Начало лета оказалось для фондового рынка периодом чистой неопределенности. Безыдейность и бессобытийность приводят неопытного наблюдателя на грань отчаяния: любые комментарии оказываются практически бессмысленными, поскольку не несут в себе ни грамма полезной информации. Выводы отсутствуют, а вектор дальнейшего движения либо не намечается, либо намечается без какого бы то ни было обозначения сроков, что еще хуже. Попытки анализа проваливаются, поскольку любые модели начинают откровенно сыпаться от обилия переменных.
Будучи математиком по образованию, я особенно ясно понимаю бессмысленность количественного аналитического подхода в текущих условиях, поэтому сделаю попытку разобраться в ситуации не на основании анализа, а руководствуясь здравым смыслом и чувствами, которые возникают при чтении обзоров и живом общении с коллегами. В этом, пожалуй, есть что-то восточное. Помните? «Когда разум говорит одно, а сердце — другое, благородный муж слушает сердце». Это сказал Конфуций, которого в Китае считают едва ли не круче Стива Джобса.
Что происходило? Участники рынка не работали, а страдали, тщетно всматриваясь в туман в попытках найти хоть какие-то ориентиры. Часть крупных игроков вполне сознательно отправились в отпуск, и именно они оказались в наибольшем выигрыше, сохранив и здоровье, и средства, поскольку суета лишь разрушала стоимость. Чтобы понять полную дезориентированность рынка, достаточно почитать обзоры различных компаний и сравнить их между собой. Вполне авторитетные эксперты приводят кучу фактов, каждый из которых более или менее известен, демонстрируют графики разной степени осмысленности, затем смешивают все вышеуказанное в кучу, мелко рубят, откидывают через сито… и делают диаметрально противоположные выводы. Еще большее ощущение неопределенности возникает в личных разговорах: все предположения делаются неуверенным голосом, паузы тягостны, а взгляды собеседников настолько потерянные, что желание делать какие-то движения навстречу рынку пропадает вовсе. Налицо также очевидный дуализм мысли и действия, который выражается в таких оборотах: «черт возьми, купил на прошлой неделе, хотя было четкое ощущение, что не надо» или «мне же интуиция подсказывала, что здесь надо брать, зачем я, наоборот, шортил?» Знакомо, не так ли? Еще одно поле, на котором проявляется указанный дуализм, — консенсус-прогнозы, в которых участники опросов публично заявляют одно, думая совершенно другое; как следствие, в речи возникает софистическая фраза, которая имеет право стать лучшим символом текущей ситуации: «все считают, что результаты будут хуже (лучше) консенсуса». Дополнительной прекрасной иллюстрацией потери ориентиров является лексика комментаторов, в особенности применение слова «коррекция». У одних это отскок после падения, у других — падение после роста.
Как результат, волатильность продолжает расти, и если на развитых рынках она просто очень высока, то на российских площадках изменчивость цен превосходит все разумные пределы. В России, по остроумному выражению моего коллеги Романа Слюсаренко, находится более 50% мировых запасов волатильности. Более того, волатильность в России имеет имя собственное, и имя это — «Сбербанк». Действительно, трудно сохранять спокойствие духа и равновесие ума, когда котировки самых ликвидных акций падают с 82 рублей (12 мая) до 64 рублей (25 мая), а затем летят к отметке 84 рубля (21 июня) для того, чтобы снова начать обратное движение. Тридцать (тридцать!) процентов туда и обратно за месяц с небольшим. А изменчивость внутри дня, недели? Каждый следующий день становится локальной победой игроков с противоположными интересами: что ни день, то реванш, а смысла никакого: противники вымотали, изранили друг друга и вернулись на первоначальные позиции. Какой-то 1916-й год.
Попробуем рассмотреть поле боя с высоты птичьего полета и попытаемся сделать хоть какие-то выводы. Рынок старается примерить на себя одновременно две идеи, противоположные по сути: идею роста, основанную на ожидании дальнейшего восстановления мировой экономики, и идею падения, основанную на отрицании возможности такого восстановления. У каждой из идей есть свои очень авторитетные сторонники, аргументы которых звучат вполне убедительно — не менее убедительно, чем аргументы противников. О статистике лучше вообще не вспоминать, поскольку она поддерживает то тех, то других с изменчивостью майского ветра. Главное обобщение, которое пора уже сделать, — никакого тренда нет вообще. Что же делать в такой ситуации? Лучше — ничего. Ждать. Есть бумаги — быть в бумагах, деньги — быть в деньгах. Тренд будет, тогда и будем действовать.