Этот эпизод я помню уже почти 13 лет. Я видел его по телевизору (да, тогда я еще смотрел телевизор – это было не так противно и стыдно, как теперь).
Альфред Кох в прямом эфире разговаривал с командой телеканала НТВ, который государство только что отобрало у опального Владимира Гусинского. Это было нетрудно и вполне законно: Гусинский, когда еще был в силе, набрал государственных кредитов и теперь не мог с ними расплатиться. Кох утверждал, что акционеры теперь желают получать от НТВ прибыль.
«Григорий Кричевский: Секунду, вот есть одна цифра. Я могу ошибиться в термине, но это называется, кажется, у рекламщиков кросс-билинг, размещенная реклама. За три месяца этого года - более чем $17,5 млн.
Кох: Очень хорошо. Куда они пошли? Куда они проплачены? Я хочу узнать!
Кричевский: Это другой вопрос.
Кох: Это тот самый вопрос!
Кричевский: Это прибыль.
Кох: Это не прибыль, это выручка, молодой человек!»
Должен признаться, я смеялся. К тому времени разницу между выручкой и прибылью должен был уже знать всякий, кто имел отношение к медиабизнесу. Это ведь тогда был именно бизнес: живые инвесторы вкладывали деньги в новые издания в надежде заработать деньги. Я даже помню некоторых, кому это удалось: Владимира Яковлева, например, выручившего в 1999 году $26 млн за созданный им когда-то с нуля «Коммерсантъ». Или Дерка Сауэра, который в начале 90-х заложил свой голландский дом, чтобы начать медиабизнес в России, а в 2005-м продал его финской компании Sanoma за €142 млн.
В 2014 году, если ты работаешь в российских медиа, можно снова не знать, чем прибыль отличается от выручки.
«Прибыль» показывало блаженной памяти госагентство РИА «Новости», получая гигантскую госсубсидию – больше $100 млн в год.
«Прибыль» показывает Автономная некоммерческая организация «ТВ-Новости», ведущая дела телеканала Russia Today. Согласно отчетности этой организации за 2012 год, которую мне удалось раздобыть и которая явно не полностью отражает финансовые дела канала, выручка АНО составила 43 962 000 руб., а прибыль – 72 616 000 руб. Как такое возможно, спросите вы? Ну, просто у организации есть еще «прочие доходы» в размере 90 988 000 руб. Это госфинансирование. После вычета расходов получается что? Прибыль.
В последние дни стало модно обсуждать бизнес-модель телеканала «Дождь». Не то, что он много тратит и пока мало зарабатывает, – это понятно. В 2012 году канал показал по российской отчетности убыток в 124 млн руб. при выручке 286 млн руб., отчетность за 2013-й пока недоступна, но потери и в этом году наверняка заметные. «Дождь» ведь не получает госсубсидии, а бизнес-модель едва начал выстраивать.
На недавней пресс-конференции инвестор «Дождя» Александр Винокуров объяснил, что основной доход канал планировал получать из двух источников: от рекламы и от спутниковых и кабельных операторов. Платную подписку в интернете «Дождь» ввел, чтобы большая часть зрителей смотрела его по телевизору – там он для зрителей бесплатный, зато чем больше кабельная аудитория, тем дороже реклама и тем лучше она продается.
Кабельные операторы, понятное дело, платить не хотели – они любят брать с поставщиков контента деньги, как супермаркеты собирают дань с поставщиков, желающих, чтобы их товар попал на полки. «Дождь» хочет получать деньги от всех, так никто не делает», – сказал в интервью журналу «Большой город» президент Ассоциации кабельного телевидения России Юрий Припачкин.
Просто так, без повода, объяснить «Дождю», «как все делают», операторы почему-то не могли. А после того, как на «Дожде» прошел злополучный опрос о целесообразности сдачи Ленинграда нацистам, сразу объяснили, отключив канал от своих сетей и разорвав в клочья модель монетизации, которая виделась Винокурову. Его предложение отдавать канал операторам бесплатно до конца 2014 года, скорее всего, никто не примет. Зачем, говорит Припачкин: в 2015-м-то опять денег потребуют.
Бывший банкир Винокуров – человек финансово грамотный. Модель, которую он строил для «Дождя», тоже грамотная; по ней работает, например, американская Discovery Communications, владелец одноименного канала. В 2012 году эта компания заработала на распространении в сетях $2,2 млрд, а на рекламе – $2 млрд. Операторы платят, потому что каналы холдинга хочет смотреть их клиент.
У «Дождя» аудитория определенно есть.
Посещаемость его сайта – 8,1 млн посетителей в месяц, по данным SimilarWeb. Логично предположить, что эти люди с удовольствием посмотрят канал по телевизору, он ведь под это лучше «заточен». То есть Винокуров не так уж плохо понимает, «как делают», откуда выручка, а там, глядишь, и прибыль. Но в 2014 году это лишнее понимание. Потому что когда все спутниковые и кабельные платформы в одночасье отказываются от канала, воспользоваться им никак невозможно.
Можно было бы предположить, что в наше время знания о гитлеровском плане «Барбаросса», которые позволили бы корректнее сформулировать вопрос про Ленинград, полезнее финансовой грамотности. Но я не буду делать этого наивного предположения. Потому что дело, конечно, не в Ленинграде, а в системе, которая требует от кабельных и спутниковых операторов, чтобы те сейчас синхронно проявили уважение к блокадникам, отключив «Дождь».
В нынешней России система, которую еще называют государством, хочет быть единственным источником и выручки, и прибыли. Для тех, кто принимает такую ее роль, эти понятия становятся абстракцией, как в отчетности АНО «ТВ-Новости». Остальным постепенно преподается урок, который Коху в 2001 году не приснился бы и в страшном сне. Неслучайно в 2014 году Григорий Кричевский, 13 лет назад так комично путавший выручку с прибылью, – генеральный директор государственного телеканала «Звезда». А Кох – оппозиционер, ерничающий в Фейсбуке.
Вы существуете в интернете, получаете выручку, вычитаете из нее расходы и, вуаля, имеете прибыль? Погодите, к вам уже идут. Вполне возможно, что и вам интернет-провайдеры скоро объяснят блокировку «крайне негативным фоном, сложившимся вокруг» вашего сайта.
Бросайте вашу бизнес-демагогию. Учитесь в школе жизни, усваивайте уроки.