«Я не мог молчать, когда Кувейт по договоренности с Саудовской Аравией под нажимом Соединенных Штатов решил резко понизить цену на нефть», — так Саддам Хуссейн объяснял советскому посланнику Евгению Примакову причины вторжения в соседний эмират в 1990 году.
Иных уж нет, в том числе участников той беседы. СССР, поддержавший «Бурю в пустыне», рухнул сам. Ирак позднее тоже превратился в лоскутное одеяло. Вместо Саддама главным enfant terrible стало «Исламское государство»*.
Остается неизменным, пожалуй, лишь «фактор барреля».
Арабские монархии зависят от цены на черное золото не меньше, чем их геополитические конкуренты вроде Ирана или России. По прогнозам МВФ, бюджеты стран Персидского залива из-за дешевизны главного экспортного товара только в этом году потеряют $275 млрд. А ведь чем беднее авторитарный режим, тем меньше у него возможностей сохранять контроль над политической системой. Вытеснение с рынка и радикализация более слабых с экономической точки зрения соседей вместо бонусов лишь увеличивают риски сильных игроков.
В нынешнем падении сырьевых котировок многие тоже усматривали происки нефтяных шейхов. Трудно сказать, насколько такая конспирология «а-ля Саддам» в принципе обоснована. Но Кувейт, в отличие от ситуации 25-летней давности, сегодня точно вне подозрений. Именно кувейтский министр нефти Али Салех аль-Омайр на днях призвал всех нефтепроизводителей мира — и входящих в ОПЕК, и не присоединившихся к этому картелю — сократить добычу.
При этом Кувейт шагает не в ногу.
Ни Саудовская Аравия, ни ОАЭ не намерены принудительно ограничивать предложение на рынке углеводородов. Хотя, согласно МВФ, их бюджеты больше нуждаются в дорогой нефти. Так, казна ОАЭ будет сбалансирована при $77 за баррель, а саудовская — при $106 за баррель. Зато Кувейт сможет сводить концы с концами и при $49 за баррель. Иными словами, по идее голоса должны были бы распределиться между сторонниками и противниками сокращения добычи прямо противоположным образом.
Другое дело, что смута, посеянная аль-Омайром в ряды ОПЕК, предшествовала не только очередному саммиту картеля. Он состоится лишь в декабре. А вот до российско-кувейтской встречи в верхах оставались считаные дни. И было бы наивно предполагать, что Владимир Путин и эмир Кувейта Сабах Аль-Ахмед ас-Сабах не затронут крайне актуальную для обеих стран тему цен на нефть.
Столь же неосмотрительно утверждать, что Кремль откажется от возможности вернуть нефтяные котировки к уровням, позволяющим не резать социальные расходы и избежать непопулярных реформ. Поэтому «оферта», озвученная кувейтским министром нефти, имела шансы заинтересовать Россию. Особенно, если бы параллельно сановный путинский гость привез контракты на сотни миллионов, а то и миллиарды долларов. А чем больше у Кувейта будет гарантий, что баррель поднимется выше реперных для эмирата $49, тем больше денег он сможет вложить в российскую экономику.
Но любые переговоры с монархиями Залива неизбежно упираются в Асада и Иран.
Кувейт не исключение, хотя к сирийскому президенту относится более спокойно, чем, скажем, Саудовская Аравия или Катар. Иранская проблема для него гораздо чувствительнее. С Исламской республикой Кувейт конфликтует из-за газового месторождения Араш (аль-Зоур), разработку которого Тегеран активизировал на фоне снятия санкций.
Несмотря на довольно тесное российско-иранское сотрудничество, эту коллизию нельзя назвать неразрешимой. Усиление конкурентных позиций Ирана на газовом рынке вряд ли устраивает Москву. А Эль-Кувейт переориентирует собственное энергопотребление на «голубое топливо» и появление в его лице нового и перспективного потребителя и партнера, очевидно, на руку «Газпрому». Неслучайно в октябре эмират посетил председатель совета директоров газового концерна Виктор Зубков, уговаривая кувейтцев присоединиться к проекту «Сахалин-2».
Получается, торг между Ас-Сабахом и Путиным был вполне уместен и теоретически более результативен, нежели, например, переговоры Кремля с Эр-Риядом. Весь вопрос в том, насколько в успехе челночной дипломатии и, соответственно, усилении Кувейта заинтересованы его соседи. Судя по нежеланию Саудовской Аравии и ОАЭ поддержать идею тотального сокращения добычи, снабжать 86-летнего кувейтского эмира дополнительными козырями никто не собирался. Тем более что саудовский король Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд, согласно появившейся в конце октября информации, вроде бы и сам намерен посетить Москву. Правда после этих анонсов случилась авиакатастрофа в Египте. А вероятное подтверждение версии о теракте рискует кардинально изменить формат российской военной операции в Сирии и, следовательно, свести на нет какую бы то ни было возможность компромисса с саудитами.
С такими стартовыми условиями даже меморандумы о взаимопонимании и намерениях, подписанные «Газпромом» и «Рособоронэкспортом» с кувейтскими контрагентами, а также договоренность о предоставлении Kuwait Investment Authority еще $500 млн Российскому фонду прямых инвестиций, можно считать прорывом.
А вот с ОПЕК дело обстоит намного сложнее. Ключевые участники нефтяного картеля — монархи Залива — долгие годы настолько успешно капитализировали геополитику, что сами уже перестали различать грань между коммерческими и геополитическими интересами. Поэтому попытки реалистов вроде тех же кувейтцев «выйти в кеш» терпят крах. А рычаги управления мировой нефтяной отраслью переходят от ОПЕК к США.
* Террористическая организация, запрещенная на территории РФ.