Как стало известно, «якорным» инвестором при IPO Московской биржи может стать Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ), управляющая компания которого является 100%-ной «дочкой» Внешэкономбанка. Несмотря на то что вложения в сектор финансового посредничества явно не относятся к числу приоритетов фонда, он тем не менее готов вложить в акции биржи до $100 млн и, более того, привлечь к данной инвестиции своих партнеров. Таким образом, РФПИ может выкупить от одной пятой до трети всего объема эмиссии.
Конечно, это далеко не рядовая инвестиция. Нет сомнений, что решение о ней принималось на высшем государственном уровне, ведь в наблюдательный совет фонда входит глава президентской администрации, а также представители нынешних крупнейших акционеров биржи — ЦБ (22,5%) и Внешэкономбанка (8%). Тут, судя по всему, мы имеем дело не просто с очередным примером кругооборота средств налогоплательщиков в финансовом секторе, а с продолжением и развитием политики поддержки отечественного фондового рынка в целом и акций отдельных компаний.
Эта политика начала осуществляться не вчера.
Напомним, что в ходе кризиса 2008-2009 годов Внешэкономбанк занимался скупкой изрядно просевших акций российских компаний за счет минфиновского депозита на 175 млрд рублей из средств Фонда национального благосостояния и потом с немалой выгодой (порядка 100 млрд рублей) реализовал эти бумаги. На волне этого успеха в январе 2010 года в ходе IРО «Русала» в Гонконге ВЭБ стал крупнейшим покупателем новой эмиссии, скупив 3,15% (притом что ближайший конкурент приобрел менее 0,5% пакета) из предлагавшихся 10,64% акций компании. Однако данная сделка оказалась куда менее удачной — с тех пор капитализация алюминиевого гиганта съежилась более чем наполовину. В середине 2012 года на локальном минимуме фондового рынка Внешэкономбанк выступил с инициативой возобновить практику поддержки фондовых котировок, но понимания не встретил. Наконец, в самом конце года тот же РФПИ столь же непрофильно выступил в качестве базового инвестора лондонского IPO сети клиник «Мать и дитя», скупив примерно 15% эмиссии (это вложение пока вполне прибыльно).
Сегодня чиновники собираются снять ограничения на инвестирование не только в IPO, но и вообще на фондовым рынке средств резервных фондов и даже пенсионных накоплений, которые ранее в основном вкладывались в низкодоходные госбумаги. В рамках программы «деофшоризации» к 2015 году в акциях должно быть размещено до половины пенсионных денег и 15% резервов. При этом ставятся не только задачи преумножения управляемых государством денежных ресурсов и удержания компаний — эмитентов акций на отечественном рынке, но и поддержки рынка в целом; как никак туда дополнительно вольются суммы, составляющие около 5% ВВП (сегодня капитализация отечественного фондового рынка равна примерно половине ВВП).
Но, как хорошо известно из русской охотничьей поговорки, если ставить перед собой многочисленные программные цели, скорее всего, не удастся добиться ни одной из них.
Похоже, что в данном случае мы имеем дело именно с таким явлением. Во-первых, операции государства на фондовом рынке, как и любые вложения средств, исходящие не только из голой финансовой целесообразности, а еще из каких-либо иных, пусть и высоких, соображений, рациональными инвестициями, строго говоря, не являются и, соответственно, с изрядной вероятностью способны принести налогоплательщикам и будущим пенсионерам убытки.
Во-вторых, контролируемые государством ресурсы, при всей их немалой величине, не в состоянии в одиночку сделать погоду на фондовом рынке, где безраздельно правит бал частный капитал. Он по определению более чувствителен и динамичен и в момент негативного развития ситуации первым покинет рынок, оставив совокупного государственного инвестора (то есть тех же налогоплательщиков) на бобах. Таким образом, несмотря на ряд успешных в прошлом фондовых спекуляций государства и его структур, нужно понимать, что риски «снизу» весьма высоки.
В-третьих, важна не только сама эффективность госинвестиций, но и их вероятные последствия. Бессистемные по своему графику и направлениям государственные операции искажают нормальные ценовые пропорции и дезориентируют рынки. Наиболее смелые и профессиональные из игроков могут этим воспользоваться — подобно тому как Джордж Сорос в 1992 году «наказал» английские власти за упрямство на валютном рынке на сумму $1,1 млрд (общая сумма потерь Банка Англии была, как минимум, вчетверо выше). Однако большинство частных инвесторов в таких условиях обычно проигрывают. В конечном счете действия «якорного» госинвестора, вопреки ожиданиям, приводят не к повышению капитализации и стабилизации рынка, а к скачку волатильности, отказу от операций значительной части недостаточно информированной публики и падению общей ликвидности.
Функция государства как инвестора последней инстанции на фондовом рынке контрпродуктивна и чревата серьезными рисками. Впору думать не о выгодах массированного наступления государственных капиталов на фондовый рынок, а о том, как эту экспансию ограничить и ввести в более или менее системное и предсказуемое русло.