В кулуарах московских нумизматических аукционов давно поговаривали, будто президент «Лукойла» владеет едва ли не лучшей в России коллекцией монет. Насколько она велика и что там имеется, не было известно до октября 2015 года, когда Вагит Алекперов открыл в Москве, в отреставрированном особняке в районе Арбата свой Музей нумизматики. В экспозиции более 700 монет: Древняя Греция, Римская империя, Византия, средневековая Европа, Российская империя, РСФСР и СССР. Это лишь четвертая часть коллекции Алекперова, но вполне представительная. Самая старая монета в музее — золотая гекта города Фокея 480–450 годов до н. э. (по данным Forbes, куплена в 2012 году на аукционе Nomos за 12 500 швейцарских франков, или $13 500). Самая молодая — серебряные 20 копеек 1931 года (не менее $7000). Наименее ценная монета — 20 копеек 1922 года в идеальном состоянии (примерно $1000). Самая дорогая — платиновые 12 рублей 1844 года (куплены в 2013 году на аукционе Maison Palombo за 380 000 швейцарских франков, или $410 000).
«В монетах есть история. В каждой из них сосредоточена, наверное, целая эпоха, — объясняет хозяин коллекции. — Это материал, не подверженный влиянию времени. Особенно если это благородный материал».
На одном из стендов красуется крохотная — всего полграмма — золотая копейка Смутного времени с именем Владислава Жигимонтовича. Московские бояре призвали на русский престол польского королевича Владислава и присягнули ему в августе 1610 года. Избранный царь в Москве не появился, зато там разместилось иноземное войско. Золотые копейки (каждая равнялась 10 серебряным) чеканились для выплаты жалованья офицерам и солдатам. Но Смута продолжалась, казна скудела, в монету обращалась церковная утварь и золото с «государева наряда». Поляки были изгнаны из Москвы в октябре 1612 года ополчением князя Пожарского. Золотых копеек Владислава Жигимонтовича уцелело очень мало, они крайне редко попадаются в кладах. На аукционе «Монеты и медали» в 2010 году такая копейка ушла за 175 000 рублей.
Другой стенд, почти три столетия вперед: золотой империал 1896 года в состоянии proof (полированный чекан). В первые годы царствования Николая II золотые монеты для обращения не чеканились. Правительство Витте готовило реформу, которая должна была устранить сложившуюся диспропорцию ценности кредитного и золотого рубля и жестко привязать бумажный рубль к золоту. Госбанк создал золотой запас, соответствующий сумме кредитных билетов в обращении с учетом запланированной девальвации, и в 1897 году началась чеканка новых золотых — в полтора раза легче прежних. Десятирублевки с надписью «империал» и в старом весе выпускались в 1895–1897 годах по высочайшему заказу для подарков (по 125 штук в год). Уже в начале XX века они считались нумизматической редкостью. Аукционная цена империала 1896 года proof — $175 000–185 000.
«История коллекции началась с монет Российской империи, а точнее, с золотых монет, — рассказывает Алекперов. — Это направление представлялось мне самым интересным. Даже рядовые монеты по этой тематике было непросто собрать, поскольку для коллекции отбирались только лучшие по сохранности экземпляры. Постепенно сфера моих интересов расширилась, и я принял решение пополнять коллекцию золотыми античными монетами. Серебряные монеты советского периода представлены для формирования более полной картины, это же относится и к европейским талерам».
Золотых монет царской России в музее 125. Начало регулярному выпуску золотых денег положил Петр I, приказав в 1701 году чеканить червонцы — монеты в весе европейского дуката. Месторождений драгоценного металла в России еще не разведали, казна закупала через Сибирь китайское золото, тиражи червонцев потому были невелики — несколько тысяч в год. В коллекции Алекперова есть экземпляр первого червонца (аукционная стоимость не менее $50 000). Но более ценен червонец 1711 года: двуглавый орел держит четыре Андреевских флага, символизирующих господство над Азовским, Балтийским, Белым и Каспийским морями. Правда, до присоединения Прибалтики тогда еще было далеко, а выход к Азовскому морю Россия в том году потеряла в неудачной войне с Турцией. Возможно, потому золотые с таким вариантом герба больше не чеканились. Червонец 1711 года, принадлежащий главе «Лукойла», куплен в 2011 году на Sincona за 75 000 швейцарских франков (около $85 000).
Уроженец Баку, Вагит Алекперов вспоминает, как в детстве постоянно что-то собирал — марки, спичечные коробки, винные наклейки. Когда учился в средней школе, соседка по дому подарила ему кипу дореволюционных ценных бумаг, хранившихся в семье. Отсюда, говорит миллиардер, и началась его любовь к истории денег и монетам, длящаяся уже более 50 лет. «Конечно, в разное время финансовые возможности разные были, — замечает он. — Но коллекция формировалась всегда. Работая в Западной Сибири, я иногда приезжал в Москву и бывал на Таганке [неформальное место сбора коллекционеров у магазина «Нумизмат». — Forbes]. Там покупал монеты. Это был конец 1970-х, когда я уже хорошо зарабатывал и имел возможность приобретать».
Времена походов по «толкучкам» давным-давно прошли. По словам Алекперова, у него работает группа экспертов, следящая за нумизматическим рынком, российским и международным. «Главный фактор — насколько монета дополняет коллекцию. У меня как коллекционера, конечно, есть свои пристрастия, и именно это играет важнейшую роль в принятии решения о покупке той или иной монеты», — объясняет он.
По теме царской России исключение сделано для платины. Российская империя была единственной страной, выпускавшей платиновые деньги для обращения, — позволяли богатые, сравнительно легкие для добычи россыпи Урала и придуманный инженером Соболевским удобный способ получения ковкой платины. Платиновые трехрублевки чеканились с 1828 по 1845 год десятками и сотнями тысяч штук, монеты номиналом 6 и 12 рублей — тысячами. Но в какие-то годы выпуск ограничивался одной-тремя сотнями и даже единичными экземплярами — для продажи состоятельным коллекционерам. Например, шестирублевок в 1836 году было сделано всего одиннадцать. На аукционах они, само собой, появляются нечасто и неизменно растут в цене. У главы «Лукойла» имеется такая монета в состоянии proof — она выставлялась в марте 2013 года на Kuenker и была продана за €150 000 при эстимейте €24 000.
«У меня есть три платиновые монеты, абсолютно случайно приобретенные шесть лет назад. Они очень ценные, таких всего по два экземпляра», — гордится Вагит Алекперов. Упоминая об этом комплекте 1839 года, он чуть ошибается. Трехрублевок тогда отчеканили шесть штук, а шести- и двенадцатирублевок — действительно, по две штуки. Один платиновый комплект 1839 года хранится в Эрмитаже. Другой, насколько известно Forbes, некогда принадлежал российскому финансисту, купившему монеты в 2001 году на аукционе банка UBS за $150 000. По всей видимости, этот комплект и перешел в собственность Алекперова. Сколько он может стоить сейчас? По мнению Игоря Лаврука, гендиректора фирмы «Монеты и медали», — около $1 млн.
«Каждый коллекционер — это эгоист, — признается Вагит Алекперов. — Он любит свою коллекцию. Мне всегда нравилось перекладывать монеты с одного места на другое. Я могу заниматься этим часами. Но я считаю, что если ты собрал красивые вещи, то их должны видеть люди. Мой музей будет открыт для свободного посещения. Создадим здесь клуб нумизматов. Я уверен, что он сможет эффективно функционировать, потому что членские взносы будут минимальные. Будем проводить лекции, обмениваться информацией, переиздавать литературу. Вы знаете меня — когда я за дело берусь, никогда не останавливаюсь на полпути, все довожу до логического завершения. К сожалению, мой сын не перенял от меня любовь к монетам, поэтому музей и нумизматический клуб не будет поддержан правом наследования. Будет создана система, которая позволит музею и клубу функционировать долгие годы и после меня».
Лет пять тому назад, вспоминает миллиардер, он увлекся античными монетами: «За ними тысячелетия. Мы историю Древнего Рима во многом знаем по монетам, которые тогда выпускались». Парадокс, но золото Древней Греции и Римской империи стоит не дороже, а иногда дешевле редких монет XIX–XX веков. Нумизматический рынок — абсолютное воплощение закона спроса и предложения. Цена монеты определяется не ее возрастом, типом металла и художественными достоинствами (хотя все это имеет значение), а числом и платежеспособностью собирателей, увлеченных конкретной темой. Античные монеты очень разнообразны, для коллекционирования требуется масса специальных знаний, потому и спрос на них иной, чем на монеты последних столетий, более понятные во всех отношениях.
В музее Алекперова представлены 226 древнегреческих и римских монет. Среди них — прижизненная ¼ статера Александра Македонского, отчеканенная в городе Сарды. Состояние — uncirculated. Монета приобретена в 2013 году на аукционе Sincona за 5000 швейцарских франков (примерно $5200). Это цена, сопоставимая со стоимостью некоторых советских монет, интерес к которым за последнее время сильно вырос. Для сравнения: в экспозиции музея есть серебряные 20 копеек 1931 года без следов обращения — состояние «превосходное». На торгах фирмы «Монеты и медали» в 2011 году аналогичный двугривенный, но в состоянии «очень хорошее» продан за 200 000 рублей (около $7300). Чем примечательна такая монета? 1931-й — последний год существования серебряных денег в СССР. Выпуск серебряных монет не прекращался, пока не была налажена чеканка медно-никелевых. Некоторое количество серебра ушло в оборот (и потом изымалось), остальная часть тиража 1931 года пошла на переплавку.
Но серебро в коллекции Вагита Алекперова — исключение, подтверждающее правило. «Мне интересно собрать такую коллекцию, которая представит историю развития чеканки в России и мире, — раскрывает свою цель бизнесмен-нумизмат. — Поскольку это крайне амбициозная задача, я пока ограничиваю себя золотыми монетами».