять выпавшее из рук покойного знамя», традиционно звучащие над усопшим политиком и столь же традиционно забываемые на следующий день. Здесь все серьезнее — продолжение политики Абдаллы и его предшественников является для саудовской династии залогом сохранения власти, а значит, и физического выживания ее многочисленных представителей.
Реформы в королевстве, призванные интегрировать страну в XXI век, будут продолжены. Разумеется, не с той скоростью, которой хотелось бы демократической администрации США и комиссарам Евросоюза. Королю Салману и саудовскому «политбюро», десятку наиболее влиятельных фигур династии, сосредоточивших в руках реальную власть, предстоит в своих преобразованиях пройти по лезвию ножа. С одной стороны — сформировавшаяся национальная буржуазия, требующая участия в распределении нефтедолларов и места в политике. К ней примыкает молодежь и саудовский средний класс, для которых традиционные общественные устои, цементируемые ваххабизмом и шариатом, — архаика, а ценности западного общества потребления — путеводная звезда.
С другой — религиозные ультраконсерваторы и радикалы, поддерживающие Аль-Каиду и «новый Халифат», считающие, что династия «продалась неверным» и не имеет права ни на титул «хранителя двух святынь», Мекки и Медины, ни на лидерство в мусульманском мире.
Извне — продолжающаяся региональная «холодная война», суть которой — отражение «иранской угрозы» и борьба с «шиитским пробуждением» от Йемена до Сирии. Извне — вышедшие из-под контроля исламисты, решившие, что в качестве спонсоров и кураторов саудиты им больше не подходят. И, ко всем проблемам династии, раскол среди монархий Персидского залива. Которые мало того что, как Оман или Катар, оспаривают лидерство Эр-Рияда, ведя свою игру, так еще и предлагают себя Соединенным Штатам в качестве нового стратегического партнера в Заливе, как делают это сегодня Объединенные Арабские Эмираты.
Добавить к сложившейся ситуации пару мазков — падение цен на нефть плюс комбинации нынешних хозяев Белого дома в отношении Ирана — и картина перспектив для династии внешне действительно станет совсем мрачной. А заодно и исполненной соблазна для сонма аналитиков, у которых появляется шанс «прогреметь» с хлестким прогнозом о скорой «революции» в Саудовской Аравии.
quote_block node/278595
Действительность же, как это зачастую и бывает, выглядит несколько по-иному, чем представляют ее себе фантазеры от геополитики. У династии вполне достаточно внутренних ресурсов и политической воли для выхода из кризиса. Да и главный стратегический партнер – Вашингтон – отказываться от Эр-Рияда не намерен.
С Обамой и его командой советников по Ближнему Востоку у саудитов откровенно «не сложилось». Взятый Белым домом курс на «экспорт демократии» в регион, заигрывание с исламистами из числа «братьев-мусульман» и демонстрация мирных намерений в отношении Ирана, пусть и по методу кнута (санкции) и пряника (их отмены), никак не мог быть поддержан Эр-Риядом. Поскольку то, что делала на Ближнем Востоке администрация Обамы в последние годы, было торжеством некомпетентности и полного непонимания региона.
Поэтому Абдалла и саудовское «политбюро» открыто критиковали политику американской администрации — и одновременно с этим всячески укрепляли свои отношения с «ястребами» из Конгресса, руководством демократической партии, военно-промышленным комплексом и разведывательным сообществом США. Эта линия увенчалась успехом, когда переговоры с Ираном в ноябре прошлого года приблизились к финальной точке и подписание соглашения стало реальным, король Абдалла в телефонном разговоре с Джоном Керри сказал свое решительное «нет».
И это его вето администрация Обамы преодолеть не смогла.
Собственно, долго ли той администрации осталось до выборов? Эр-Рияд, по сути, Обаму уже списал, резонно полагая, что охлаждение в американо-саудовских отношениях было временным явлением, не повлекшим серьезных последствий. Поскольку главное — роль основного партнера США в отношениях с исламским миром — сохранить удалось.
Такая же картина и в отношениях с исламистами. «Аль-Каида» и «Исламское государство» вышли из-под контроля и нарушили условия сделки с Эр-Риядом – сохранение лояльности к династии. После того как боевики совершили покушение на влиятельнейшего члена саудовского «политбюро», министра внутренних дел принца Наефа, который, кстати, при новом короле объявлен следующим за крон-принцем Мукрином наследником, саудиты вынесли им смертный приговор. Но одновременно с этим они сейчас проводят новый кастинг среди исламистских организаций и их лидеров — на замещение вакансий в рядах «ударных отрядов» проводников саудовского влияния на всем Ближнем и Среднем Востоке, на Кавказе и постсоветской Средней Азии.
Сменился король, но не изменился курс Эр-Рияда.
У саудовской правящей элиты хватает воли и ресурсов и для реформ внутри страны, и для агрессивной внешней политики. Так что слухи о скором крахе династии откровенно преувеличены. Свое место лидера в исламском мире и основного партнера США на Востоке она никому уступать не собирается.