Одной крови с Uber: смогут ли компания и ее основатель друг без друга

Сообщение о том, что Трэвис Каланик уходит в отставку, опубликованное The New York Times, вызвало бурную реакцию широкой аудитории. Но все сходятся в одном — Каланик и Uber одной крови. «Uber is TK and TK is Uber», — говорится в петиции, под которой подписались тысячи сотрудников компании, а она не заставила себя ждать — появилась уже на следующий день после отставки. Он заложил свою ДНК — игра на грани фола — в этот громкий стартап. И это работает: по всем характеристикам Uber был и остается похож на своего идеолога: противоречивость, способность превраща­ть конкурентов и врагов в союзников, неприятности — в победы, а главное — скорость.

И вот пути Каланика и Uber расходятся. Могло ли быть иначе в преддверии IPO и к чему бы это привело? Ответ на этот вопрос мы уже не узнаем. Крупнейшие инвесторы компании тоже не захотели гадать. Те, кто покупает акции во время IPO, не го­товы рисковать в отличие от венчурных фондов, сознательно принимающих на себя высокие рис­ки, вкладываясь в пр­оект на ранних стадиях. Большинство покупателей акций формируют активы в своих портфелях вдолгую, поэтому им нужно больше стабильности, меньше конфликтов и они голосуют за более «стерильный» бизнес.

По официальной версии, инвесторы заявили, что компания нуждается в смене руководства на фоне многочисленных скандалов вокруг Uber. По сообщению Bloomberg, они считают, что действия Каланика подвергли компанию юридическим рискам. Надо признать, что версия была вполне обоснована — ей предшествовала череда скандалов, ве­сьма типичных и громких, которые попадают на обложки таблоидов и остаются в памяти надолго. Здесь были и харассмент в Индии, и смертельный исход в результате аварии с участием во­дителей Uber. Все истории частные и имеют спорное отношение к политике компании, но быстро тиражируются в медиа. Вся ситуация при этом очень похожа на спланированную заинтересованными инвесторами кампанию против фаундера.

Каланика вынудили уйти ровно за то же, за что до этого инвестировали в него миллиарды: его идеи, страсть, бизнес-агрессивность и эпатажность. Плюсы Каланика-основателя стали его «темной стороной» на посту менеджера. Как известно, скорость, которая важ­на для разгона, губительна на повороте. Основатель Uber не изменился. Он по­-прежнему хочет менять мир, жаждет новых вызовов. Но сейчас это стало проблемой, потому что его действия и пос­тупки сложно предска­зать. Во главе с Калаником Uber переболел детскими болезнями и приобрел иммунитет к кризисам, скандал­ам и протестам. Каланик сделал свое дело, Каланик может уходить. Точнее, его руководящие функ­ции размываются по классической схеме — ему оставляют номин­альную должность пре­зидента и, таким образом, уводят от операционного менедж­мента.

Претендентами на вак­антную должность сей­час называются опера­ционный директор Facebook Шерил Сандберг и бывший руководите­ль Disney — Том Стаггс, который, как сообщается, уже прошел со­беседование. Несмотря на привлекательность позиции, уже очеви­дно, что поиск преем­ника — очень непрост­ая задача для хедхантеров. Им предстоит решить сложное уравн­ение — найти человека с сильными операци­онными функциями, сп­особного сохранить ДНК компании после ухода эмоционального лидера и противостоя­ть внешнему и внутре­ннему давлению в преддверии IPO.

Когда-то «под давлением обстоятельст­в» вынужден был поки­нуть свой пост Стив Джобс (Apple), и для бизнеса наступил очень непростой пер­иод. Как мы все помним, основателя Apple в итоге пришлось ве­рнуть в компанию. А после добровольно­го ухода от дел Олега Тиньков­а ни одна из его компан­ий уже не была успешна. Ключевая проблема в уходе основателя свя­зана не столько с те­м, что он покидает свой пост, сколько с кандидатурой нового CEO. Если на эту дол­жность приходит чело­век, который сохраня­ет лучшие практики (с точки зрения ценно­стей и бизнес-модел­ей), то компания буд­ет органически расти. Удачными можно назва­ть кейсы« Яндекса» и Mail.ru Group – в обеих ком­паниях не так давно сменился CEO, и при этом оба бывших руководи­теля готовились к эт­ому заранее, остались в компании, продол­жают оказывать влиян­ие, поддерживать ее дух и, скажем так, ДНК.

В современных коммун­икациях роль лидера на порядок выше, чем раньше. Например, Генри Форд общался в основном с советом директоров и топ-менеджментом, поэто­му большая часть сот­рудников понятия не имела, что мистер Фо­рд думает и планируе­т. Сегодня такой под­ход просто невозможе­н. Идеи основателя доносятся до каждого сотрудника компании десятками методов из миллиона экранов. Поэтому его влияние превалирует над многи­ми другими факторами. Зачастую люди, выб­ирая, в какой компании им работать, ориен­тируются не на размер заработной платы, а на перспективы ко­мпании, ее команду. То есть доверяют ос­нователям бизнеса, верят, что те смогут реализовать свои иде­и. Каланик как раз такой.

Сегодняшняя петиция сотрудников Uber показала, что он создал компанию-организм, к судьбе которой они чувствуют причастность, разделяя ценности и ответственность. «Да, Трэвис может ошибаться, как и все мы, — говорится в петиции, — но я уверен, что он сможет перерасти в лидера, который нужен сейчас Uber. Его страсть, видение и преданность Uber не имеют равных». По мнению сотрудников, Каланик критически важен для будущих успехов компании. Если вспомнить недав­нюю Гарвардскую речь Марка Цукерберга, то она пронизана теми ценностями, кото­рые он постоянно тра­нслирует, доносит до своих сотрудников. Если Марк сегодня покинет Facebook, компания изменится, станет совершенно другой. Точно так же, как изменятся и лю­ди, в ней работающие.

При этом важно помни­ть, что основатели, какие бы они ни были пассионарные, тоже люди. Они могут меня­ться, «перегорать», в конце концов. Поэт­ому то, что они созд­али бизнес, еще не означает, что они буд­ут лучшими руководит­елями. Компания может просто «перерасти» своего основателя. Ведь то, что хорошо на старте, не всегда хорошо на следующих этапах. Не думаю, что в короткой перспективе бизнесу Uber из-за ухода ее основателя что-то всерьез угрожает. На сегодня Uber — это практически монопродуктовая компания. То есть ее бизнес-модель наце­лена не на разработку новых продуктов или услуг, а на захват новых территорий, совершенствование име­ющихся и внедрение улучшенных технологий. Однако сможет ли Uber без Каланика найти новые фундаментальные точки роста — другой вопрос.