Барак Обама не был похож на уходящего главу государства. Скорее, на человека, готовящего почву своему преемнику. Или повестку для него — многие наблюдатели отметили «непроходимость» предложений, высказанных в послании президента США: с ноября 2014 года республиканцы имеют большинство в обеих палатах Конгресса. Но, в конце концов, Обама не в России же живет, на третий срок ему не идти, он «свободен, наконец-то свободен», в том числе и в своих высказываниях и предложениях. Как заметил бывший спичрайтер Билла Клинтона Джефф Шисол, президент уже имеет право на формулирование «идеальных позиций, а не достижимых целей».
Второе «от конца» президентского срока послание не было историческим.
И ожидания по его поводу не казались слишком высокими. В нем были длинноты, иногда оно провисало. Однако оно не производило впечатления мешка, в который насыпали семечки слов, скороговоркой, как в приговорах наших судов, описывающих краткосрочные ситуативные меры по поддержке чего-нибудь малозначимого — именно так выглядят в последнее время спичи наших руководителей. Это был осмысленный разговор с нацией, причем с позиций президента страны, которую много лет уже хоронят и «закатывают», как солнце, вручную в многочисленных прогнозах, а она все никак не закатится и, наоборот, демонстрирует хорошо различимые признаки нового рассвета.
С чего, собственно, Обама и начал — пока одни входят в кризис, США из него выходят: самый быстрый за десятилетие экономический рост, успехи в добыче нефти и газа, 11 млн новых рабочих мест за последние 5 лет, 10 млн американцев, получивших медстраховки только за последний год, отличные показатели учеников в математике… Ну, о чем еще может рапортовать президент: главное, что в принципе есть о чем.
Как строилась президентская логика?
Вроде бы скоро уходящий президент задает сам себе стратегические вопросы и пытается найти на них ответы, а каждая из предлагаемых мер мотивирована экономической и социальной логикой. Даже если эти меры называть популистскими, как, например предложения о повышении минимальной зарплаты или об обеспечении миллионов американцев больничными листами. Ну например, почему надо повышать оплату труда: «Попробуйте прожить на $15 000 в год, работая фулл-тайм». Ну да, конечно, нам бы ваши заботы… Или такая логика: в конце десятилетия два из трех рабочих мест потребуют высшего образования. Значит, следует снизить цену за обучение в Community colleges (форма послешкольного образования) до нуля. Естественно, есть и на эти тезисы возражения: от девальвации высшего образования до того, за счет чего и каких источников это послешкольное образование станет бесплатным. Но социальная логика президентом представлена.
Цели Обамы можно назвать декларативными — пафосный стиль вообще свойствен речам американских президентов. Но, опять же, по сравнению с нашей ситуацией они хотя бы формулируются и заявляются: «Мы должны сделать больше, чем просто не навредить… Давайте сделаем больше для того, чтобы восстановить связь между добросовестным трудом и растущими возможностями для каждого американца». При желании здесь можно увидеть и призыв к амбициозным задачам, и понимание того, что любая регулятивная мера может навредить, и стремление к повышению производительности труда и достижению большей социальной справедливости. В принципе — все правильно. И нет ничего невозможного — там же нет наших прокуратуры, Роспотребнадзора и пр.
Не было в речи Обамы и пагубной самонадеянности — мол, сейчас скажем, куда идти и в какие «точки роста» инвестировать. Зато оставалась вера в рынок: «Никто не знает наверняка, какие индустрии будут генерировать рабочие места будущего. Но мы хотим, чтобы они были здесь, в Америке».
Международный раздел послания едва ли можно назвать сильным.
Текст в основном писал нынешний главный президентский спичрайтер Коди Кинан, прозванный Обамой за время от времени отращиваемую бороду «Хемингуэем». Очумев от подготовки речи в 6000 слов, Кинан ночью отправился домой к другому члену спичрайтерской команды, Бену Родсу, как раз специалисту по международным речам Обамы и заместителю советника по национальной безопасности (сам «Хемингуэй» в ходе первого срока президента начинал с церемониальных и «надгробных» текстов выступлений). И они добили текст втроем — Кинан, Родс и односолодовый виски. Получилось как-то вяло, в том числе и про «российскую агрессию». Зато удался фрагмент о резком потеплении отношений с Кубой: «Если то, что вы делаете на протяжении 50 лет, не работает — приходит время попробовать что-то новое».
Предыдущего главного спичрайтера Джона Фавро, попавшего в Белый дом в 27-летнем возрасте, Обама называл своим «читателем мыслей». У 34-летнего Кинана тоже неплохо получается. Вопрос не в том, говорил Обама в последнем послании, лидирует Америка или нет, это и так понятно. А в том, как она это делает. Буквально как в старом анекдоте про пойманную русалку: «But how?»
Это, пожалуй, самый сложный вопрос. В послании утверждается, что бывший «друг Влад» фактически побежден. Только он сам так не считает, и Америку в этом смысле ждут еще новые вызовы и сюрпризы.