Любой природный катаклизм или техногенная катастрофа вызывают в обществе, особенно в сетевой его части, яростные споры дилетантов. Затонула подводная лодка — у каждого второго обнаруживается собственное мнение о норвежских батискафах. Сорвался в штопор самолет — всяк стар и млад дает советы, когда пилоту следовало взять штурвал на себя или выпустить закрылки. Предгорный городишко сметают селевые потоки — начинается пиршество народной гидротехники. Не знаете, как устроить водозабор и водоотвод? Сейчас мы вам в два счета объясним.
В большинстве подобных случаев нелепости извинительны. Попробуй в пылу взаимного троллинга за пять минут сообрази то, к чему эксперты по проблеме шли годами, расходуя тонны денег, а иногда и жертвуя жизнями. Однако всему есть пределы. Когда слышишь, как некоторые популярные авторы предъявляют претензии ПВО и ПРО за то, что те вовремя не засекли и не сбили челябинский болид, словно шпиона Пауэрса в 1960-м, то понимаешь: пропаганда безграмотности подошла к опасной черте.
В том, что метеорит без помех пробороздил просторы российского неба, ПВО и ПРО виновны не более, чем Театр на Таганке или Росрыболовство. Поскольку они тоже не предназначены для решения данной задачи. Трудно сказать, чем вообще вызваны обвинения. То ли желанием любой ценой укусить власть, которая не предусмотрела и опять скрывает, то ли расчетом на доверчивость населения — на то они и популярные авторы, чтобы народ им верил. Только теперь эффект возникнет обратный. В невиновности ПВО общественность в итоге убедилась, однако осадочек остался — пусть не нынешние ПВО/ПРО, но кто-то же должен сбивать болиды, правда? А то ведь сейчас пронесло, но в будущем к нам наверняка такое прилетит, что мало не покажется. Страшно!
Логика выбивания допфинансирования сработала безупречно. Еще не рассеялся шлейф в небе над Челябинском, а главный претендент на освоение средств — курирующий космос вице-премьер Дмитрий Рогозин напомнил: «Я уже говорил о необходимости некоей международной инициативы, связанной с созданием системы предупреждения и предотвращения опасного сближения с Землей объектов инопланетного происхождения». Таких технологий, чтобы сбивать астероиды на подлете, в мире сейчас не существует, добавил чиновник и признал, что когда он высказывал мысли по разработке таких технологий, в том числе за рубежом, то встречался со скепсисом. Над ним чуть ли не смеялись. Но от своих идей он не отказался и в деле их лоббирования теперь рассчитывает на помощь челябинского метеорита.
Почва благодатная. Нобелевский лауреат Андрей Гейм на днях выступил в Financial Times со статьей о том, что человечество тупеет и все меньше производит новых знаний. Программа борьбы с инопланетной угрозой теоретически смогла бы вновь заставить homo sapiens шевелить мозгами на полную катушку.
В России есть уже и готовые структуры, способные освоить соответствующие бюджеты — в частности, Фонд перспективных исследований, детище того же Дмитрия Рогозина, задуманный как аналог американской DARPA. Защитой от астероидов заблаговременно озаботились и в Высшей школе экономики. Там создали Лабораторию космических исследований, которая один грант правительства уже осваивает, и нет сомнений, что сумеет освоить еще не один. При должной постановке дела, как мы знаем, не так уж трудно распространить опыт на всю высшую школу в стране. Любой вуз, где в последние годы появилась кафедра нанотехнологий, при наличии финансирования без проблем организует антиметеоритную кафедру, а то и факультет.
Все бы и ничего, только темы обнаружения малых небесных тел и создания систем по их уничтожению необходимо разделить. Первая требует немалых, но, в общем, и не таких уж больших денег, вторая — колоссальных. Встает вечный вопрос о соотношении овчинки и выделки. Кто мог бы его беспристрастно оценить?
Новосибирский физик Борис Пушной, отец известного шоумена и тоже физика по образованию Александра Пушного, не дожил до челябинского метеорита четыре дня. Вопросами сбора и обработки данных о местоположении малых небесных тел Борис Михайлович занимался с 1960-х и был одним из ведущих специалистов в стране по этой проблематике. Рассказать, в чем нуждаются исследователи сегодня, сам он, к сожалению, уже не сможет. Но из его работ следует, что той самой «овчинки» может не оказаться вовсе. В порядке интеллектуального упражнения можно представить себе и ядерный взрыв, разрывающий злой астероид на кусочки, или взрыв, отклоняющий его траекторию, и даже искусственное столкновение с другим астероидом можно вообразить — однако до практического применения в обозримом будущем дело не дойдет.
Количество небесных тел, ежесуточно залетающих в земную атмосферу, исчисляется тысячами. Отслеживать их все любая система ПРО с ума сойдет. Впрочем, среди них по большей части просто песок и мелкие камни. А тела размером до 10 м в диаметре гарантированно сгорают в атмосфере. Челябинский метеорит был, по предварительным оценкам, 15-17 метров в диаметре, Тунгусский, прилетевший в 1908 году, — 70 м. Каких бед он наделал, хорошо известно, однако вероятность повторения такого или более страшного катаклизма при жизни нашего, а, может, и нескольких следующих поколений крайне мала. По состоянию на 1997 год было занесено в каталоги несколько тысяч астероидов диаметром более 200 м, и 300 из них регулярно сближаются с Землей, однако столкновений в пределах ближайшего тысячелетия не ожидается, пишет Пушной. А средний интервал между падениями небесных тел на Землю составляет порядка 100 лет.
Но проблема еще в том, что если говорить о системе защиты от метеоритов, то все эти вероятности для практики не годятся. Чтобы объект разбить или сдвинуть, нужно знать точно, когда и откуда он прилетит. А о большинстве малых небесных тел мы вообще ничего не знаем. Последнее, что узнали из важного, — астероид Апофис, которого все так боялись в последние годы и который был главным кандидатом на ликвидацию, согласно последним расчетам NASA, не столкнется с Землей ни в 2029-м, ни в 2036 году. Так что оснований для форсирования антиметеоритных программ Рогозина вроде бы нет. Хотя как знать — искусство пробивать финансирование в России настолько разнообразно, что вполне могут возобладать и соображения о необходимости производства чистого знания.