Выиграл ли Владимир Путин от того, что подписал с Китаем пресловутый контракт о 30-летних поставках газа? Безусловно: он продемонстрировал западным лидерам, что у него еще есть сильные союзники. Но выиграла ли Россия? Этот вопрос несколько сложнее и требует кое-каких расчетов.
Начнем с главного – с цены. Ее формулу Россия и Китай не обнародовали, но это как раз понятно: мы не знаем, какие формулы стоят и в контрактах "Газпрома" с основными европейскими покупателями. Иначе все клиенты "Газпрома" сравнивали свои контракты с соседскими и возникало бы много недоразумений. Вот формулу по контракту с Украиной – знаем, но это результат утечки.
Однако глава "Газпрома" Алексей Миллер не мог не намекнуть на условия столь важной договоренности. Арифметика тут простая: общая сумма контракта, по его словам, $400 млрд, продолжительность – 30 лет, базовый объем поставок – 38 млрд кубометров в год. Получаем $350 за 1000 кубометров.
Это неcколько ниже нынешней средней экспортной цены "Газпрома", которая в этом году ожидается на уровне $372. И это практически столько же, сколько платит Китай сейчас за газ, поступающий по трубопроводам из Туркменистана, Узбекистана и Мьянмы. На этот счет есть данные Platts, позволяющие высчитать средневзвешенную цену в $355.
Очевидно, что китайцы жестко торговались: ведь Путину из геополитических соображений позарез нужен был этот договор, и такая возможность у них была. Впрочем, для них, как водится, было также важно, чтобы северный гость не потерял лицо.
И вот результат: цена для России не постыдная.
Оправдывает ли она расходы? Чтобы ответить на этот вопрос, я построил небольшую финансовую модель. Исходные условия для нее следующие. На постройку трубопровода и обустройство Чаяндинского месторождения в Якутии нужно $55 млрд, сказал Путин. Одолжить их Россия сможет примерно под 5% – стоимость таких заимствований чуть выше доходности по долларовым гособлигациям России. Себестоимость добычи составит $81,4 за 1000 кубометров, доставки до границы с Китаем – допустим, $73,1, как по трубопроводу Ямбург – Баумгартен. В качестве дисконтной ставки можно использовать, к примеру, американскую инфляцию – 2% (мы же все считаем в долларах).
При таких условиях чистая приведенная стоимость (NPV) проекта – $86,3 млрд. То есть проект, мягко говоря, нельзя назвать убыточным.
Однако теперь надо учесть и налоги. Допустим, для проекта обнулят налог на добычу полезных ископаемых, который принес бы в казну 788 рублей с 1000 кубометров по ставкам 2015 года. Но остается еще 30% экспортной пошлины на газ. Применение этой пошлины в полном объеме в нашей модели привело бы к убыточности проекта: NPV его составила бы минус $3,1 млрд.
Поэтому можно с уверенностью предсказать, что правительство не только обнулит НДПИ, но и снизит экспортную пошлину для поставок в Китай. Если опустить ее до 20%, NPV для "Газпрома" составит $27 млрд. Компания получит дополнительный финансовый поток в $1,2 млрд в год. NPV для государства достигнет, соответственно, более $59 млрд. Кроме того, государство получит от "Газпрома" дополнительные поступления по налогу на прибыль и, возможно, дивиденды.
А еще оно соберет налоги с подрядчиков "Газпрома", которым достанутся те самые $55 млрд. Понятно, что немалую часть этих денег получат компании братьев Ротенбергов и Геннадия Тимченко, чьи позиции в качестве партнеров "Газпрома" прочны, пока в Кремле сидит Путин. Неплохая компенсация за западные санкции.
Российские оппозиционеры сейчас называют контракт убыточным. Об этом написали бывший замминистра энергетики Владимир Милов и бывший первый вице-премьер Борис Немцов – как к ним ни относись, люди они в российской газовой отрасли все же сведущие. Их аргументация, однако, слишком креативна – по понятным политическим соображениям. С точки зрения бизнеса от такого проекта нельзя отказываться.
Да, государство будет вынуждено дать "Газпрому" серьезные налоговые послабления, чтобы контракт имело смысл выполнять. Но если бы сделка не была заключена, то бюджет вместе с "Газпромом" лишились бы $86 млрд, которые они уж как-нибудь поделят между собой: все же свои. Ну и дополнительные налоги, которые я не учел в модели, тоже не надо сбрасывать со счетов.
Нет, отчаянные попытки показать Западу фигу с Востока не приведут к краху путинского режима, не разорят его, даже наоборот – подпитают и казну, и мошну "правильных" бизнесменов. Так что остается только надеяться, что диверсификация рынков сбыта не лишит этот углеводородный режим остатков осторожности. В конце концов, 38 млрд кубометров – это только пятая часть нынешнего экспорта газа из России.
Скорее всего, начав поставки в Китай, "Газпром" впоследствии легко сможет их наращивать: Китаю нужно ускорять переход с угля на газ, и он в ближайшие годы плотно этим займется. Зависимость российской монополии от поставок в Европу будет, таким образом, снижаться.
Но относиться к традиционным клиентам пренебрежительно все равно будет нельзя: попасть в зависимость от Китая еще страшнее, ведь он хоть и большой, но один.
В "Газпроме" и Кремле наверняка понимают, что налаживать отношения с европейцами все равно придется, как и уступать им в цене. Дальнейшие военные авантюры тоже плохо скажутся на торговле. И это отличный повод от них воздержаться.
