Вместо строительства дорог московские власти предпочитают заниматься общепитом и подземными парковками
В последние годы существования СССР присутствовал я при одном поучительном диалоге между «прорабом перестройки», руководителем головного научно-производственного объединения и местным, многажды битым и дельным областным начальником.
— Как у тебя с планом? — с должной солидностью спросил первый.
— С планом-то у меня отлично, — ответил второй. — У меня вот с фактом хреново…
Я вспомнил эту беседу, листая специальный трехтомный выпуск «Вестника мэра и правительства Москвы» за июнь 2010 года, в котором на двухстах страницах убористого текста и примерно на 1500 листах графических материалов изложен Закон о Генеральном плане города Москвы.
С планом у нас в самом деле отлично. Из трехтомника можно узнать множество интереснейших прогнозов, изложенных с высочайшей детальностью и точностью. В частности, на странице 110 сказано, что к 2025 году в Юго-Восточном административном округе будет насчитываться 64 600 посадочных мест в сфере общественного питания и 13 572 рабочих места в сфере бытового обслуживания, причем на управу «Нагатинский затон» будет приходиться 6100 посадочных и 682 рабочих места.
Между тем очевидно, что со времени окончания строительства социализма посадочные места в общепите, как и рабочие места в сфере услуг, успешно создает частный бизнес. В этих сегментах у московского правительства со всеми его долгосрочными планами и административной мощью одна-единственная задача — не мешать слишком сильно.
Другое дело — транспортное строительство. Ответственность за реконструкцию и ремонт мостов, дорог и тоннелей всегда остается за городской властью, даже в самых что ни на есть либеральных странах мира.
На странице 67 опубликованного Генплана без лишних подробностей сообщается, что за 15 лет объектами реконструкции станет 14 транспортных сооружений. Судя по ситуации с путепроводом на 24-м километре Ленинградского шоссе и с Нагатинским мостом, о предстоящем ремонте которого стало известно на прошлой неделе, список этих сооружений, перекрытие (даже частичное!) каждого из которых «поставит на уши» сотни тысяч московских автомобилистов и безлошадных обывателей, будет оглашаться по мере необходимости. И в самом деле, зачем людей заранее расстраивать…
В любом случае Нагатинский затон вместе с соседними Печатниками и всем ЮВАО войдет в жестокий транспортный ступор уже через несколько месяцев после публикации Генплана, то есть за 15 лет до полного счастья с бытовым и культурно-массовым обслуживанием, обещанного его мудрыми составителями.
Есть вещи, которые я не могу понять ни в качестве транспортного эксперта, ни в качестве простого московского обывателя. Нагатинский метромост построен более сорока лет назад и нуждается в неотложном капитальном ремонте. Ближайшие к этому сооружению мостовые переходы через реку Москва находятся на Третьем транспортном кольце (ТТК) и в Братееве, не лучше обстоит дело и с путепроводами через Курскую железную дорогу. В целом в четырехугольнике, ограниченном ТТК, Варшавским и Каширским шоссе, Борисовскими прудами и Люблинской улицей, резервов связности для любых временных перекрытий нет вовсе, а пропускная способность местной сети давно исчерпана. Совокупность этих фактов — вопрос из числа бесспорно общегородских и бесспорно относящихся к предмету стратегического (если угодно, генерального!) транспортного планирования. Между тем по этому печальному для обывателя и сложнейшему для транспортного планировщика поводу в трехтомном и 1700-страничном Генеральном плане НИЧЕГО не написано.
К чести авторов Генплана надо заметить, что вопросу сохранения культурного наследия и исторического облика города они уделили достаточное внимание. Особое внимание обращает на себя формулировка на странице 55: «Проведение на территориях объектов культурного наследия реставрационных и реставрационно-восстановительных работ, работ по приспособлению для современного использования и благоустройству территорий».
Смысл фразы «приспособление для современного использования» я уяснил, побывав недавно на публичном обсуждении планов реконструкции пятачка старинной застройки, примыкающего к Московской консерватории. Идея «восстановителей», как всегда в нашем городе, сводится к увеличению количества квадратных метров полезной площади на гектар территории и строительству подземного паркинга, в данном случае на 168 мест. И вновь я пребываю в полном недоумении в обоих своих качествах — экспертном и обывательском.
Музыкальные кварталы «старой Европы» являются, как правило, пешеходными зонами — возьмите Милан, возьмите Вену. Ближайший для посещения оперы или концертного зала паркинг находится обычно на границе пешеходной зоны, а вовсе не в минусовых этажах старинного здания. Основная часть публики добирается до храма музыки общественным транспортом и далее — пешком. Это, собственно, и называется сохранением исторического облика: в городских центрах всегда ходили пешком!
Да что там старушка Европа! Вот результаты транспортного обследования, проведенного в прошлом году в Нью-Йорке — самом автомобилизированном городе мира, где на 1000 жителей приходится 910 (!) автомобилей. Исследование проводилось среди посетителей театральных и концертных площадок Таймс-Сквера на Манхэттене. Выяснилось, что автомобильные поездки для таких целей предпочитают всего 15% зрителей и слушателей. Все эти автомобили паркуются на муниципальных паркингах общего назначения. При этом (в отличие от деловых поездок!) среднее наполнение автомобиля составляет от 2 до 4 лиц, то есть доля личных автомобилей в общей системе пассажирской логистики становится минимальной. Доступ непосредственно к концертному залу — пешком или на такси!
Мы этот общемировой тренд храбро игнорируем. В результате вместо планов «сохранения исторического облика» мы получим факты в виде паркинга, уместного для банального торгово-развлекательного центра, и, разумеется, вечный затор на Большой Никитской.
Так что, повторю, у нас с планами все по-прежнему отлично — как в центре, так и на периферии города. Вот только факты упрямятся.
Автор — научный руководитель НИИ транспорта и дорожного хозяйства