Тюремный капитал: как не надо стимулировать рождаемость

С 2007 года государство стимулирует рождаемость. Но успеха оно добилось лишь в посадках за неправильное использование стимулов. Дизайн соцподдержки откровенно провоцировал злоупотребления. Если власти не остановятся прямо сейчас и продолжат исполнять дурацкий закон буквально, они должны посадить более 100 000 матерей за попытку получить деньги, которые те по праву считали своими. Вместе с ними сядут сотни посредников вроде Павла Сигала, вице-президента «Опоры» и владельца Центра микрофинансирования.

Мысленный эксперимент

Представьте, что с 1 января 2014 года государство объявляет раздачу ежемесячных стипендий «За красивые глаза». «В России много людей с красивыми глазами — больше, чем где-либо в мире, — объявляет новую политику глава государства. — Мы хотим их поощрить, чтобы глаза их еще сильнее лучились светом и радостью». Размер глазных стипендий — $1000 в месяц, они выдаются в течение 3 лет. Но есть одно «но»: тратить стипендии можно только на образование. Для получения стипендии нужно принести в Сбербанк, Почту России или Пенсионный фонд

• паспорт,
• справку от хирурга о наличии головы,
• справку от офтальмолога о красоте глаз,
• платный договор с имеющим госаккредитацию образовательным учреждением,
• справку из управления образованием, что вы не проходили обучение по данной специальности.

Затраты по договору государство, минуя граждан, компенсирует образовательным учреждениям – но не больше $12 000 в год. Благородно? Вполне. Но как думаете, какая часть денег будет потрачена по назначению? Как быстро возникнет черный рынок мнимых договоров об образовании? Ведь почти все знают, что у них красивые глаза, а государство сказало, что дает деньги за это, а не на образование.

Премия за второго ребенка

Добывание материнского (семейного) капитала (далее – МСК), по аналогии с которым придумана образовательная стипендия, стало национальным спортом вскоре после его введения, с конца 2009 года, когда пошли первые выплаты. Еще спустя два года у следователей и прокуроров появилась своя игра: добыть, извлечь и «упаковать» тех, кто занят добычей материнского капитала. Хотя на самом деле виноваты не те, кто обналичивал МСК и помогал в этом, а те, кто придумали этот способ раздачи денег.

Можно даже специальный состав ввести в Уголовный кодекс: «Социальная политика, вводящая население во искушение и соблазн».

В экономике хорошо изучена механика возведения бюрократией административных барьеров – трудоемких в преодолении препятствий, которые нужно пройти, чтобы получить право заниматься легальным бизнесом. Барьеры строятся специально для извлечения ренты: «коммерсы» с позиции бюрократов и силовиков созданы, чтобы было кого «доить». Рядом с административным барьером обязательно возникают полулегальные структуры (бизнес), помогающие их преодолеть.

Социальная политика — дело другое. На бедных, несчастных и обездоленных, которым она призвана помогать, особо не наживешься. Поэтому российские методы стимулирования рождаемости — МСК, индустрия его получения и последующая активность силовиков по ее пресечению — должны войти в учебники. В качестве кейса, показывающего, как нельзя вести социальную политику.

Дело Сигала

18 ноября оперативники провели в Казани мощную операцию по задержанию Павла Сигала – первого вице-президента «Опоры», президента Центра микрофинансирования. Арест крупной «шишки» – венец двухгодичного труда: свыше 800 задействованных следователей, 135 обысков, допросы 200 свидетелей. Результат: 80 случаев незаконного, по мнению МВД, обналичивания МСК в 2010-2012 годах на сумму 29 млн рублей. Это соответствует 80 МСК (в 2011 году – 365 700 рублей), если полагать, что весь МСК был потрачен не по назначению.

Одновременно с Сигалом арестовано восемь организаторов «региональных схем» в других субъектах. Вскоре число арестованных выросло до 17. В итоге, рассчитывает следствие, число эпизодов в деле будет исчисляться сотнями. За Сигала мало кто вступился; наиболее активно – президент «Опоры» Александр Бречалов и предприниматели из Татарстана.

По версии следствия, созданная Сигалом организованная преступная группа создала около 400 фирм, которые находили социально неблагополучные семьи (алкоголизм, наркомания, психические расстройства) и предлагали обналичить МСК. Для этого заключались договоры займов, от имени матерей покупались небольшие доли в коммуналках и непригодных для проживания домах, а в отделения ПФР передавались справки об улучшении семьями жилищных условий.

Комиссия финансистов за добычу МСК составляла, по версии следователей, 30-80%. Однако потерпевших в деле нет – ни семьи, которым отделения Центра микрофинансирования выдавали кредиты, ни отделения ПФР, выдававшие под них МСК, претензий не выдвигали. Расследованием «дела Сигала» МВД занимается с октября 2011 года. Первые фигуранты по нему были задержаны в январе 2012-го. С тех пор следствие продвинулось лишь количественно: его логика была понятна уже тогда. 27 ноября Сигалу было предъявлено  обвинение в мошенничестве. А Центр микрофинансирования прекратил выдачу займов под МСК, составлявшую 25% его бизнеса.

Кому дают МСК

Материнский (или семейный, потому что его могут получать и отцы) капитал – однократная выплата при рождении второго или последующих детей. Сумма ежегодно индексируется, в 2007 году она составляла 250 000 рублей, а в 2013-м — 408 960 рублей. Потратить ее можно только на образование ребенка, улучшение жилищных условий или накопительную пенсию матери. Изначально получить МСК можно было только три года спустя после рождения (усыновления) ребенка. В 2009 году вышло послабление: использовать МСК можно сразу, если он идет на погашение жилищных кредитов. Правда, цыганскому табору в Калининградской области в 2009 году отказали в приобретении на средства МСК кочевой кибитки. Хотя это улучшило бы жизненные условия табора в соответствии с замыслом чиновников. Цыган мог спасти Верховный суд, но судиться они не стали.

Всего, по данным ПФР, с 2007 года выдано более 4,4 млн сертификатов на маткапитал. Из них успели распорядиться своими деньгами более 1,8 млн семей. На погашение жилищных кредитов направили МСК 1,2 млн семей (415 млрд рублей). Еще 560 000 получателей потратили 174 млрд рублей на покупку или строительство жилья без привлечения кредитов. Вести за счет МСК строительство собственными силами невыгодно: в этом случае ПФР перечисляет сразу лишь половину средств, а остальное — после завершения и проверки объемов строительства.

Остальные направления расходов МСК совсем непопулярны. Направить эти средства на образование решили 63 000 семей (2,9 млрд рублей), а на будущую пенсию матерей – 1539 семей (0,3 млрд рублей). Итак, 96% семей предпочитают потратить маткапитал на улучшение жилищных условий, в том числе примерно 67% – с использованием кредитов. Только в последнем случае МСК можно потратить до исполнения ребенку 3 лет.

Убогий дизайн соцподдержки

Центр микрофинансирования – заметный игрок на рынке добычи МСК. С 2010 года он выдал более 35 000 займов под материнский капитал на сумму более 12 млрд рублей. Получается, Сигал помог получить маткапитал примерно 2% семей из числа получивших деньги. Неужели все эти матери были алкоголичками, наркоманками и психически больными? Для компании Сигала это примерно четверть бизнеса (основная его часть – кредиты малым и средним предпринимателям). Помощь Центра микрофинансирования, мягко говоря, не была дешевой — кредит на месяц под 18,5% в месяц. Не в год, а в месяц!

Вводя материнский капитал, чиновники хотели повысить рождаемость, но при этом категорически не могли допустить расходование семьями денег по своему усмотрению. А вдруг пропьют? Поэтому юристы Михаила Зурабова, тогдашнего министра соцразвития, придумали схему, позволившую не выдавать капитал на руки матерям. Перечень разрешенных расходов сделали крайне узким. В разговорах с исследователями из Европейского университета в Петербурге и ВШЭ (см. здесь и здесь) люди сетуют, что МСК нельзя потратить:

• на дорогостоящее лечение ребенка,
• на покупку ребенку и родителям добровольной медстраховки, оплату медуслуг,
• на ремонт жилища (можно только на реконструкцию, увеличивающую жилую площадь на «учетную норму площади». Однако само это понятие крайне противоречиво);
• на улучшение условий проживания (газификацию, подведение коммуникаций),
• на возмещение расходов на приобретение жилья, сделанных до рождения ребенка,
• на покупку автомобиля (самая популярная претензия к МСК в глубинке),
• на приобретение бытовой техники, предметов первой необходимости,
• на санаторно-курортную реабилитацию,
• на дополнительные технические средства реабилитации для детей-инвалидов,
• на образование родителей.

Примерно такой список возможных направлений расходов МСК дает Лилия Овчарова (ВШЭ) в главе о соцподдержке из доклада Минфину об оценке эффективности бюджетных расходов. Есть и те, кому совсем не нужно тратить МСК срочно. Им, по предложению Валерия Елизарова из Центра по изучению проблем народонаселения экономфака МГУ, лучше всего было бы положить МСК на депозит в банк, тратя по своему усмотрению лишь проценты с капитала, а основную сумму – при необходимости. Проценты, которые можно получать с МСК в банках, превышают нынешние ежемесячные детские госпособия.

Очевидно, граждане знают, как им распорядиться МСК, куда лучше государства. И только его недоверие к гражданам заставило сделать МСК таким, чтобы его было невозможно истратить на реальные нужды семьи. Опасения государства за целевое расходование средств понятны. Но они решаются не за счет предписывания, на что можно тратить МСК. Для этого нужны другие меры:

1) отсечение «сверху»: госпособия не должны получать очень богатые, заведомо не нуждающиеся в них люди. Например, Алла Пугачева и Максим Галкин, которого перспектива получения МСК «очень греет»;

2) отсечение «снизу»: бессмысленно выдавать $13 000 семьям наркоманов, алкоголиков, людям с психическими расстройствами. Не имея опыта распоряжения такими деньгами, они потратят их не на детей и еще больше застрянут в иждивенчестве. Именно таким – неблагополучным и недееспособным семьям — можно переводить пособие частями, выставляя условия для его получения: начать лечиться, бросить пить, найти работу. В крайних (совсем немногочисленных) случаях расходование средств могло бы осуществляться под патронажем соцработников и НКО.

Вместо того чтобы контролировать неблагополучные и недееспособные семьи, государство своей слоновьей политикой заставило ходить на голове добрую половину семей с детьми. У большинства из них не было ни возможности инвестировать МСК, ни потратить его на наиболее важные для себя расходы.

Зачем женщинам Павел Сигал?

Большинство семей, имеющих право на МСК, хотели получить деньги немедленно, но далеко не все из них имели желание и возможность приобретать жилье. У одних нет денег и работы, у других – плохая кредитная история. Нигде не записано, что таким мамам МСК не полагается, но на практике настоящей ипотеки им не видать, а другие разрешенные опции для 96% не привлекательны. Между тем мамы считали себя вправе рассчитывать на МСК: государство ведь собиралось поддерживать рождаемость, а не рынок жилья. «Да, сейчас мы не можем приобрести дом или квартиру, но должны ли мы отказаться от использования этих денег? Конечно, нет», — рассуждали получатели МСК.

Первопроходцами в разблокировании МСК для таких семей и стали в 2009 году уральские финансисты. С тех пор методы усовершенствовались. Для разблокирования МСК применяются такие приемы:

• покупка жилья у родственников при условии их выписки из жилища (государство не спрашивает, у кого приобретено жилье и жил ли в нем владелец МСК до сделки);
• фиктивный договор купли-продажи: после получения МСК сделка расторгается (жительнице Челябинской области по такому обвинению грозило 5 лет колонии);
• сделки с непригодной для жилья недвижимостью (один дом в Волгоградской области продали за МСК четырем семьям сразу). Особенно хорош этот способ в депрессивной местности, где за 400 000 рублей можно купить целиком небольшое село;
• покупка жилья по завышенной цене (владелец МСК получает разницу);
• владелец сертификата на МСК берет в банке или микрофинансовой организации заем, якобы на приобретение жилья по фиктивному договору купли-продажи. Заем выдается сразу (теперь – продавцу жилья, а раньше – и покупателю) за вычетом процентов по нему. Иногда заключается несколько договоров на покупку одного объекта недвижимости с разными покупателями;
• подделка документов о рождении ребенка, о жилье, о разрешениях на строительство, о размере долга за жилье и т.д. Этот способ особенно распространен на Северном Кавказе, в т.ч. в труднодоступных районах. Один из дагестанских полицейских рассказывал, что у них в селе родительниц второго ребенка зовут «Приорами»: после обналички МСК они покупают эти авто;
• мнимая покупка квартиры на лицо, получившее от матери доверенность о праве пользования сертификатом на МСК (еще недавно дагестанский ПФР считал эту схему легальной).

Суды расторгают подобные сделки, говорится в обзоре журнала «Жилищное право». Получателям МСК приходится по решению суда возвращать сумму (незаконное обогащение), многих лишают свободы.

В Центре микрофинансирования, взяв месячный заем под 18,5% на месяц (других вариантов кредитный калькулятор Центра не предлагает), клиент в этом году получал на руки 331 000 рублей, или 81% госпособия. Доход Центра — те же 18.5%. Срок займа обусловлен предельным временем рассмотрения заявки в ПФР — не больше месяца. Очевидно, такой «заем» нужен не тем, кто приобретает настоящее жилье, а тем, кто хочет получить хоть что-то наличными. Но граждане были уверены в своем праве на МСК и в том, что лучше государства знают, как его потратить.

Если следователи, 2 года занимавшиеся Сигалом, получат награды и повышения, расследование сделок с МСК может стать эпидемией и принести больше вреда, чем раздача МСК — пользы. Только в Саратовской области в апреле 2013 года за обналичку материнского капитала были осуждены 30 (!) женщин. Клиентов Центра микрофинансирования следствие тоже планирует привлечь в качестве подозреваемых. Всех 35 000? Множество уголовных дел открыто в Волгоградской области и в Северной Осетии.

Участники рынка

Банки не могли не заметить рынок добычи и утилизации МСК. Его можно использовать и как первоначальный взнос по ипотеке, и для погашения кредита. Первым выдавать ипотеку под МСК как первоначальный взнос стал ВТБ 24. По итогам 2012 года МСК задействован у банка в 6% ипотечных кредитов. До 13-15% ипотечных кредитов погашаются с участием МСК у «Кубань Кредита», Связь-банка, Абсолют-банка и т.д.

В регионах МСК сопоставим, по данным АИЖК, с ценой 8-10 кв. м. жилья. Значит, он может составлять 10-30% его общей стоимости. В последнее время продавцы жилья начинают настороженно относиться к сделкам, в которых задействован МСК. Ведь спустя годы такая сделка может быть оспорена, если покупатель не выделил долю ребенка в собственности. А делать это до выплаты кредита не позволит банк.

У многих банков появились странноватые ипотечные продукты. В них МСК выступает в качестве не только первоначального взноса, но и основной суммы ипотечного кредита и процентов по нему. Например, Азиатско-Тихоокеанский банк предлагает ипотеку, сумма которой не превышает МСК. Ставка – 21% годовых плюс 3%-ная комиссия. Средства перечисляются на счет продавца недвижимости. Но как и у Сигала, клиенту не придется возвращать заем: он погашается перечислением из ПФР, а банк сразу выплачивает заем за вычетом процентов. В рекламе по Читинской области Азиатско-Тихоокеанский банк трогательно добавляет, что по этой программе можно даже приобрести «дом с печным отоплением». Ну да, стоимость таких домов может быть близкой к величине МСК.

Банк АК Барс выдает похожие кредиты – до 500 000 рублей с учетом МСК. Если кредит не превышает МСК, то на 6 месяцев, а если превышает – то на 1-5 лет. Ставка – 18,5% годовых, а если у заемщика есть страховка – 16,5%. До поступления МСК заемщик платит только проценты по кредиту, но МСК вносится в качестве уплаты не позже чем через шесть месяцев. Кировская ГК «Руснедвижимость» выдает аналогичные займы еще дешевле: срок — шесть месяцев, ставка — 1,6% в месяц. При такой ипотеке не нужно ни справки о доходах, ни страхования жизни и собственности, ни оценки недвижимости.

До лета 2013 года кредитовать граждан под залог МСК мог кто угодно, даже агентства недвижимости. Июньский закон ограничил перечень организаций. Поэтому кредиторам пришлось регистрироваться в качестве микрофинансовых организаций (МФО). Этот же закон ввел прямой запрет на выдачу займов наличными — теперь ПФР вправе оплачивать долг владельцев МСК, только если они получили заем безналичным переводом.

Нижнетагильская МФО «Наш дом+» при агентстве недвижимости «Наш дом» предлагает владельцам МСК кредит на аналогичную ему сумму на три месяца. Стоимость услуги формулируется даже не в процентах годовых или месячных платежей, а так: «не может превышать 15% от официально установленной суммы МСК». На фоне других посредников — вполне гуманно. Примерно такие же условия у волгоградского ООО «Финсервис»: три месяца, ставка 5% в месяц (получателю МСК достается 355 600 рублей вместо 408 970 рублей, т.е. на 15% меньше). Еще лучше условия у Регионального центра микрофинансирования из Ульяновска: удерживается 55 000 рублей (13%).

Все эти предложения адресованы тем, кто не может или не хочет брать обычный ипотечный кредит: сбережений нет, мама не работает, справку о доходах брать негде, в кредитной истории лакуны. Типичная ситуация. Множество МФО и некоторое количество банков готовы дать владельцам МСК не кредит, а заем, сразу удерживая свой процент при погашении основной суммы за счет МСК. Большинство МФО, как и полагается, переводят деньги продавцу недвижимости. А в каких он отношениях с покупателем – это не забота МФО.

По своей сути все эти продукты, конечно, кредитами и даже займами не являются. Это способ получить МСК из Пенсионного фонда. Расценки похожие. Обратившись в «Финсервис», мама получит 355 600 рублей вместо 408 900 рублей, а в Центре микрофинансирования — 330 890 рублей. Видимо, большой масштаб бизнеса позволял Сигалу держать цены выше. Но он не делал ничего такого, чего не делали бы сотни других посредников. На Северном Кавказе мамам достается заметно меньшая доля МСК. И все посредники, включая Сигала, делали полезную работу. Они исправляли ошибки государства, не придумавшего, как правильно раздать МСК.

Кавказский хардкор

Особенно расцвели способы добычи МСК на Северном Кавказе.

Там социальное расслоение населения выше, чем в остальных регионах России, и за $13 000 люди готовы на многое.

Еще в прошлом году с подозрением на организацию мошеннической выдачи МСК был арестован глава ПФР по Ингушетии Мовли Вишегуров. До конца дело не доведено ввиду его сложности – необходимо допросить тысячи свидетелей.

Недавно ФСБ провела обыски в дагестанском отделении ПФР – искали следы мошенничества с МСК. Возглавляет его колоритный политик – депутат республиканского парламента, один из авторитетнейших людей в республике Сагид Муртазалиев.

Недавно было возбуждено дело против экс-мэра Махачкалы Саида Амирова — ему инкриминируется покушение на главу дагестанского ПФР при помощи переносного зенитно-ракетного комплекса «Стрела-2м». После обысков в республике стали уничтожать рекламу обналичивания МСК. Придется чистить и интернет. Пока этого не сделано, вот несколько объявлений.

Где выход

Добыча МСК приняла такой масштаб, что МВД просто не справляется с валом дел: чтобы их расследовать, нужно прекратить заниматься всем остальным. Это сладкое занятие: любая история с МСК — это по определению мошенничество «в крупном масштабе» (свыше 250 000 рублей). Но вдруг скажут, что ведомство проявило политическую близорукость, посадив слишком много молодых мам? Когда мошенничать вынуждены сотни тысяч людей, понятно, что дело не в преступных замыслах, а в административных барьерах: доступ к МСК был неоправданно затруднен. Госдума и правительство поставили семьи в такие условия, что они не могли получить МСК легальными методами.

Осознав масштаб проблемы изнутри, глава ПФР Антон Дроздов предлагал хотя бы частично выдавать МСК наличными, на лечение и т.д. У вице-премьера Ольги Голодец, однако, другая идея  — разрешить вкладывать МСК в открытие своего бизнеса. Очевидно, что среди недавних рожениц не больше предпринимателей, чем желающих отложить деньги на накопительную пенсию.

Минфин хотел бы совсем покончить с начислением МСК через три года. Разумеется, его заботит бюджетная экономия. Прекращение выплаты МСК по нынешним правилам – не самый лучший способ ограничить число людей, которые в попытке получить «свои деньги» окажутся вместе с помощниками за решеткой. Лучший — это признать, что условия получения МСК оказались настолько не соответствующими нормам социальной политики, что никто за их нарушение отвечать не должен. А потом постепенно закрыть эту программу либо ее либерализовать, наладив контроль за получением МСК неблагополучными семьями.