Медведев без «тяжеловесов»: кому выгодна кадровая «зачистка» госкомпаний

Об «обмене» президентским и премьерским постами Владимир Путин и Дмитрий Медведев якобы договорились во время совместной рыбалки, случившейся в августе 2011 года. Не станем утверждать, что в августе 2015-го, демонстрируя силу и мощь в сочинском тренажерном зале, первые лица пришли к столь же судьбоносным решениям. Но об эпохе тандемократии напоминали не только полупротокольные кадры из «Бочарова ручья». Весьма примечателен и событийный антураж этой «встречи в кроссовках».

Условно-досрочное освобождение Евгении Васильевой и начавшаяся кадровая «зачистка» госкомпаний – явления, конечно, же, не сопоставимые ни по масштабу, ни по последствиям. Однако ключевыми бенефициарами и в том, и другом случае, являются либо сам нынешний премьер, либо связанные с ним группы влияния.

В отсутствие Владимира Якунина, главным decision maker в РЖД становится вице-премьер Аркадий Дворкович, руководящий советом директоров железнодорожной монополии. Перестановки в «Русгидро» или «Россетях» выводят их из-под опеки президента «Роснефти» Игоря Сечина, хотя едва ли отсюда автоматически следует переход этих госкомпаний в сферу влияния премьера. Ведь в «Русгидро» отныне первую скрипку, скорее всего, будет играть председатель совета директоров вице-премьер и дальневосточный президентский полпред Юрий Трутнев. А в шорт-листе гипотетических преемников гендиректора «Россетей» Олега Бударгина фигурирует глава Федеральной сетевой компании Андрей Муров, сын руководителя Федеральной службы охраны Евгения Мурова.

И все же в данном случае важнее не то, кто приходит, а то, кто уходит.

Либо полностью, либо частично выводя из «госкапиталистической игры» таких влиятельных лоббистов, как Якунин и Сечин, Кремль – а в том, что соответствующие кадровые решения принимаются на президентском уровне, сомневаться не приходится – по факту передает еще больше экономической власти кабмину. Без якунинской или сечинской поддержки инфраструктурные гиганты обречены на существенное ограничение тарифных аппетитов и значительный секвестр инвестиционных программ. Эти госкомпании уже не имеет смысл рассматривать, как источники финансовых ресурсов, альтернативных бюджету. В условиях тотальной нехватки денег роль казны, таким образом, увеличивается. А вместе с ней и вес распоряжающегося бюджетом правительства.

Разумеется, остаются еще «Газпром» с «Роснефтью». Отставка Алексея Миллера – вполне возможна и ее вероятность давно обсуждается в различных кулуарах. Зато уход Игоря Сечина из «Роснефти» разорвал бы все возможные шаблоны гораздо сильнее, чем досрочное расторжение контракта Владимира Якунина.

Строго говоря, на фоне «бархатной» революции в РЖД, аналогичные перемены в «Роснефти» представляются уже не столь маловероятными, как раньше. Тем более, что кризис в Китае сказывается на рентабельности сырьевого бизнеса ничуть не лучше, чем на перспективах железнодорожных мега-проектов.

Конец августа добавил «информповодов» сторонникам версии о значительном ослаблении сечинского влияния. Правительство отказалось от предоставления средств Фонда национального благосостояния на финансирование четырех проектов «Роснефти». А «Лукойл», конфликтуя с госкомпанией из-за Восточно-Таймырского месторождения, в публичной полемике допускает пассажи, которые прежде ни один олигарх, памятуя о деле ЮКОСа, не решился бы произносить в адрес Сечина или его подчиненных.

С другой стороны, при окончательном равноудалении ключевых госолигархов и ограниченности (из-за санкций) пространства финансового маневра у путинских друзей-бизнесменов, Медведев получает контрольный пакет в российской экономике. Этот актив сейчас стоит намного меньше, чем четыре года назад, не говоря уже о восьми. Тем не менее, вовсе не очевидно, что чрезмерное экономическое усиление премьера отвечает политическим планам президента.

Поэтому Сечину «досрочное освобождение» с поста президента «Роснефти», пожалуй, все же не грозит. Правда, эта его непотопляемость сегодня до известной степени гарантирует от чрезмерных потрясений и «Газпром». Не случайно правительство торпедирует сечинские предложения по реформированию газовой монополии.

Сами чиновники признают, что идея о разделении «Газпрома» на транспортную и добывающую составляющие – «здравая». Собственно, далеко не Сечин – ее автор. Еще в начале нулевых ее активно продвигал Герман Греф, будучи министром экономического развития и торговли. И в этом плане весьма показательны циркулировавшие некоторое время назад слухи о замене Миллера именно на Грефа.

Однако понятно, что Сечин добивается разделения «Газпрома» вовсе не из любви к искусству.

«Роснефть» в таком случае выиграет едва ли не больше остальных отечественных нефтегазовых компаний. Благо в энергетике на примере тех же «Россетей» или «Интер РАО» Сечин не без изящества продемонстрировал умение обращать в свою пользу вполне либеральные начинания, вроде реформы РАО ЕЭС.

Иными словами, велик риск, что на руинах старого монополиста появится новый квази-монополист под управлением Сечина, избавленный к тому же от прежнего противовеса под управлением Миллера. Надо ли говорить, что экономике в целом это принесет не меньше вреда, чем отдельно взятому медведевскому клану?

Беда в том, что пользы от сохранения статус-кво в отечественном ТЭКе не намного больше. По крайней мере, ожидать, что вслед за железнодорожными и электросетевыми тарифами остановится рост тарифов на газ или отпускных цен на топливо, не приходится.

А при таких граничных условиях выводить экономику из рецессии намного труднее, чем брать «веса» в высокопоставленной «качалке».