Люди против роботов: как человечеству не проиграть в битве с технологическим прогрессом

Ключевая дилемма филантропии в России и в мире — какую линию действия выбрать? Действовать ли, находя вокруг себя минусы и стремясь превратить их в плюсы? Или же действовать проактивно: создавая и увеличивая плюсы?

В первом случае упор делается на разнообразие практик и форм работы с так называемыми компенсаторными механизмами: уменьшаются негативные последствия или ситуации. Это очень важно: человек, который оказался в состоянии «минус-минус-минус», иными словами, нуждается в помощи, — он должен получить ее от общества в той форме, в которой общество способно ему ее дать. И при этом процесс не застывает в ожидании действий со стороны государственных институтов. Этот вид деятельности за последние 20 лет получил в нашей стране признание и во многом стал основой формирования «третьего сектора» (государство-бизнес-некоммерческие организации). Сегодня в нашей стране активно работают компенсационные механизмы благотворительности.

Однако меня как человека с 25-летним опытом построения крупного бизнеса больше интересуют не механизмы компенсации, а механизмы развития. Механизмы, которые добавляют обществу связанности, делают его сложнее.

Почему это критично именно сейчас? Дело в том, что сегодня технологическое развитие приобрело экспоненциальный характер. Технологическая реальность стала сложнее, чем самое сложно устроенное человеческое общество. Развитие технологий уже начинает восприниматься как угроза для человечности. Недаром в последние годы фокус Давосского форума сместился с геополитических и экономических проблем на вызовы, связанные со стремительными темпами развития и внедрения технологий во все сферы жизни. «В технологическом пространстве происходит что-то грандиозное, и нужно что-то с этим делать. Но, во-первых, мы не понимаем, что именно происходит, а во-вторых, не знаем, что делать» — таков лейтмотив многих выступлений.

Выходит, что система, которая менее сложна (человеческое общество), чувствует себя беззащитной перед более сложной системой (технологии). Однако технологии созданы людьми и для людей. И высокая сложность технологической реальности должна стимулировать нас к повышению сложности общества. А значит. к запуску новых механизмов его развития. В большой исторической перспективе это произойдет, вероятно, и без участия каждого из нас конкретно. Но мой выбор — действие. Поэтому меня увлекает цель — создать новую философию филантропии и направить ее на улучшение механизмов развития общества.

Три года назад мы создали «Рыбаков фонд» и сфокусировались на проверке уже наработанных в мире механизмов развития. И обнаружили, что наиболее эффективные и прекрасно приживающиеся в нашей стране форматы — это группы «самопомощи», которые я бы назвал группами «взаимоподдержки», чтобы не ассоциироваться со всем известными «Анонимными алкоголиками». В чем отличие? Если человек нуждается в помощи — он воспринимает себя в условном состоянии «минус-минус-минус». Мы же хотим создавать восприятие человеком самого себя и группы как «плюс-плюс-плюс».

У людей есть огромный потенциал и желание быть причастным к чему-то большому, интересному и благому. И для реализации этого потенциала им нужны такие формы, как группы «взаимоподдержки» или микросообщества. Мы видим свою роль в том, что мы по сути являемся «инкубатором» для работающих форматов и программ, которые впоследствии «отпочковываются» и живут уже сами по себе, автономно. Один из примеров — сообщество «Благодарные выпускники».

Обыкновенная школа. Институт вечный, но сейчас находящийся в кризисе. На сегодняшний день это место, где детям неинтересно учиться, а педагогам неинтересно работать. Современные дети не понимают, почему им нужно находиться там, где им нехорошо. Закручивание формальных гаек приводит к тому, что падает мотивация. Но если мы добавляем к социальной оболочке (которая уже существует вокруг школы в лице родителей) «благодарных выпускников», которые формируют сообщество, живущее по своим законам, но связанное со школой, откуда они выпустились, — это полностью меняет систему отношений и мотивации. Школа перестает быть обезличенной «камерой хранения», куда родители на время сдают детей. Родители перестают предъявлять претензии педагогам, а учителя больше не требуют от родителей «готовых» детей. Взрослые видят, что школа работает: ее выпускники оказываются вполне успешными людьми — зачастую без особой связи с успеваемостью и прочими формальными показателями. Результат становится зримым: уходит почва для взаимных упреков, основанных на неясности критериев и завышенных ожиданиях. А дети, которые могут общаться с выпускником, состоявшимся человеком, который с гордостью говорит «я сидел за этой партой», наконец понимают, зачем они ходят в школу. Не прочитав или услышав от учителей, а усвоив из общения с выпускниками.

Для меня самым главным — и вдохновляющим! — результатом является то, что вокруг подобных формирующихся смешанных сообществ возникают школьные эндаументы. То есть сообщества взаимопомощи приобретают устойчивость, становятся самоподдерживающимися и саморазвивающимися.

Например, в гимназии №5 в Чебоксарах под руководством директора Инны Исаевой сообщество благодарных выпускников создало фонд целевого капитала на 3 млн рублей. Другой яркий пример: вокруг екатеринбургской гимназии №210 «Корифей» много лет существовало смешанное сообщество, в которое входили в том числе сами школьники и партнеры школы. Наткнувшись на опыт гимназии №5, глава «Корифея» Алексей Бабетов и его единомышленники сформировали свой собственный эндаумент на сумму более 3 млн рублей. А сейчас и управляющий партнер Althaus Group Ростислав Шатёнок с такими же состоявшимися выпускниками создает эндаумент для своего МАОУ «ЛНИП» в Королеве. Все эти три эндаумента формировались и обслуживаются на платформе Legacy Endowment Foundation (платформа по управлению целевыми капиталами, запущена Рыбаковым. — Forbes). Профориентация, репетиторство (на электронной платформе) и даже помощь в трудоустройстве — вот механизмы, которые обеспечивают удивительную эффективность и привлекательность подобного рода сообществ.

Филантропия является ответом на технологические изменения. Так же и эффективность филантропии будущего будет определяться именно использованием передовых технологических возможностей. Вот прекрасный пример из моего опыта — онлайн-платформа интеллектуального волонтерства «Волонтим»  для помощи НКО и благотворительным фондам («Рыбаков фонд» вложил в платформу 14 млн рублей. — Forbes). С ее помощью квалифицированные специалисты делятся своей экспертизой (не просто совершают доброе дело, но как профессионалы принимают участие в социальном творчестве), а благотворительные фонды, НКО и активисты получают возможность воспользоваться опытом волонтеров, сэкономив время на решении операционных задач.

Развитию общества способствует энергия объединения — одна из самых сильных и привлекательных. Она источник социального творчества, она же — его продукт. Эта энергия уже сама по себе общественное благо. И мы можем реализовать ее потенциал. Как мы ответим на вызов экспоненциального технологического развития, зависит от того, будем ли мы искать все новые механизмы компенсации или сфокусируемся на социальном творчестве, когда каждый человек сможет чувствовать себя способным создавать новое, объединяясь с другими. Именно поэтому в выборе между помощью в виде избавления от бед или активностью по созданию блага я делаю выбор в пользу того, чтобы действовать проактивно.