Феникс из Дербента: как Сулейман Керимов научился возрождаться из пепла

Владелец компании «Нафта Москва» Сулейман Керимов по итогам 2013 года был одним из кандидатов на премию Forbes «Фиаско года» — настолько неудачными выглядели для него последние месяцы. Премию он в итоге уступил Игорю Зюзину, у которого дела шли еще хуже. Да и можно ли назвать минувший год неудачным для человека, состояние которого по-прежнему исчисляется в миллиардах долларов?

Не такую крупную, как пять с половиной лет назад, когда осенью 2008 года за считаные дни в дым превратились его вложенные в западные акции с кредитным плечом $20 млрд (Forbes писал о финансовой катастрофе владельца «Нафты» в материале «Опасный игрок» в февральском номере за 2012 год). Но ставку в миллиарды долларов, самую большую с момента тех потерь, — на компанию «Уралкалий», на покупку которой Керимов вскоре после катастрофы 2008 года потратил не меньше $2 млрд кредитных денег и которую вынужден был продать в конце 2013 года Михаилу Прохорову и компании «Уралхим» Дмитрия Мазепина.

Керимов — исключительно азартный игрок, ему всегда было скучно просто зарабатывать на инвестициях: вложил, подождал и вышел с прибылью. Бухгалтерские балансы, операционное управление, корпоративные правила — все это не для него. «Сулейман в большей степени полагается на интуицию, на «чуйку», и в этом смысле он похож на Романа Абрамовича, которого тоже тяготят все эти договоры, бизнес-схемы, цифры», — говорит участник списка Forbes, хорошо знающий обоих.

И если для Абрамовича главное в жизни — комфорт и возможность оплачивать все любимые дорогие игрушки, то для Керимова — игра по максимальным ставкам и кураж.

Фирменный бизнес-стиль Керимова — это скорость, масштаб и отчаянный риск. Годами ждать отдачи от вложений — не для него, в большинстве крупных проектов Керимов не задерживался дольше четырех-пяти лет. Заняв правдами и неправдами около $6 млрд в середине 2000-х годов, он потратил почти все кредиты на покупку акций «Газпрома», Сбербанка и других активов. На предкризисном пике все продал, получив в общей сложности около $26 млрд, или $20 млрд после погашения долгов. На одни проценты с этих денег Керимов и его дети могли безбедно жить до конца дней. Но нет, он тут же вложил все заработанное в акции западных компаний и банков, веря, что начавшийся спад котировок будет недолгим и они «выстрелят», вытащив его на вершину и сделав самым богатым в мире человеком. Но потом все рухнуло, и через какие-то месяцы Керимову стало буквально нечем платить зарплату сотрудникам.

Такая катастрофа стала бы финалом для многих, но не для Сулеймана. Отсидевшись и придя в себя, он вновь проходит по всем своим многочисленным связям среди государственных чиновников и бизнесменов, находит новые деньги — их готов ссужать банк ВТБ — и новые масштабные цели.  Это «Уралкалий», в борьбе за который Керимов отчаянным кавалерийским наскоком обходит Владимира Потанина, и строительная группа ПИК, контрольный пакет которой Керимов получает бесплатно за решение ее проблем с долгами. Вернувшись в большую игру, Сулейман вновь радовался жизни, покупал за огромные деньги игроков для своего «Анжи» и обещал потратить €1 млрд на новый город в Дагестане.

Рынок тем временем рос, и тот же «Уралкалий» можно было продавать с прибылью в миллиарды долларов. Но  это скучно, Керимов вновь сыграл ва-банк, разорвав калийный картель с «Беларуськалием» и перевернув весь мировой калийный рынок. В случае успеха он становился абсолютным королем этого рынка и в качестве приза получал белорусскую компанию, договориться о покупке которой не сумел ранее. Но расчет оказался неверным, и вместо лавров триумфатора Керимов получил разъяренного Лукашенко, уголовные дела, гендиректора «Уралкалия» в СИЗО белорусского КГБ и свое имя в списке разыскиваемых Интерполом.

В разгар «калийной войны» много спорили, сам Керимов неверно просчитал ситуацию или же топ-менеджеры убедили его в том, что игра стоит свеч. Знакомый Керимова говорит, что своих менеджеров тот всегда внимательно слушает, но все решения принимает сам. «Керимову очень важно, кто на него работает, он любит хвастаться: вот, на этом направлении сидит большой специалист, сечет тему. И если ему сказать: да, слушай, твой парень вроде разбирается, он прямо сидит и гордится». Но когда доходит до решения, Керимов доверяет все же собственному чутью — и с последствиями неверных шагов разбирается по собственному усмотрению.

С падением прибылей и котировок акций «Уралкалия» забеспокоились банкиры: Керимову пришлось избегать маржин-коллов, продавать активы и сокращать расходы. «Испортилось настроение», — объясняли источники в окружении Керимова, когда тот заявил, что больше не будет тратить до $200 млн в год на любимый клуб «Анжи», и распродал всех его звездных футболистов. «Керимов промахнулся, испортив отношения с главным союзником России», — поняли крупные бизнесмены и выстроились в очередь за упавшим в цене, но перспективным «Уралкалием».

Сделку уже одобрили в Кремле, но Керимов проявил неожиданное упорство и много недель подряд сопротивлялся всем попыткам «продавить» его по цене.

Для сделки с Прохоровым «Уралкалий» был оценен в $19 млрд, хотя рыночная капитализация компании на тот момент составляла около $15 млрд.

Акции группы ПИК, правда, тоже пришлось продать — их купили Александр Мамут и основатель «Росбилдинга» Сергей Гордеев. Зато Керимов вернул все долги — по крайней мере, на этом настаивает источник в его окружении. У него осталось как минимум 40% компании Polyus Gold, крупнейшего производителя золота в России, и до 6% акций банка ВТБ, который ссужал ему деньги: на этот раз Керимов потерял не все. Ему нужно время, чтобы в очередной раз прийти в себя. «Он говорит: ребята, ну вы видите, какие у меня дела, дайте я хоть осмотрюсь, пойму, с кем работать дальше», — рассказал Forbes бизнесмен, приходивший к Керимову в конце прошлого года для обсуждения общего проекта. В том, что Сулейман Керимов обязательно будет «работать дальше», нет никаких сомнений.