Автор — заместитель директора Независимого института социальной политики
Новый виток дискуссии по пенсионным вопросам в конце прошлой — начале нынешней недели весьма примечателен. На сей раз в фокусе внимания оказалась накопительная составляющая пенсионной системы. Два из четырех предлагаемых к обсуждению Минздравсоцразвития варианта реформирования ныне действующего порядка формирования пенсионных накоплений предлагают либо сокращение, либо вообще перевод обязательных накоплений в добровольные.
Трудно спорить с тем, что развитие накопительной компоненты пенсионной реформы 2002 года пошло не так, как это когда-то виделось ее сторонникам. И доходность пенсионных накоплений, несмотря на бурный рост финансовых рынков в первые годы проведения реформы, в среднем не превышала инфляцию, а то и отставала от нее. Население не спешило становиться активным участником накопительного процесса и в основном по умолчанию оставляло средства в государственной управляющей компании. При этом бюджет пенсионной системы, очевидно, терял ту часть денег, которая направлялась теперь на индивидуальные счета работающего населения.
Наверное, вопросами о своевременности введения обязательных пенсионных накоплений — с учетом всех существовавших на тот момент институциональных ограничений — стоило задаваться накануне реформы 2002 года. Не случайно далеко не все страны сразу же решаются на этот шаг. Ряд международных экспертов, среди которых британец Николас Барр и американец Питер Даймонд, только что получивший Нобелевскую премию по экономике, полагают, что странам со средним уровнем развития, еще не сумевшим создать хорошую финансовую инфраструктуру, стоит отложить введение обязательных пенсионных накоплений «до лучших времен». А начать следует с введения распределительных систем с установленными взносами, при которых размер пенсии определяется на основе пенсионных взносов человека на протяжении жизни и ожидаемого периода получения пенсии. Но реального накопления средств при этом не происходит — это некое подобие нашей страховой части трудовой пенсии.
Однако все эти аргументы хороши до старта пенсионной реформы. С момента, когда новые пенсионные правила начинают работать, они запускают механизм формирования определенных ожиданий населения относительно своего пенсионного будущего. Долгосрочный характер пенсионных обязательств предъявляет повышенные требования к доверию между всеми участниками этого процесса. Поэтому сейчас любые попытки отказаться от накопительного элемента, даже продиктованные благими намерениями спасти обесценивающиеся пенсионные деньги, могут вызвать негативный отклик работающего населения.
Одну группу разочарованных государство уже получило, исключив в 2005 году из накопительной пенсионной системы наиболее активных ее участников — мужчин 1953–1966 годов рождения и женщин, родившихся в 1957-1966 годах. Фискальный выигрыш от этого шага оказался, в конце концов, не таким уж значительным, а осадок у населения остался. Конечно, на фоне проходивших в том же году демонстраций в связи с монетизацией льгот обманутые надежды трудоспособного населения не были заметны.
Кардинальным образом изменив условия формирования пенсионных накоплений для остальных категорий занятых, государство рискует надолго потерять доверие и интерес людей к участию в его пенсионных инициативах. При этом у работников всегда остается возможность «голосовать ногами» — то есть уходить в тень, что рискует лишить государственную пенсионную систему и без того ограниченных страховых поступлений.
Добровольные пенсионные накопления вряд ли скоро будут востребованы населением, поскольку, во-первых, низкий уровень заработной платы у значительной части занятых выдвигает на первое место другие расходы, которые оказываются более приоритетными для семей, нежели формирование пенсий. Например, расходы на покупку жилья, образование детей, медицинское обслуживание. Неслучайно именно «близорукость» людей, предпочитающих текущие потребности будущим, является одним из аргументов создания обязательных государственных пенсионных систем. А те, для кого вопрос бюджетных ограничений не стоит настолько остро, имеют другие возможности вложения средств, обеспечивающие им больший доход, чем могут принести пенсионные накопления.
Предложение исключить из накопительной системы граждан с заработками ниже средних по стране также не может не вызвать изумления. Пенсионные накопления формируются на протяжении нескольких десятилетий, и трудно представить, что заработки человека за это время не претерпят никаких изменений. Однако если разрешать человеку входить в накопительную систему только тогда, когда он начнет зарабатывать больше, можно упустить время для формирования накоплений.
Что действительно требует улучшения, так это управление накопительной компонентой пенсионной системы. И здесь усилия Минздравсоцразвития и других ведомств можно только приветствовать. Однако очевидно, что такие решения должны приниматься с учетом мнений всех акторов накопительной системы и с учетом возможных новых издержек, вытекающих из такого улучшения. При прочих равных менее эффективная, но более дешевая и уже работающая система управления пенсионными накоплениями лучше, чем новая, потенциально более эффективная, но и более дорогая, поскольку издержки — и на переход к ней, и на ее обслуживание — лягут на будущих пенсионеров.
И, безусловно, нельзя, как и прежде, сбрасывать со счетов само население, которое, по замыслу, должно стать активным участником пенсионной системы. Без разъяснения людям всех новаций, если такие будут приняты, государство рискует наступить на те же грабли — получить пассивного работника, который, не сумев сформировать приличную пенсию, окажется реципиентом не только пенсионной, но и других социальных программ государства. И, напротив, активное продвижение и популяризация новых инструментов в пенсионном обеспечении может стать одним из источников повышения трудовой активности и производительности труда трудоспособного населения.
Автор — заместитель директора Независимого института социальной политики