В Африку гулять: почему не стоит бежать марафон в пустыне
В апреле в Марокко прошло одно из самых тяжелых соревнований в мире на выносливость: марафон в песках (Marathon des Sables, MDS). 250 км по Сахаре в экстремальных условиях за шесть дней. Все продукты и экипировку нужно нести на себе. Вес заплечного рюкзака, в котором должна уместиться еще вода и палатка для ночевки в пустыне, составляет от 9 до 12 кг. Ежегодно в марафоне принимает участие несколько экстремалов из России. В 2014 году финишировали четверо россиян. Из них трое бизнесмены, в том числе Алексей Ческидов, президент группы компаний «Эвен».
Зачем это нужно бизнесменам и как спортивные успехи применять в бизнес-сфере, Forbes уже писал в 2011 и 2013 годах. Часто спорт становится метафорой бизнеса: правила игры во многом схожи, достижение успеха и процесс подготовки к нему требуют одинаковых усилий. Алексей Ческидов размышляет, почему не стоит бизнесменам-спортсменам принимать участие в подобных соревнованиях на выносливость, и примеривает эти выводы к бизнесу в целом.
Причины разочарования:
1. Неправильный настрой
«Любой спортсмен — как профессионал, так и любитель — скажет, что едва ли не 50% успеха старта — визуализация его во всех деталях и настрой на финиш во что бы то ни стало. Это значит, что к гонке надо подготовиться в первую очередь ментально: представить каждый ее этап, разобраться со своими чувствами и мыслями, договориться с самим собой, на что идешь и зачем. Для меня разницы между однодневной гонкой на выносливость и многодневным испытанием как будто бы не было: до марафона я уже финишировал дистанцию Ironman и перед Сахарой рассчитывал только на собственные силы, не особо заботясь о правильном настрое перед гонкой. Как оказалось, MDS по совокупности переживаний ближе не к гонке, а к горному трекингу, а я настраивался совсем на другое.
К примеру, на соревновании формата Ironman, как бы ты ни вымотался в течение гонки, ты знаешь, что после финиша тебя ждет сауна, массаж, уютная постель в отеле, и последующие дни ты можешь посвятить восстановлению. В однодневных гонках страдания имеют осязаемый горизонт в рамках одного дня, и от этого психологически легко. В MDS, как и в горном трекинге, после изнурительного дня ты возвращаешься в палаточный городок, где должен сам развести огонь, сам себе приготовить еду, постирать вещи, залечить раны и лечь спать в свой спальный мешок, который до этого весь день таскал на плечах вместе с остальной провизией.
А на следующий день просыпаешься — и не в силах вылезти из палатки, каждое движение причиняет тебе боль, ты уверен, что еще один день гонки ты не выдержишь, а позор от того, что ты сошел, выдержать будет еще сложнее. Ты смотришь на таких же еле передвигающихся соперников-напарников и даешь себе наставление: «Нужно хотя бы попробовать!» Пробуешь сделать первый шаг, щупаешь такими же негнущимися пальцами суставы, мышцы постепенно разрабатываются — и через 30 минут ты уже наблюдаешь за собой бегущим и удивляешься этой метаморфозе».
2. Излишняя самоуверенность: «Я сделал Ironman, теперь мне любое испытание по плечу»
«Какие бы успехи ни стояли за вами в прошлом, они не всегда являются основой для будущего. Я недооценивал влияние жары. Я не видел разницу между бегом по асфальту и по песку. Мне рассказывали, что это большая разница, но я думал, что это на меня не очень сильно повлияет. Я сотни раз слышал и советовал другим, что для длинных дистанций кроссовки должны быть на 2-3 размера больше (так как ноги отекают и изменяют форму). Свои же кроссовки за пару дней до старта MDS я собственноручно постирал и отдал портному, чтобы тот зафиксировал их крепкими швами, пришивая защиту от песка. Я, естественно, померил кроссовки перед стартом и понял, что они очень плотно сидят. И опять же, беспечно подумал, что опухшие ноги – это не про меня: ерунда, прорвемся. И это была одна из основных ошибок: в первый же день кроссовки натерли мозоли, из-за чего в последующие дни каждый шаг сопровождался адской болью».
3. Прессинг со стороны организаторов и масса неблагоприятных внешних факторов
«Это самый настоящий мазохизм за ваши деньги. Для любого собственника бизнеса непривычно ходить по строю и выполнять требования, но по-другому выжить в экстремальных условиях не получится. И здесь возникает бесконечный компромисс с самим собой: либо подчиниться влиянию внешних условий и заткнуть амбиции за пояс, либо сойти с дистанции и позорно сопровождать оставшихся участников до конца маршрута, но в машине подката — из пустыни уехать по-другому невозможно».
Такое впечатление, что они делают все возможное, чтобы усилить страдания спортсменов. Это на соревнованиях Ironman организаторы тебя кормят, массажируют, устраивают веселые pasta-party и другие развлекательные мероприятия.
От организаторов MDS никакой помощи, кроме медицинской, и доставки воды в ограниченном количестве, не дождешься. Все начинается с утра, когда бадави (кочевники пустыни) тебя будят за полтора часа до старта, убирают ковер, на которым лежит твой спальник и навес, защищавший от солнца и ветра. И все эти полтора часа ты не знаешь, куда себя деть: все болит и хочется спать, а спать негде. Солнце уже печет и ветер задувает песок во все щели. Заканчивается день финишем, от которого палаточный город находится за километр. И зачастую этот километр кажется сложнее, чем вся предыдущая дистанция. Ведь ты стремился к финишу в надежде, что сейчас сможешь напиться воды и упасть без сил».
4. Невероятно тяжелые условия самой гонки
«Условия действительно тяжелые, это складывается из множества мелочей. Так, нужно собирать самостоятельно дрова в пустыне, чтобы развести огонь, либо покупать их у арабов по €50 за набор сучков, который помещается в двух ладонях.
Для меня результатом марафона стали пять слезающих ногтей, два сплошных мозоля на все стопы и минус 10 кг веса, что при моих 65 кг изначального веса составляет 15%, а это огромная потеря за 6 дней. Когда все летели туда — было загляденье смотреть на собравшихся участников: красивые, подтянутые атлеты с горящими глазами, люди в аэропорту оборачивались на нас. Ехали обратно: все загорелые, изможденные, как после войны, с понурыми взглядами, опущенными головами, все в своих мыслях… Разница колоссальная».
5. Переоценка ценностей
«Это было шесть дней рефлексии и переосмысления: куда я все время тороплюсь, зачем я ищу себе все новые и новые испытания. До MDS у меня было по 20-25 тренировочных часов в неделю, это притом что я действующий президент группы компаний и много времени уделяю бизнесу. Тем не менее именно в середине пустыни я осознал, что, пока я тренируюсь, время идет, дети растут и недополучают отцовского внимания и заботы. На майские праздники у меня была запланирована половинка Ironman, при этом жена будет рожать третьего ребенка. В пустыне меня озарило, что я просто физически не могу себе позволить оставить жену одну в такой сложный момент. И я отменил все старты до конца года. Остаюсь с женой, будем рожать вместе. А друзьям-спортсменам — никому не советую марафон в пустыне. Каждый должен спросить себя, для чего это все нужно. И все наши «зачемки» как в спорте, так и в бизнесе задавать себе почаще, чтобы не ездить за озарениями в пустыню».
6. Впрочем
«Каждый год на марафон в пустыню приезжают спортсмены, которые уже неоднократно проходили его. Они возвращаются снова и снова по какому-то неведомому зову, и в конце гонки заговорщически подмигивают новичкам, которые скорее торопятся домой к семьям и привычным будням: «Вот посмотрите еще, и вы тоже вернетесь сюда. Все уляжется, все переосмыслите, и пески снова позовут». Сейчас я уже и сам не знаю. Может быть, и вернусь. Если поеду на следующий год, то уже с командой, чтобы сделать командный забег, и сниму об этом документальный фильм…»