В пятницу немецкая пресса сообщила о том, что авиакомпания Blue Wings, подконтрольная российскому бизнесмену Александру Лебедеву, подала заявление о банкротстве. Сам Лебедев сказал, что связывает проблемы авиакомпании с действиями ее менеджмента во главе с гендиректором и совладельцем Йорном Хельвигом. Между Лебедевым и Хельвигом в последнее время назревал конфликт. В интервью Forbes Лебедев рассказал, в чем причина противоречий и что будет дальше с компанией.
— Что сейчас происходит с компанией?
— Все, что сообщается про Blue Wings, не соответствует действительности ни на йоту. Там есть гендиректор Йорн Хельвиг, которого мы подозреваем в очень крупных нарушениях и по которому идет расследование. В ближайшее время мы обратимся в судебные и правоохранительные органы.
Мы три года, вплоть до января, поддерживали компанию как часы. В январе перевели €3 млн на зарплаты. Все эти деньги делись непонятно куда. Зарплаты не выплачены, зато директор платит себе, своей жене, своим родственникам, непонятным подставным компаниям, якобы кредиторам, еще юристам, которые его обслуживают против нас.
Мы нашли там по налогам много интересных вещей. Тут афера на афере. Я с удовольствием займусь расследованием этих фактов с компетентными органами Германии.
— Сейчас компания — банкрот?
— Оказывается, аудиторская компания KPMG еще в 2007 году сделала заключение о том, что компания по финансовым показателям банкрот. Тогда директор избавился от KPMG, развалил совет директоров и еще два года врал. По закону как раз тогда он был обязан подать на банкротство сам. Он манипулировал отчетностью. У него вообще не было отчетности никакой. Мы-то считали, что у них в Германии регуляторы есть, которые следят за финансовым состоянием компании. Как регулятор мог этого не видеть, я, убей меня, не понимаю.
До этого я был в Государственной думе. Сейчас я смотрю — у меня волосы на голове встают дыбом. Немцы, которые со мной работают, говорят: «Не думали, что в Германии такое возможно». Мне с ним полемизировать на уровне местных газетенок не хочется. В них он говорит, что у Лебедева предлагал выкупить компанию, — это вранье. Или что у Лебедева нет денег — смешно просто. Или у Лебедева отобрали «Аэрофлот» — абракадабра какая-то.
— Как вы планируете действовать?
— Я планирую в судебном порядке это дело расследовать. То, что произошло с компанией, на 75% «заслуга» менеджеров, которые совершали грубые нарушения, а на 25% — ответственность регулятора. Я с себя тоже ответственности не снимаю: надо было все контролировать, хотя это не так легко. Директор все так ловко выстроил, он всех ввел в заблуждение, включая СМИ, и это продолжалось не один год.
— Почему вы работали с этим человеком столько лет?
— Это довольно глупый вопрос. Потому что коррупция существует в частном секторе не только в России, но и в Германии, и это довольно трудно вычислить. Когда ты занимаешься бизнесом в Германии, есть некая иллюзия, что здесь такого не может быть. Мне предоставляли ежегодные аудиторские заключения, якобы решения совета директоров, результаты каких-то проверок. Мне он врал все эти годы. И потом, я был в думе несколько лет и занимался совсем другим делом, я это оставил своим менеджерам. Видимо, они тоже были в относительном сговоре: закрывали глаза на его проделки, а он своим существованием помогал им в закупках самолетов.
— А что с банкротством компании?
— Йорн Хельвиг ведь уже пытался это сделать в начале января. Там все задокументировано. Он пришел в суд соседней земли, куда якобы перерегистрировал компанию. Судья ему говорит: «Как вы ее сюда перерегистрировали, если здесь даже аэропорта нет?» Он отвечает: «Ничего страшного, только вы начните банкротство и назначьте управляющим этого человека». Он привел с собой уполномоченного адвоката по банкротствам. Судья спрашивает: «Вы что, друзья? Это дурно пахнет, давайте я сообщу всем другим судьям в соседних округах, что вы затеваете что-то такое неправильное». Они убежали из зала суда, пришли через пять часов и говорят: «Мы у акционеров взяли деньги, все нормально, отзываем заявление о банкротстве».
То есть афера на афере.
С юристами, которые сейчас подали заявление о банкротстве, мы три дня вели переговоры. Мы говорили директору: «Подавай в отставку, потому что у тебя нет отчетности, деньги у нас пропадают, с коллективом мы сейчас сами будем разговаривать, и вообще мы теперь не верим ни одному твоему слову». Какие там долги? Долги в основном перед нами. Уверен, что остальные долговые обязательства — липа. Эту компанию мы все эти годы дотировали, мы и дальше готовы это делать. Но мы даже не можем понять, есть у нас разрешение летать в России или нет. У нас нет ни одной бумаги — все с его слов. Я такое в первый раз вижу.