Обитаемый остров архитектора Никольского: история футбольного долгостроя

История строительства в Санкт-Петербурге стадиона «Крестовский» длится уже 12 лет. Футбольная арена, которая по замыслу японского архитектора Кисё Куракава должна напоминать огромный космический корабль, давно обросла злыми смешками. Она трижды меняла название, не менее шести раз переносились сроки ее запуска, а количество потраченных на нее денег стремится к абсолютному мировому рекорду. Предшественник «Крестовского» – стадион имени Кирова – строился не менее трудно, но тогда его архитектору было совсем не до смеха.

Вскоре после войны Александр Сергеевич Никольский, архитектор, академик, переживший блокаду Ленинграда, приехал в побежденный Берлин. Никольскому шел уже 62-й год, и он хотел своими глазами увидеть Олимпийский стадион – самое величественное спортивное сооружение довоенного мира. Для этого ему нужно было перейти из советской зоны оккупации в союзническую: западно-берлинский округ Шарлоттенбург-Вильмерсдорф, где находился стадион, контролировали британцы. На контрольно-пропускном пункте его грубо остановил английский офицер. Никольский достал из кармана удостоверение почетного члена-корреспондента Королевского института Британских архитекторов, полученное им в 1936 году. Офицер вытянулся по стойке смирно.

Фамилия Никольского не звучит в массмедиа так же узнаваемо, как его однокашников братьев Весниных или ровесника-москвича Константина Мельникова, но и не засохла, словно бабочка между листов архитектурной энциклопедии, строчкой про «лидера ленинградских конструктивистов». И тогда, и до сих пор Никольский – высочайший авторитет в среде профессионалов. В 1932 году, когда партия и правительство приняли решение о строительстве в Ленинграде самого большого (наряду с «Уэмбли») стадиона в мире, проект был доверен Александру Никольскому. Речь шла не только об одном «спортсооружении». Три ленинградских острова – Крестовский, Елагин и Каменный (где-то здесь гулял Раскольников сразу после убийства старухи-процентщицы) – должны были превратиться в грандиозный город-сад. А «всесоюзный» стадион на 100 000 зрителей – стать триумфом революционной воли, символом нового прекрасного мира.

Крестовский остров к тем годам был довольно пустынен, значительная его часть принадлежала лесу и болотам, а западную стрелку, где Никольский запланировал построить стадион, затапливало при самом легком наводнении. Выбранный им участок являлся непригодным для строительства, и в 1933 году начались работы по его осушению, с подъемом уровня земли на 2 метра. Никольский придумал технологически сложный, авангардный стадион: футбольное поле окружалось высоким насыпным холмом, «внутренние склоны которого служили трибунами, а внешние покрывались системой лестниц и пандусов по всей окружности» (цитирую превосходную книгу Дмитрия Козлова «Остров имени Никольского»), с венчающей трибуны галереей и входной площадью, окруженной шестнадцатью башнями.

Изумительной красоты верхняя галерея при этом служила надежной защитой от дождя и пронизывающих морских ветров. Конструктивистский по своему решению, внешне стадион «представлял вольную импровизацию Никольского на тему итальянской архитектуры средневековья и раннего Возрождения. Аркады, открытые галереи, дворики-патио, своеобразный растительный орнамент» (снова Дмитрий Козлов). Никольский шел в ногу со временем – к середине 1930-х конструктивизм, принесший мировую славу советской архитектуре, окончательно проиграл идее «возвращения к классическому прошлому». Менялась эпоха, рождался большой сталинский стиль.

Строительные работы начались в 1934-м – одновременно с Олимпийским стадионом в Берлине, спроектированным архитектором Вернером Мархом на 86 000 зрителей. В декабре того же года убили Сергея Мироновича Кирова, первого секретаря Ленинградского обкома: райский сад, разбитый на трех островах, был его любимой идеей. В 1936-м на новом стадионе в Берлине Адольф Гитлер открыл Олимпийские игры, а на Крестовском острове только заложили фундамент. Мастерская Никольского представила Ленсовету первую смету строительства – на почти 25 млн рублей. В 1937-м проект был принят, с детализацией по этапам. На 92 га должны были расположиться стадион и пристань (68 млн рублей). На 197 га – парк (45 млн). Еще 41 млн нужен был для строительства окружающих стадион зданий. Например, яслей на 300 человек, где пришедшие на футбол семьи могли бы оставить своих детей.

quote_block node/322659Пока шло строительство стадиона (медленно), Никольский продолжал проектировать свой обитаемый остров, делая сотни рисунков – спортивные площадки по разным видам спорта, теннисные корты, тир, полоса препятствий, яхт-клуб и водный клуб на искусственных островах, гребной канал, аттракционы, летний музыкально-драматический театр, гидропарк, зелено-водный театр «массовых действий» – на 12 000 сидячих мест. 

Кроме всего прочего, на Крестовском острове требовалось возвести с нуля всю инфраструктуру – дороги,
электросети, трубы.

Согласовывая очередное удорожания проекта, Никольский писал: «В отличие от капиталистических парков народных увеселений, призванных обилием малокультурных развлечений отрывать посетителей от суровой социальной действительности и классовой борьбы, советские парки ... ставят своей целью повышение политической активности трудящихся, воспитание бодрого, здорового и жизнерадостного поколения свободных граждан социалистической страны».

24 апреля 1941 года он был отстранен от проекта, но даже в блокадном Ленинграде продолжал рисовать картины идеального парка. 5 сентября 1944 года в Мадриде прошла выставка макетов и проектов нового стадиона, возводимого по инициативе и на деньги президента «Реала» Сантьяго Бернабеу. «Нуэво Чамартин» (сейчас он известен всему миру по имени своего создателя), рассчитанный на 75 145 зрителей, будет построен к декабрю 1947-го и ворвется в большую европейскую тройку стадионов – наряду с Олимпийским стадионом Берлина и лондонским «Уэмбли».

В марте 1946-го Никольского вернули к работе над стадионом и парком имени Кирова. После поездки в Берлин и тщательного изучения работы Вернера Марха и Альберта Шпеера, он внес изменения в проект, но главная переделка случилась в другом. Вместо физкультурно-оздоровительного и развлекательного острова партия и правительство решили создать на Крестовском Парк Победы над фашизмом, место торжества и скорби. Большинство задуманных Никольским объектов так и не будут никогда построены.

Стадион сильно пострадал во время войны, и Совет министров СССР принял решение пересмотреть генеральные сметы стадионов «им. Кирова в г. Ленинграде, им. Хрущева в г. Киеве и стадиона в г. Витебске с учетом расходов, связанных с ликвидацией повреждений, причиненных строительству военными действиями». На строительство парка и стадиона бросили огромные силы всего города – студенты, рабочие, красноармейцы и краснофлотцы провели здесь сотни тысяч
трудо-часов, но и этих героических усилий не хватало. 14 июня 1947 года зампред правительства Николай Вознесенский (его расстреляют в 1950-м в ходе «ленинградского дела») выделит дополнительные 2 млн рублей. Через полгода
Климент Ворошилов добавит еще миллион.

В июне 1950-го в Рио-де-Жанейро откроется «Маракана» – самый грандиозный стадион всех времен и народов, способный вместить 200 000 человек. 30 июля того же года «Зенит» сыграет первый матч на «Кирова», который увидит почти 100 000 ленинградцев.

Александр Никольский продолжит работу над парком до последнего дня своей жизни. Он скончается 16 июля 1953 года в возрасте 69 лет. Его постройки 1920-х и 1930-х редки в современном Санкт-Петербурге. А главную его работу, дело жизни – стадион имени Кирова – начали сносить в 2006-м году. Архитектор нового стадиона на Крестовском острове Кисё Курокава «с уважением отнесся к проекту предшественника, предлагая реализовать некоторые идеи Никольского: галереи, спуски с холма, террасы. Но японский архитектор, к сожалению, скончался в 2007 году, а проект попал на переделку к отечественным проектировщикам» (еще одна цитата из книги Козлова «Остров имени Никольского»). Наши специалисты и строители столкнулись с технологическими, финансовыми и организационными проблемами, которые с трудом решают до сих пор.

6 июля 2006 года питерский «Зенит» должен был играть матч чемпионата России против московского «Динамо». Новый газон для стадиона «Петровский» задерживался, динамовцы отказались переносить игру, и тогдашний президент «Зенита» Сергей Фурсенко перенес матч (а других вариантов и не оставалось) на «Кирова». Матч был объявлен как день прощания со старым стадионом. Строители уже приступили к его разбору, но часть трибун была еще пригодна для зрителей. В «Зените» не ожидали аншлага, однако все билеты разлетелись мгновенно. Кто мог, запускал все свои тесные питерские связи, чтобы попасть на футбол. Перед игрой мой приятель встречался с друзьями, чтобы поделиться с ними билетами.

Маленькая седенькая старушка стояла на главной – парадной лестнице, там, где по замыслу Никольского, должна была возвышаться центральная башня. Она искала лишний билетик. «Мальчик, – обратилась она к приятелю, – я этот стадион строила. Хочу теперь с ним проститься». Лучшее творение Александра Никольского, а некоторые архитектурные критики
называют его самым красивым футбольным стадионом в мире, вскоре перестало существовать.

Документы из Государственного архива Российской Федерации. Фонд 7576, опись 1, дело 572. «Распоряжения Совета Министров СССР (копии). 21 января –31 декабря 1947»