Не прошло и пяти лет, как экспертные предложения по частичному переносу обязанности по уплате социальных страховых взносов во внебюджетные страховые фонды прозвучали из уст российского министра финансов. Для тех, кто пропустил эту, наверное, не самую яркую на фоне происходящего в Сирии новость, напомню, что 10 октября Антон Силуанов высказал предложение о переносе после 2018 г. (до конца которого действует объявленный президентом мораторий на рост налоговой нагрузки, к которой министр справедливо относит и уплату страховых взносов) до 50% нагрузки по отчислениям в Пенсионный фонд с работодателя на работника. Министр привел целый набор аргументов - от апелляции к зарубежной практике до тезиса о том, что нововведение «снизит налоговую нагрузку на предприятия, повысит заинтересованность граждан в формировании пенсии и поможет балансировке пенсионной системы».
Чтобы разобраться в том, что именно предлагает министр и как это отразится на гражданах и на бизнесе, начнем с пары базовых фактов о системе пенсионного и социального страхования, а потом проанализируем как аргументы министра, так и контекст, в котором они были поданы.
На данный момент, в общем случае (оставим пока в стороне самозанятых ИП, а также ряд профессиональных категорий) работодатель платит в отношении занятых у него работников отчисления в три внебюджетных фонда (в скобках – ставки взносов в процентах от годового фонда оплаты труда в расчете на конкретного сотрудника):
1. Пенсионный фонд, источник пенсий как нынешних, так и, хочется (но не получается) верить, будущих пенсионеров (22% - с первых 711 000 руб. и 10% с «хвоста», то есть с суммы, превышающей пороговый уровень зарплаты),
2. Фонд обязательного медицинского страхования, источник финансирования программы ОМС (5,1%, с 2015 г., по инициативе, впервые озвученной как раз министром финансов – со всего объема фонда оплаты труда, в то время как ранее – только с первых 624 000 руб.),
3. Фонд социального страхования, источник выплат по больничным и оплаты различного рода путевок в санатории (2,9% - с первых 670 000 руб.).
Первые два фонда хронически дефицитны (что неудивительно, когда работающий пополняет источник формирования пенсии и за себя, и за нынешнего пенсионера, и за ныне не работающего ровесника, равно как и программу ОМС – опять же и за себя, и за тех, кто не работает) и потому из года в год дотируются из федерального бюджета. В то время как третий на удивление регулярно профицитен, что в нормальных обстоятельствах привело бы к выводу о завышенной ставке и ее снижению – но не тут-то было, вместо этого профицит фонда регулярно изымается в доходы федерального бюджета.
Итого, можно сказать, что при всем целевом характере фондов по сути они – всего лишь маленькие кармашки для мелочи в большом брючном кармане федерального бюджета, хотя и создают своим отдельным существованием некоторую иллюзию страхового (возмездного, в обмен на страховое покрытие), а не налогового (безвозмездного с правовой точки зрения – хотя и возмездного в более широком контексте теории общественного договора) характера поступающих в них средств. Скажем по ходу дела, что ПФР является еще и крупнейшим работодателем, численность которого сопоставима с численностью ФНС, при в разы меньшем функционале, то есть обходятся нам с вами в копеечку – но мы сейчас не об этом.
Отмечу одно важное обстоятельство.
До 2012 г. все три взноса платились в отношении первых 463 000 руб., уплаченных конкретному сотруднику в течение года. И одновременно, в обмен на эти уплаченные по регрессивной шкале взносы сотрудник получал своего рода фиксированный набор покрытия (пенсия, которая не может превысить определенного предела, выплату по больничному, опять же, не выше определенной суммы в месяц, и наконец, доступ к системе ОМС, опять же, с фиксированным страховым покрытием). Естественно, это очень условная логика с массой исключений, но все же она хоть как-то прослеживалась.
А вот с 2012 г. ситуация радикально изменилась. Сделав красивый жест по снижению ставки взносов в фонды с 34% до 30%, одновременно власти ввели куда менее афишированный «солидарный» взнос в Пенсионный фонд с «хвостов» в общий котел Пенсионного фонда.
В результате два одинаковых сотрудника, один из которых получает 50 000 руб. в месяц, а другой – 500 000 руб. в месяц, получат, если доживут, при прочих равных, совершенно одинаковую пенсию, хотя отчисления за них в Пенсионный фонд будут отличаться в 4 раза!
В 2015 г. та же логика была применена (потому что «справедливо», по словам автора идеи, министра финансов) ко взносам в ФОМС. Как будто тот, кто больше зарабатывает, пропорционально больше болеет и при этом предпочитает лечиться исключительно по полису ОМС.
Именно в этот момент, и именно в результате конкретных действий государства (вспомним еще и ставшее традиционным изъятие накопительной части пенсии) пенсионная, равно как и ОМС - системы потеряли последний намек на страховой характер, о чем теперь сожалеет министр финансов.
И вот нам предлагают перенести часть взносов с работодателя на работника. Идея, вне всякого сомнения, абсолютно правильная, хотя и по слегка иным основаниям, чем приведенные министром.
На самом деле, мы – редчайший пример уплаты страховых взносов исключительно работодателем. Аналогичная система действует, из известных мне стран, только в Бразилии. В большинстве стран взносы в той или иной степени делятся между сотрудником и работодателем.
Другое дело, что от простого переноса нагрузки (скажем, из 130 руб., выделенных на оплату труда и взносы, сейчас работодатель платит 30 руб. в фонды и оставшиеся 100 перечисляет работнику, удерживая из них 13 руб. НДФЛ – а мог бы платить 15 руб. в фонды и оставить работнику обязанность по уплате оставшихся 15 руб. в фонды) никакая нагрузка ни на бизнес, ни на сотрудника не изменится.
Что изменится – так это осознание сотрудником того, какие деньги он отдает государству в виде отчислений в фонды, ведь сейчас он этих денег в принципе не видит, равно как и увязки между ними и теми страховыми благами, которые он вроде как бесплатно получает от государства-благодетеля.
Но для реального эффекта нужно отказаться от происходящего родом из социализма и слишком широко интерпретируемого конституционного принципа «социального государства» «солидарного» финансирования социальных обязательств.
Начать с немедленной отмены взимания взносов с «хвостов». А затем уже перенести часть взносов с работодателя на работника. Чтобы наконец наделить работника сакральным знанием о том, что и полис ОМС, и выплаты по листку нетрудоспособности, и заслуженная пенсия находятся в прямой связи с теми самыми 15 рублями из нашего с вами примера, уплаченными в фонды.
Только и этого мало. Далее нужно показать, что эти взносы имеют страховой, а не налоговый, характер. Как? Да миллионом способов. Начнем с самых простых.
Многие работодатели предоставляют в рамках соцпакета программу ДМС. Или, например, – оплату членства в фитнес-клубе. И то и другое напрямую влияет на частоту использования застрахованным полиса ОМС. Так давайте предоставим и работодателю, и работнику право уменьшить взносы в ФОМС (но, скажем, не более чем на 1 п.п.) на сумму взносов по квалифицированной программе ДМС. И вот неожиданно мы начинаем понимать, что это был не налог, а плата за ОМС, и если я не пользуюсь районной клиникой, то я за нее хотя бы чуть меньше плачу!
Идем дальше. Вместо того, чтобы платить в фонд социального страхования 2,9% и иметь за это право на выплату по листку нетрудоспособности в размере, условно, до 40 000 руб. в месяц, давайте предложим сотруднику платить на 1 п.п. меньше – и сократить свое покрытие до хоть бы и 20 000 руб. в месяц. Чтобы, делая выбор, он оценивал свое собственный риск наступления страхового случая, а не средний по палате, вместе с соседом-курильщиком, добровольно зарабатывающим рак легких.
Но главное – это переход к накопительной пенсионной системе с субсидиарным компонентом государственного обеспечения тех, кто не заработал себе достаточную пенсию. Системе, при которой все отчисления и работника, и работодателя зачисляются на индивидуальный счет, и становятся либо источником пенсионных выплат, либо оказываются доступными достигшему пенсионного возраста пенсионеру (и, кстати говоря, наследуются в случае недостижения пенсионного возраста, а не присваиваются безликим коллективным государством).
В этой системе координат прекрасно решаются и вопросы пенсионного возраста (выходи раньше и получай меньше – не вопрос!), и льгот.
Кстати, я согласен с министром в том, что сейчас льготы по ставкам взносов носят совершенно алогичный характер, предполагая, например, что вся страна субсидирует пенсионные права для сотрудников ИТ-компаний или работающих на Крайнем севере, для которых предусмотрены, в первом случае, пониженные ставки, а во-втором, более ранний выход на пенсию при тех же ставках.
Безусловно, отказ от «солидарной» системы не может произойти моментально и не может затронуть поколения, приближающиеся к пенсионному возрасту.
Более того, такой переход приведет к радикальной трансформации отношения работника и государства, имеющей далеко идущие социальные и даже политические последствия, позволяя сформировать точку опоры для осознания себя налогоплательщиком, плательщиком взносов, а значит – той самой стороной общественного договора, которая и создала это государство для обслуживания себя. Только альтернатива предложенному – одна: продолжать наращивать нагрузку на фонд оплаты труда (неважно, на уровне работника или работодателя), которая уже сейчас является главной причиной неконкурентоспособности российской налоговой системы, особенно в несырьевом, а также малом и среднем бизнесе.