В пожарном порядке: как и за сколько сейчас продают российский бизнес

В 2022 году на российском рынке M&A было оживленно. Многим инвесторам пришлось спешно продавать активы из-за санкций, сломанных цепочек поставок и роста расходов. Одни бизнесы уходили за бесценок, а другие — по хорошей цене, некоторые покупатели действовали ожидаемо, а другие преподносили сюрпризы. 

Для анализа основных тенденций на рынке M&A в прошлом году мы выбрали сделки, которые отвечают нескольким критериям. Во-первых, нас интересовали публичные компании: это дает возможность узнать и проанализировать цены активов с точки зрения мультипликаторов. Во-вторых, смотрели на крупнейшие сделки с точки зрения стоимости. Наконец, мы отдали предпочтение мэйджорам и крупнейшим игрокам в своих секторах. Именно такие сделки задают тренды на рынке, которые затем транслируются в менее крупные кейсы. 

Покупки стратегов: дисконты сокращаются

Большая часть игроков в прошлом году предпочитали продавать активы крупным российским инвесторам. Иногда покупатель был ожидаемым и понятным. Например, австралийский производитель упаковки Amcor продал три завода HS Investments, которую контролирует экс-владелец Челябинского трубопрокатного завода (ЧТПЗ) Андрей Комаров. Комаров не так давно продал с премией пакет в ЧТПЗ, а теперь купил новый промышленный актив.

Другой пример ожидаемого покупателя — Иван Тырышкин, который вместе с партнерами выкупил российский банковский бизнес Home Credit чешской PPF. В данном случае инвестор и раньше проявлял активность в финансовом секторе. Не удивился рынок и когда финский производитель одноразовой посуды Huhtamaki продал бизнес компании Espetina Ltd. — владельцу сети ресторанов «Вкусно — и точка» (бывший  McDonald’s).   

Но были и неожиданные действия стратегов. Например, когда американская Ball, абсолютный лидер отрасли, объявила о продаже бизнеса по упаковке, все думали, что заводы купит как минимум крупная диверсифицированная финансово-промышленная группа или публичный бизнесмен из списка Forbes. Но неожиданно бизнес достался ставропольской Arnest Group, которую контролирует Алексей Сагал. Эта компания производит парфюмерно-косметическую и хозяйственно-бытовую продукцию в аэрозольной упаковке. 

Нельзя сказать, что стратеги покупали дорого. Например, канадская золотодобывающая корпорация Kinross Gold продала месторождения Highland Gold Mining Владислава Свиблова всего за $340 млн или 0,5 EBITDA. А Nokian Tyres договорилась о продаже шинного бизнеса «Татнефти» за €400 млн. Это всего 1,9 EBITDA, хотя обычно оценки для этого сегмента составляют 4-4,5 EBITDA.  

По некоторым данным, в оценку активов энергично вмешивался регулятор. Например, Kinross Gold стала первой компанией, кому правительственная комиссия урезала стоимость бизнеса в два раза (таковы были условия согласования продажи). Публично о таких случаях больше не сообщалось, но дисконт в 50% стал негласным правилом комиссии при одобрении сделок, а в декабре 2022 года Минфин формализовал это правило: указанная скидка стала обязательным условием продажи актива для иностранцев. Несмотря на давление регулятора, в течение года средняя оценка сделок постепенно росла и к ноябрю достигла хороших в текущей ситуации мультипликаторов в 4-5-х EBITDA и выше. 

В редких случаях за активы разворачивалась настоящая борьба, и тогда продавец получал действительно хорошую цену. Так случилось, например, с платформой электронной коммерции Avito. Активом интересовались тяжеловесы российского рынка: переговоры шли c VK, Владимиром Потаниным, среди интересантов также были «Ростелеком» и Baring Vostok. В итоге южноафриканская Naspers продала Avito в пользу Kismet Capital Group (KCG) Ивана Таврина. Цена составила 151 млрд рублей, или 7 EBITDA. 

Продажи менеджерам: без рисков для репутации

Второй по популярности формат сделок в прошлом году — это MBO (Management Buyout, или выкуп менеджментом). Например, в конце 2022 года гендиректор «Билайна» (бренд, под которым работает «Вымпелком») Александр Торбахов и топ-менеджеры компании Светлана Кирсанова, Максим Зайков, Валерий Шоржин и Ренат Насретдинов выкупили «Вымпелком» у нидерландской Veon. Компанию оценили в 370 млрд рублей или 3,2 EBITDA. 

Еще в начале года такие истории могли казаться квази-продажей из-за ситуации на финансовом рынке — стоимость заимствований была запредельно высокой (в марте ЦБ поднял ставку до 20%). Сложно было представить, что в таких условиях менеджеры будут брать кредиты. Но в конце года все изменилось: ЦБ снизил ставку до нейтральной, и сделки MBO стали выглядеть вполне реалистичными. 

Почему этот формат оказался популярен? С одной стороны, MBO больше подходит иностранным компаниям с точки зрения репутации: они скорее продадут бизнес менеджменту, чем игроку с высоким санкционным риском. С другой стороны, такие сделки не требуют дополнительных проверок и глубокого due diligence: менеджмент хорошо знает компанию и может быстро принять решение о покупке. 

«Дружественная» сдержанность

В прошлом году активы покупали в основном российские инвесторы, а компании из дружественных стран скорее наблюдали. Индийские инвесторы вели переговоры по многим активам, но у них небольшой аппетит к риску: покупать готовы только по низким ценам, а это не устраивает продавцов. Турецкие компании заходили в основном в небольшой ретейловый бизнес.

При этом как минимум одна крупная сделка на рынке закрылась. В августе американский гигант на рынке бытовой техники Whirlpool продала российский бизнес компании Arcelik из Турции. Сумма — €220 млн (12,3 млрд рублей на дату объявления сделки по курсу ЦБ), условия — рассрочка на 10 лет. В сделку вошли два актива (АО «Индезит Интернэшнл» и ООО «Вирпул РУС»), в том числе завод в Липецке, который производит стиральные машины и холодильники; а также торговые операции в Москве и Казахстане. Экономические условия выглядят крайне привлекательными для Arcelik: компания приобрела актив по хорошей цене и расплатится полностью только через 10 лет.

Продажи российских инвесторов   

События 2022 года затронули сделки между российскими компаниями, которые уже находились в процессе. В феврале-марте многие переговоры встали на паузу. Но через несколько месяцев большая часть процессов перезапустилась. 

Один из примеров: начавший поиск покупателя в 2021 году, российский фонд прямых инвестиций UFG Private Equity в 2022 успешно продал сеть лабораторий KDL компании «Медскан» Евгения Туголукова (25,001% у «Русатом Хэлскеа»). Хотя, безусловно, так повезло далеко не всем компаниям. В отраслях, которые сильно пострадали от санкций, например, в логистике, многие приостановленные сделки так и не состоялись. 

В следующем году мы ждем роста объемов сделок в России. С одной стороны, часть сделок 2022 года «переехали» на 2023 год из-за проблем с регулированием. Кроме того многие крупные компании (Danone, Carlsberg и другие) афишировали уход, но еще не продали активы. Есть и другая причина для роста: из-за внешних ограничений локальные инвесторы ищут пути вложения капитала внутри страны. 

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора