Сегодня активно обсуждается проект решения помощи проблемным валютным ипотечникам, над которым работают сразу три министерства, и в последней редакции он стал смещаться в сторону их поддержки. При этом, если Минфин и Минэкономики предлагают субсидировать им часть долга, то Минстрой и вовсе — конвертировать их кредиты по курсу выдачи, на что потребуется 30 млрд рублей. Такой вариант помощи выглядит совсем странным. Во-первых, столь поздняя конвертация будет «плевком» в тех, кто уже реструктурировал ипотеку по компромиссному курсу. А, во-вторых, это поощрение финансовой безответственности, а также пиара и шантажа, которым в последнее время особенно рьяно занимаются валютные ипотечники.
Раз в месяц-два у них случается обострение – в ход идут забастовки, голодовки, бойкоты платежам, угрозы дефолтами и судами, письма к регуляторам и другие инструменты. Банкиры в этой истории выглядит эдакими наглыми «жирными котами», которые наживаются на бедных россиянах, отдающих буквально последние копейки за навязанный им валютный кредит. Однако это потребительское лукавство со стороны вполне финансового грамотных россиян, которые в большинстве своем выбирали валютные кредиты намеренно – в погоне за лучшими условиями и более низкими ставками.
Валютным ипотечникам не повезло, «выстрелил» валютный риск, и курс доллара и евро сильно поднялся. Но винить в этом банки и государство как минимум несправедливо по отношению ко всем тем, кто долгие годы до 2014 года платил более высокие ставки по рублевым ссудам. И в целом надо четко разделять жилищное кредитование, которое традиционно является социальной темой, и валютных ипотечников, которые приняли на себя рыночный риск вполне осознанно.
Валютный риск — классический рыночный риск, который несет заемщик, заключивший с банком договор валютной ипотеки. В кредитных договорах прямо указывается, что ипотечные платежи будут привязаны к курсу ЦБ «рубль-доллар» или «рубль-евро», а это явно плавающая величина. В других финансовых сферах также есть продукты с привязкой к валюте – например, программы страхования жизни. Однако мы не слышим, как страхователи идут со штурмом на офис страховой компании с настойчивым призывом пересчитать полис ИСЖ… Можно даже не сравнивать с другими финансовыми продуктами — на памяти у большинства россиян – девальвации рубля прошлых лет (1998, 2008 гг.), что подтверждает, что по крайней мере многие шли на риск вполне осознанно.
Человек, оформляющий валютный кредит вместо рублевого, чаще всего делал это из-за более выгодной ставки. Для сравнения: ставка по рублевой ипотеке в 2010 году составляла 12-13%, а валютную ипотеку можно было найти под 9%. На платежах в десятки тысяч рублей разница в несколько процентных пунктов была очень ощутимой. В ряде случае валютная ипотека бралась под так называемые «инвестобъекты», то есть для покупки недвижимости под сдачу в аренду. Классический инвестиционный инструмент с валютной составляющей. В то же время, у таких заемщиков был и риск, что курс изменится в худшую сторону – вырастет относительно рубля. Валютные заемщики хотели сэкономить на платежах, а вышло наоборот.
Конечно, им можно по-человечески посочувствовать, но ни банки, ни государство не должны оказывать валютным ипотечникам социальную поддержку или пересчитывать кредиты по курсам вдвое ниже сегодняшнего рыночного. По сути, это означает перекладывание своей «головной боли» на плечи других заемщиков, расплачивающихся по рублевым займам, или на плечи налогоплательщиков – всех россиян, если речь идет о помощи со стороны государства. По логике валютных заемщиков за них сегодня должны платить те, кто просто не стал принимать на себя рисков и предпочел повышенную ставку потенциальной выгоде по долларовой ипотеке.
Валютных заемщиков можно сравнить с водителями, которые объезжают многокилометровую пробку по обочине, а за 100 метров до поста ГИБДД начинают «влезать» перед стоящими там машинами. Подобные водители раздражают, не так ли? Такие же эмоции у любого человека, который имеет дело с финансовыми продуктами, могут вызывать сегодня и валютные заемщики.
Многие из них жалуются, что банки «навязывали» ипотечные кредиты в валюте, или говорят, что в каких-то кредитных организация была только долларовая ипотека, но ведь можно было пойти в другой банк, где есть рублевые кредиты, можно было отказаться от валютной ссуды. На рынке несколько сотен банков, раньше их было около 1000, рынок ипотечных программ активно развивался. С учетом опыта прошлых кризисов и девальваций вполне можно было подобрать рублевый ипотечный кредит.
Ситуация с бойкотами, дефолтами, голодовками и настойчивым предложением «поменять» ипотеку по курсу 30 рублей выглядит особенно странно с учетом того, что разрешить сложную ситуацию, даже если кто-то попал в нее действительно случайно, было много шансов. Например, можно было в 2015 году, тут же, буквально «по горячим следам», рефинансировать ипотеку. Можно было зафиксировать курс по 40-50 рублей. На худой конец, можно было продать квартиру, погасить кредит и взять новый в рублях для новой сделки. Да, была бы сложная альтернативная сделка, но это не безвыходная и не неразрешимая ситуация.
В общем, абсолютно непонятно, почему этой категории заемщиков должна быть, по их собственному мнению, оказана социальная поддержка. У валютных ипотечников отличный пиар и лобби, опять-таки с учетом того, что в эту историю шли, как правило, вполне грамотные и финансово и инвестиционно «подкованные» люди.
Каким же может быть выход из сложившейся ситуации? На мой взгляд, как минимум важно развернуть информационное поле в объективное, а не субъективное русло, в котором валютные заемщики представляют себя единственными жертвами финансового кризиса. Подход к поддержке ипотечных заемщиков, в том числе, валютных, должен быть инивидуальным, а помощь — адресной. Например, валютным ипотечникам могут быть предложены рациональные варианты на выбор – рефинансирование кредита на рыночных условиях, фиксация курса валюты по курсу ЦБ или объявление дефолта. Должна быть категорически исключена дискриминация остальных категорий заемщиков, в том числе, рублевых, опираясь на шантаж со стороны валютных должников.