У нас дома в детском книжном шкафу есть специальное место, где в маленьком контейнере из-под чего- то утраченного топорщащейся кучкой лежат купюры и монеты разных достоинств. Дочь Сима, которой год и три месяца, любит подходить к шкафчику, открывать его и задумчиво смотреть на эту кучку. Еще полгода назад она норовила разбросать бумажки, а теперь они ее чем-то завораживают. Она что-то подозревает. И это что-то удерживает ее от разорения копилки. Потому что это и в самом деле копилка ее старшего брата Васи.
Самый-самый старший брат, Ваня, еще студент. Он ничего не зарабатывает, отчего уже начинает потихоньку страдать — ему неловко, что он не на бюджетном месте. Он часто и с интонацией коммуниста, вышедшего на митинг, сетует на дороговизну высшего образования в стране. Живет он отдельно и один, деньги тратит в основном на еду, предпочитая экономный «Ашан». Антивирусные программы избегает покупать в магазинах, скачивает их с уже взломанных, как он утверждает, сайтов. И лишь иногда по страдальческому выражению лица можно догадаться, что пора менять модель мобильного телефона…
Словом, основная финансовая жизнь протекает в среднем возрасте, то есть на уровне перешедшего из третьего класса в четвертый, сильно повзрослевшего, хотя и едва не разучившегося читать у бабушки в деревне отличника и спортсмена мальчика Васи.
Судя по всему, в отношении денег у него развивается (или, скажем деликатнее, поначалу развивалась) протестантская этика. Деньги, накопленные непосильным трудом, то есть дискуссиями с семейным министром финансов под кодовым названием «мама» (ну, называют же Путина в деловых кругах «папа» — и ничего), он любил иногда вложить в общее дело. То есть, придя в магазин вместе с родителями, купить себе что-то на «свои» деньги. С той степенью гордости, как будто он их действительно заработал. Если надо, его уже можно послать в магазин или, если речь идет о деревне, в автолавку, где он, упражняясь в арифметике, придирчиво вычислит сдачу.
Две трети лета на отдыхе прошли под знаком евро и евроцентов, географию изучали по рисунку на десятке. Из десяток и пятерок в основном и формировалась тамошняя, не домашняя, а выездная копилка. Как зеница ока хранилась десятка, обнаруженная в одно прекрасное утро под подушкой — гном принес в качестве компенсации за выпавший зуб. Трудно сказать, верит ли ребенок в гномов в свои 9 лет, скорее всего, после того как он простоял в дикой очереди к Йеллопукки в городе Рованиеми, нет. И тем не менее этот европейский червонец ему был как-то особенно дорог.
Для чего он копит деньги? А для чего вообще копят деньги? На всякий случай. На черный день. На непредвиденные расходы. Деньги можно взять с собой на прогулку. На просмотр футбольного матча на стадионе «Локомотив», куда они уходят со старшим братом, обмотанные фирменными зелеными шарфами, — правда, в этом случае все купюры выдаются именно старшему по званию. Деньги, кроме того, можно добавить, чтобы купить нужную игрушку, поскольку известно, что слишком дорогие игрушки вот так вот запросто купить нельзя. Потому что деньги зарабатываются, причем потом и кровью. Что-что, а это ему вдолбили жадные родители.
И еще, конечно, огромное воспитательное значение имеет отрицательный пример старшего брата, имеющего проблемы в университете. А родители — они ведь как правительство из известного афоризма Рональда Рейгана: «Правительство не решает проблемы, оно их финансирует». В результате Вася добровольно, по собственной инициативе, пообещал, что он будет хорошо учиться — не в пример старшему брату, чтобы столько не стоить родителям. То есть, выражаясь языком взрослых, он претендует на бюджетное место в качественном российском вузе.
Откуда берутся деньги в копилке? Не поверите, но от родителей, выполняющих функцию нефтяной трубы, то есть источника детских нефтедолларов. Причем у родителей иногда возникают долги, что тщательнейшим образом фиксируется. В штатной ситуации выдается 100 рублей в неделю. Расходная часть — мороженое и пирожки. («Вот потом они дома не обедают», — констатирует семейный министр финансов.) Профицит, он же стабфонд, оседает в книжном шкафчике.
Бывает и иная, более возвышенная мотивация. Васиному однокласснику, мальчику с лицом и комплекцией бурлаков на Волге с известной картины, мама ежедневно выдавала 150 рублей «на завтраки», притом что завтраки в школе бесплатные. Мальчик не страдал тайными пороками. Он просто тратил накопленное на ценные подарки одноклассникам, особенно девочкам, преподнося их в дни рождения и, как говорили раньше, «по большим революционным праздникам». Не просто так, а от себя. Не фигню какую-нибудь, а дорогие предметы. Правда открылась на родительском собрании. Лицо у мальчика стало еще более трогательным и измученным, таким, что ему и 5 тысяч рублей на завтраки не жалко. Пусть и бесплатные.
Еще один источник доходов — монетизация школьной жизни, полностью соответствующая тенденциям в большом взрослом мире. В классе есть три передовика-стахановца, к которым относится и Вася. Мальчик он добрый и пофигистического склада, поэтому готов давать списывать всем подряд и просто так. Но предпринимательская этика одного из одноклассников, жестко заявившего, что всякая работа должна быть оплачена, привела к тому, что «тройка нападения» дает списывать по четко установленной таксе: 50 копеек — домашняя работа, 1 рубль — объяснение темы. То есть услуги тьютора ценятся в этом высококонкурентном мире вдвое дороже, чем тупое предоставление готового ответа.
Дома ребенку было объяснено, что все это не очень правильно и этично. С чем он в принципе соглашался. Но против устоявшейся финансовой культуры постсоветской школы просто так не попрешь — это мир чистогана, и толстовское юродство здесь не приветствуется.
Кстати, отдельная опция — спас товарища, подняв руку на уроке и протянув время. Сколько она стоит, не помнит никто в семье.
Словом, монетизация школы, о которой даже и не помышляли авторы и исполнители буржуазной постсоветской революции, свершилась. И максимум, что можно сделать, — прививать этику бережного отношения к деньгам. Честно заработанным интеллектуальным трудом (школа) или переговорными навыками (семья).
Ну а настоящая «пир духа» наступает, когда два брата садятся за стол, чтобы сыграть в «Монополию». Здесь они ворочают миллионами. Зрелище, которое умиляет родительский взор. Нет-нет да и подступит предательская мысль — вот так бы в жизни…
Автор — обозреватель «Новой газеты»