Если бы Давосского форума не существовало, его стоило бы придумать. То ли пьянящий воздух свободы тому виной, то ли неистребимая вера россиян в силу посланий «из далека», но в который раз важные для страны проблемы озвучиваются в полный голос именно на высокогорном швейцарском курорте.
На сей раз полем битвы добра со злом стала процентная политика Банка России. Недовольство ее чрезмерной жесткостью в ходе форума было заявлено видными представителями крупнейшего промышленного и банковского бизнеса — владельцем «Базового элемента» Олегом Дерипаской и главой Сбербанка Германом Грефом. Если учесть, что ранее в пользу снижения ставок высказывались и руководители экономического блока правительства (в частности, первый вице-премьер Игорь Шувалов), то коалиция сформировалась неслабая. Первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев был вынужден отважно сражаться с противником фактически в одиночку и даже пообещал не пожалеть в этой борьбе собственной крови.
Что же стоит за подобным взрывом чисто российских страстей в обычно мирной Швейцарии?
Прежде всего, российская статистика за декабрь подтвердила воцарение в экономике стагнации. По оценке экспертов ЦМАКП, весь прирост промышленного производства в конце года можно объяснить увеличением выработки электрической и тепловой энергии из-за нехарактерных для последних зим холодов.
После исключения погодного фактора говорить о каком-либо промышленном росте не только в декабре, но и в целом за четвертый квартал 2012 года не приходится.
Такой результат, в общем-то, не стал неожиданностью для профессионального сообщества. Но атмосфера, в которой формируется экономическая политика, кардинально изменилась: былые шапкозакидательские настроения уступили место легкой панике. В середине января президент Путин впервые за долгое время публично выразил озабоченность складывающимися в экономике тенденциями. А затем появилась информация о представленном президенту докладе его советника, академика РАН Сергея Глазьева о необходимости резкого наращивания нормы накопления и инновационной активности. Обрисованная академиком сверхмягкая монетарная политика ведущих стран мира действительно разительно контрастирует с подходом Банка России, который не далее чем в сентябре даже повышал свои ставки. К тому же текущий уровень инфляции хотя и слегка подрос (почти до 7% в годовом исчислении), но все равно остается заметно ниже ставки рефинансирования ЦБ (8,25%). В этих условиях защитная аргументация Улюкаева о необходимости сдерживать инфляцию и о том, что возможностей для стимулирования экономики в связи с «примерным соответствием фактического роста потенциальному» нет, выглядит политически проигрышной. А в чуткости к малейшим политическим веяниям видным представителям отечественного бизнеса никак не откажешь: переход к яростному штурму процентной политики ЦБ стал лишь делом времени.
Между тем в 2012 году кредитование банками предприятий нефинансового сектора хоть и отставало от скорости выдачи потребительских займов, но в общем наращивалось весьма неплохими темпами (+13%). Заметим, что это происходило на фоне сжатия ресурсной базы банковской системы; в частности, по данным ЦБ, за год на 2 процентных пункта сократилась доля наиболее дешевого пассива — остатков на клиентских счетах (одной из причин этого послужил хронический отток капитала). В свою очередь, конкуренция за привлечение дополнительных средств населения становится все напряженнее, так что банки вынуждены повышать ставки по розничным депозитам.
В этих условиях Банк России как мог поддерживал кредитные организации: объем выделенных им средств увеличился за 2012 год на 122% (с 1,2 до 2,7 трлн рублей). В результате доля централизованных ресурсов в совокупных банковских пассивах выросла вдвое, превысив 6%. Но дальнейшее расширение кредитования со стороны главного банка страны проблематично, поскольку практически весь портфель принадлежащих кредитным организациям ликвидных активов уже находится в залоге у ЦБ.
Даже если Банк России снизит процентные ставки, дефицит ликвидности и недостаток качественных залогов никуда не денутся; эти проблемы будут продолжать оказывать самое негативное влияние на доступность и стоимость кредита в экономике. Кроме того, зампред ЦБ Михаил Сухов недавно предупреждал, что из-за фактора процентного риска снижение ставок может привести к ухудшению финансового положения многих коммерческих банков. Напомним, что совокупный показатель достаточности банковского капитала и без того находится на рекордно низком за всю новейшую российскую историю уровне, а предстоящее в течение 2013 года ужесточение ряда нормативов резервирования, по оценкам, приведет к дополнительному снижению этого показателя.
Таким образом, Банк России оказался в трудном положении: во многом логичное смягчение монетарной политики может и не принести ожидаемого экономического результата, а лишь обострить ситуацию в банковском секторе.
На январском заседании Совет директоров ЦБ никаких решений о корректировке процентных ставок не принял, но коммюнике заседания не содержало и сакраментальной фразы о приемлемости текущего уровня ставок с точки зрения развития экономических тенденций. Тем не менее ожидаемого направления изменений обозначено не было: тот же Улюкаев, которого многие считают самым вероятным кандидатом на пост будущего главы ЦБ, заявлял, что, сигнализируя о готовности менять ставки, Совет директоров на заседании в первой половине февраля может как понизить их, так и повысить.
Теперь же, после давосской дискуссии, стало очевидно: в феврале ставки ЦБ будут снижены. Хочется верить, что не очень сильно: ведь даже меняя ставки и проливая в борьбе кровь, лицо нужно сохранять.