Перечитывая новости о крахе Deutsche Bank, трудно не сойти с ума. Складывается впечатление, что любые адекватные аналитические отчеты просто похоронены под ворохом скандальных публикаций, и даже профессиональные финансисты на полном серьезе рассуждают о «громадных деривативных позициях» и «втором Lehman Brothers». Истерику подхватывают политики и обыватели, и вот уже нет в мире события, вероятность наступления которого столь же гарантирована, как банкротство крупнейшего банка Германии.
Но если опустить эмоции и взяться за цифры, факты или хотя бы просто за термины, то картина происходящего может стать совершенно иной. Давайте просто рассмотрим наиболее известные страхи, вокруг которых строится картина ужасного будущего финансового гиганта.
1. Есть ли реальные проблемы с капиталом?
К началу октября акции Deutsche Bank стоили чуть более $10, а его капитализация упала до исторических $16,9 млрд. Да, банковский бизнес теперь не приносит дивидендов, и инвесторы, избавляющиеся от акций немецкого банка, поступают вполне разумно. Но имеет ли это какое-то влияние на устойчивость самого банка, которая измеряется не капитализацией, а достаточностью капитала? Действительно ли существует дыра в балансе, о которой все говорят?
Одним из наиболее важных показателей для банка является показатель достаточности капитала базового уровня, который представляет собой отношение базового капитала первого уровня (CET1) к стоимости активов, скорректированной на риск (CET1/RWA). Требования к этому показателю устанавливаются в соответствии с «Базель III» и регуляторами.
По этим требованиям у системно значимых банков (к которым относится «Дойче») отношение должно вырасти с 5,625% в 2016 году до 9% в 2019 году с учетом 2 «буферов» (capital preservation buffer и global systematically important institution buffer).
Согласно же отчету Deutsche Bank, на 30 июня 2016 года его CET1 составлял €43,52 млрд при стоимости активов, скорректированных на риск, €402 млрд. Таким образом, уровень капитала банка составляет 10,82%. С добавлением буферного капитала этот уровень составляет уже 12,2% (€48,98 млрд). А если вспомнить о продаже доли в Hua Xia Bank и Abbey Life Assurance, то к соотношению можно прибавить еще 0,5%.
2.Так ли легко обанкротить Deutsche Bank?
Чтобы дойти до процедуры банкротства, придется очень сильно постараться. Во-первых, DB имеет статус глобального системно значимого банка. В экстренной ситуации он может рассчитывать на помощь сразу нескольких финансовых регуляторов. Но для начала у самого банка существуют стабилизационные механизмы, срабатывание которых защищает банк от дефолта.
Один из таких механизмов — условно-конвертируемые облигации (так называемые коко-бонды), которые могут быть списаны с баланса банка или конвертированы в акции при достижении соотношением CET1/RWA определенного триггера (как правило, установленного на уровне 5,125%). Чтобы это произошло, списания из капитала CET1 Deutsche Bank должны составить более €22 млрд
Напомним, что максимально грозящий банку штраф — $14 млрд, а по результатам последнего стресс-теста европейской банковской системы в пессимистичном сценарии (при котором к 2018 году уровень безработицы в Германии увеличивается почти в два раза, а рыночная стоимость всех немецких компаний падает за это же время на 53%) уровень капитала CET1 Deutsche Bank за два года предполагаемого кризиса сократится всего лишь до 7,8%.
Более того, по новому немецкому законодательству о финансовой несостоятельности, с января 2017 года общий показатель покрытия убытков (TLAC), помимо капитала первого уровня и субординированного долга, будет включать в себя также старший необеспеченный долг компании. Иными словами, Deutsche Bank не будет считаться банкротом до тех пор, пока он может отвечать по своим обязательствам перед вкладчиками и контрагентами. На 30 июня 2016 года TLAC Deutsche Bank составил €118 млрд.
И наконец, в случае если стабилизационные возможности самого банка исчерпаны, Европейский стабилизационный механизм (ESM), располагающий €60 млрд резервов, выделенных на рекапитализацию банковской системы, в качестве крайней меры может инициировать процедуру рекапитализации банка.
3.Существуют ли «триллионные» позиции в деривативах?
В СМИ постоянно ссылаются на то, что по состоянию на конец июня 2016 года объем деривативных позиций Deutsche Bank составил €46 трлн, т. е. сумму, превышающую ВВП Германии в 13 раз.
Но, прежде всего, €46 трлн — это общий номинал существующих деривативных контрактов (notional amount). Он используется в качестве расчетной величины для определения реальной стоимости деривативных позиций (т. е. фактической величины кредитного риска), которая получается на несколько порядков меньше. И согласно отчетности банка, составляемой по стандарту IFRS, на конец июня 2016 стоимость позиций составляла €615 млрд.
Однако стандарт IFRS не предполагает неттинга противоположных позиций и не учитывает гарантийное обеспечение, полученное от контрагентов. Поэтому чистый «риск» (net exposure) с учетом неттинга позиций и гарантийного обеспечения по всем деривативным контрактам банка составляет всего каких-то €41 млрд. При этом основная доля приходится на процентные деривативы, которые используются всеми банками для хеджирования процентного риска.
Для сравнения: net exposure по деривативным контрактам BNP Paribas составляет €52 млрд, Bank of America — $55,3 млрд, а Citigroup — $45,55 млрд.
4. Какой штраф заплатит банк Минюсту США?
В сентябре Министерство юстиции США (DOJ) объявило о подаче иска к Deutsche Bank на сумму $14,2 млрд в качестве штрафа за нарушения, допущенные при продаже ипотечных ценных бумаг в 2005–2007 годах. В тот же день банк официально заявил, что не собирается урегулировать требования за сумму, «даже близкую к названной», и начал переговоры с Министерством.
На данный момент резервы банка, созданные на случай урегулирования судебных разбирательств, составляют €5,5 млрд ($6,2 млрд), что ниже требований Минюста США. Но, учитывая прецеденты урегулирования претензий со стороны DOJ другими крупными банками, скорее всего, Deutsche Bank сможет договориться о выплате штрафа в рамках существующей величины резервов. Так, JP Morgan удалось снизить сумму выплат с требуемых $33 млрд до $9 млрд, Goldman Sachs — с $11,1 млрд до $5,1 млрд, Morgan Stanley — c $10,6 млрд до $3,2 млрд.
Однако, даже если выплаты будут сделаны в полном объеме и полностью за денежные средства (без так называемого компонента «consumer relief»), CET1/RWA упадет до уровня 9,5%, что, конечно же, будет ниже рекомендованного уровня на 2016 год со стороны регулятора, но все еще значительно выше требований, установленных стандартом «Базель III».
5. Deutsche Bank — это новый Lehman Brothers
Все забывают, что Lehman был просто крупным американским брокером, а не глобальным коммерческим и инвестиционным банком. А на момент его банкротства на законодательном уровне не существовало понятия системообразующего финансового учреждения, или «too big to fail» (хотя именно крах Lehman послужил причиной введения такого понятия). Согласно данным Совета по финансовой стабильности (Financial Stability Board), Deutsche Bank является одним из 30 глобальных системообразующих банков (G-SIB) в мире, падение которого представляет собой наибольший риск для мировой финансовой системы.
По сути дела, c учетом существующих регуляторных механизмов банкротство такого гиганта практически невозможно, так как будет означать крах мировой финансовой системы.
Абсолютно очевидно, что Deutsche Bank сейчас проходит тяжелый трансформационный период. Банк продолжает массивную реструктуризацию бизнеса и несет убытки. Однако, если абстрагироваться от апокалиптических заголовков СМИ, объективных причин, способных привести к банкротству Дойче в ближайшем будущем, просто не существует.