Промышленные романтики: чему молодые менеджеры могут научиться у руководителей из СССР

В издательстве «Точка» в конце ноября выходит книга «Жажда» Игоря Рыбакова — миллиардера, сооснователя компании «ТехноНИКОЛЬ» и «Рыбаков Фонд». Forbes публикует отрывок из ее второй части «Жажда смысла»:

... В потоке неотложных управленческих задач мы не слишком часто задумывались о том, что продолжаем традиции промышленного развития России. В период бурных преобразований не до рефлексии — сильнее было ощущение возможностей, динамики: можно — значит, делай. Сегодня я понимаю, что осознание своего места в промышленной истории страны должно приобрести для развития бизнеса большее значение. Зрелые общества отличаются тем, что соотносят себя с делами предшественников. Российское общественное сознание в новом своем качестве относительно молодо, ему нет и 30 лет. После общественного слома девяностых прошло слишком мало времени, чтобы оно успело в полной мере сформироваться — мы только еще вступаем в пору зрелости, когда на уровне общественной значимости встают вопросы — какие мы, кто мы и чего хотим?

Смещение моих интересов от работы в компании к общественной деятельности (в 2015 году Игорь Рыбаков вместе со своей супругой Екатериной основал «Рыбаков Фонд» — прим. Forbes) произошло после нескольких лет серьезного внутреннего кризиса. Итогом выхода из него стало отчетливое понимание важности общественных процессов для темпов роста бизнеса и экономики в масштабе страны. В девяностые, когда мы начинали, социальной среды практически не было — была дикая смесь осколков прошлого и зачатков будущего. Сегодня все иначе. Общественная среда стала достаточно плотной, чтобы оказывать непосредственное влияние на темпы и качество развития компаний и рынков. Важно сделать так, чтобы в ней были укоренены представления, способствующие развитию, а не сдерживающие его. И одно из них — исторически обоснованное представление о России как об одной из ведущих мировых промышленных держав.

Обычно в истории — точнее, в том, как ее преподают и закладывают в головы подрастающему поколению, — главенствующее место занимают битвы и войны. Но в истории индустриального развития нашей страны не меньше поводов для гордости. И постоянное соотнесение себя с этим опытом, эмоциональное проецирование сегодняшних достижений на достижения предшественников может стать одним из ключей к ускорению экономического развития России. Мы способны побеждать не только на поле боя, но и в экономике — безусловная уверенность в этом дорогого стоит. Победа сначала складывается в сознании единиц, десятков, сотен людей как образ будущего, а потом достигается усилиями тысяч и миллионов. Предшествующие поколения дали нам все основания быть уверенными в том, что и мы можем достигать самых масштабных целей. И мы это делаем.

Промышленный романтизм

Я так уверенно говорю о важности эмоциональных связей, о необходимости постановки сверхзадач, потому что знаю, что думают и чувствуют участники команды «ТехноНИКОЛЬ», как глубоко они пропитались духом здоровой состязательности и какое важное значение для них имеет эмоциональная вовлеченность в работу.

Рустем Хуснуллин, директор челябинского завода по производству каменной ваты, определяет для себя главную задачу так: показывать, как достигать целей. Люди часто отступают перед преградами, а преграды есть и будут всегда — так устроена жизнь, и многим просто не хватает привычки подойти к задаче масштабно. «Людям мало слов и цифр, — уверен Рустем. — Нормальный человек воспринимает важность поставленной задачи прежде всего на чувственном уровне. Главное — передать ему эмоциональный накал, разбудить — тогда включится в работу и мозг. Надо постоянно держать хороший темп, не позволять людям скучать, ставить им серьезные задачи, давать возможность развития».

Я с интересом слежу за тем, как эффективно современные директора комбинируют прежние советские подходы к управлению с современными. Конечно, за минувшую четверть века мы стали более жесткими и менее доверчивыми, фундаментально изменилась экономическая среда, радикально модернизировалась система госуправления. Но в чем-то мы остались прежними. У Валерия Ковтуна — того самого, который в невозможно короткие сроки провел полномасштабную реконструкцию картоноделательной машины в Учалах, — за годы работы в компании сложилась привычка субботу и воскресенье проводить на заводе. И если в какой-то один день — скажем, в воскресенье — Ковтун туда не приедет, он будет испытывать дискомфорт. Даже если позвонит, проверит, уточнит — все равно душа у него будет не на месте. Как-то он рассказал мне про один случай на заводе — приведу его историю полностью.

«В субботу, в пять минут восьмого вечера, звонит начальник смены и докладывает: машина встала, вызвали энергетика. Завод, соответственно, остановился без пяти семь. У меня машина стояла прямо под окнами, я собрался и думаю: сейчас быстро приеду и посмотрю, во сколько мои подчиненные подтянутся. Доехал за пятнадцать минут, рассчитывал, что буду первым. Не тут-то было: захожу на завод в двадцать минут восьмого, подхожу к центральному пульту, а там уже технический директор и главный энергетик — что-то включают, машина начинает работать.

Спрашиваю: «Что случилось?» — «Блок сгорел». — «Как выяснили?? — «Мы на него сразу грешили». — «И что, запасной блок был у вас в наличии?» — «Нет, мы открыли склад».

Представляете? Мне даже нечего было им сказать. За двадцать минут люди приехали из города, нашли сгоревший блок, открыли склад, поменяли блок и уже пытаются запускать машину! Мне было очень приятно. Я постоял там минут десять. Смотрю — машина раскручивается. Думаю, ладно, не буду над душой стоять. Развернулся, пошел в транспортно-складское хозяйство, вернулся оттуда — а машина уже работает».

Меня восхищают такие примеры повседневных свершений, складывающиеся в подлинное чудо. И я знаю, что не материальная мотивация играет тут ведущую роль. Я вижу, как в людях проявляется лучшее, что существовало в советском подходе к производству — личная вовлеченность и ответственность, огромное желание, чтобы все работало. Прекрасный ресурс для выстраивания нового отношения к работе, к делу.

В России сегодня сформировался класс промышленных производств, которые вполне могли бы служить вдохновляющим примером для других. Во многих странах мира есть компании, ставшие символами целых эпох в истории этих стран. Так, General Motors, несомненно, символ послевоенной силы и процветания США, а Toyota — символ экономического возрождения Японии и пример японского отношения к труду и производству. В нашей стране место такой промышленной компании-символа пока вакантно, и это заставляет меня пристальнее посмотреть на достижения «ТехноНИКОЛЬ», чтобы оценить, в какой степени в них преломляются важнейшие линии, характеризующие индустриальное развитие постсоветской России.