Сравните ваш iPhone, удобно помещающийся в ладони, с первыми сотовыми телефонами Motorola. Поразительная разница в размерах объясняется не только применением современных микросхем. Привычные гаджеты не были бы такими легкими и тонкими, если магниты по-прежнему делали бы из железа, аккумуляторы — из свинца, а конденсаторы — из алюминия.
Так и было бы, если их производители не использовали бы в устройствах сплавы редкоземельных металлов. К счастью, мир знает о 17 элементах периодической системы Менделеева, которые, если их в малых количествах добавить к обычным материалам, усиливают их свойства. С развитием новых технологий их использование будет расти. Инвестиции в их добычу могут принести вам неплохие результаты.
Крупномасштабная добыча редкоземельных металлов началась в 1950-х на шахте Mountain Pass в южной Калифорнии, недалеко от границы с Невадой. Изначально их (лантан и церий) использовали как катализаторы в процессе крекинга (высокотемпературной переработки нефти), а также для химической полировки стекол. Впоследствии редкоземельные элементы сделали возможными появление «зеленых» технологий — энергосберегающих ламп, гибридных автомобилей. Без редкоземельных металлов было бы невозможно создание систем наведения, приборов ночного видения, технологии stealth, беспилотных летательных аппаратов.
Редкоземельные элементы, несмотря на свое название, встречаются куда чаще, чем драгоценные металлы, свинец, молибден или вольфрам. Все дело в двух особенностях. Во-первых, из-за низкой концентрации металла в горной породе трудно найти месторождение, разработка которого была бы рентабельна. Во-вторых, часто редкоземельные металлы залегают вместе с торием и ураном — загрязнителями, которые удаляются токсичными кислотами. В 2002 году утечки радиоактивной жидкости стали формальным поводом для закрытия шахты Mountain Pass в США.
До 1980-х США были лидером отрасли — и в добыче, и в создании новых технологий. Ситуация начала меняться после 1985 года. Китайские производители резко нарастили производство (на 40% к 1989 году) и обрушили цены. К 2000 году Китай обеспечивал уже 90% мировой добычи, а спустя еще десять лет — 97%, примерно 100 000–120 000 т в год. Шахты есть также в США, Бразилии, Индии, Малайзии и России (Ловозерский рудник в Мурманской области).
Феноменальный успех Китая в этой отрасли объясняется не только серьезным преимуществом в издержках, но и отсутствием экологических норм. Когда в 2005 году Китай взялся за ужесточение контроля и сокращение квот на экспорт металлов, цены стали расти. Их пик пришелся на середину 2011 года. Сегодня цены вновь упали до половины от пиковых значений. Возможно, что это шанс трезво оценить инвестиционные перспективы отрасли.
Покупка физического металла возможна, но не имеет смысла. Его нельзя будет продать — ценность представляют не чистые металлы, а их соединения. Ценообразование не прозрачно — спот рынка не существует, все определяется долгосрочными контрактами. Тем не менее можно вполне сделать ставку на производителей металлов.
В июле 2010 года состоялось IPO американской компании Molycorp, созданной для возобновления добычи на месторождении Mountain Pass. Привлеченные средства пошли на модернизацию и расширение производства. Сегодня это единственная некитайская компания, производящая металл. В 2011 году она заработала $362 млн выручки — $1,27 в расчете на акцию.
В марте этого года Molycorp объявила о покупке канадского производителя Neo Material Technologies. После полного завершения слияния в 2013 году компания ожидает уже $1 млрд выручки — $3,80 на акцию.
Первый квартал 2012 года был успешным для компании, но итоги второго разочаровали инвесторов. В результате акции компании упали на 28,5%. Всего за последний год бумаги потеряли 78,5% стоимости, сейчас они стоят $12, дешевле цены IPO ($14). Прогноз от аналитиков Byron Capital Markets: $40 за акцию.
Еще один вариант — компания Lynas, которая владеет шахтой Mount Weld на западе Австралии и современным крупнейшим в мире заводом по переработке сырья в Малайзии. Завод должен был начать работу, но пока простаивает из-за активных протестов местных жителей и экологов. Скорее всего, власти примут решение в пользу Lynas и выдадут компании лицензию на импорт руды. После этого выход на полную мощность займет от двух до шести месяцев. Цена акций компании может достигнуть $2, по оценке JP Morgan. Сейчас они стоят $0,81.
Эти две компании являются самыми крупными и известными среди инвесторов. Их акции явно перепроданны, а любая позитивная информация по отрасли в целом отразится в первую очередь на их котировках. Но стоит поискать еще. Бум в отрасли привел к появлению большого количества стартапов. Исследовательская компания Technology Metals Research отслеживает 429 проектов (261 компания) в 37 странах. Из них подтвержденными ресурсами обладает всего 42 проекта (38 компаний). Какие выбрать?
Редкоземельные металлы делят на легкие и тяжелые. Каждое месторождение — это их смесь в разных пропорциях. Например, при добыче тяжелого металла диспрозия неизбежно извлекается намного больший объем легкого металла церия.
То есть потенциальному инвестору предпочтительнее найти компании, которые имеют доступ к добыче тяжелых элементов, могут делать это с низкими издержками.
Компания Ucore Rare Metals разрабатывает месторождение Bokan Mountain на Аляске, а компания Tasman Metals — в Швеции. В случае успешной реализации проекты станут двумя первыми крупными месторождениями диспрозия в стадии производства. Этот металл используется для создания сверхмощных магнитов, которые применяются, например, в турбинах промышленных ветрогенераторов. Их производство растет, до 2016 года создание ветряных парков потребует в общей сложности 3600 т диспрозия, тогда как сегодня в мире производится 1400 т этого металла в год. Акции всех перечисленных выше компаний очень волатильны. Вкладываться в них нужно с осторожностью. Возможно, лучшим вариантом для частного инвестора будет созданный в конце октября 2010 года торгуемый фонд Rare Earth / Strategic Metals под управлением Market Vectors. Портфель фонда содержит 30 компаний, занимающихся добычей, переработкой и производством редкоземельных металлов. Примерно 60% его активов — это акции компаний средней и малой капитализации, сосредоточенные в США и Австралии, на китайские компании приходится 10%. Фонд успел поймать последнее падение цен в отрасли, закончив 2011 год с убытком 46,45%.