В разгар сезона аукционных торгов предметами искусства пресса традиционно обращает внимание на умопомрачительные ценовые рекорды и комментарии на тему «пир во время чумы». Расхожий лейтмотив воскресных колонок крупнейших газет в мировых столицах — ультрабогатые граждане паникуют в условиях мировой политической нестабильности, низких процентных ставок и волатильных финансовых рынков и бегут покупать шедевры за баснословные деньги. Что из этого правда?
Во-первых, искусство действительно покупают по ранее невиданной оценке.
Из 15 самых дорогих предметов искусства, когда-либо проданных на аукционе, шесть были проданы за последние два года.
Во-вторых, с точки зрения финансовой статистики вложения в мировые шедевры (условно, работы с рыночной стоимостью от $1 млн) действительно позволяют добиться диверсификации инвестиционных рисков и снизить общий риск инвестиционного портфеля, поскольку доходность на мировые шедевры практически никак не коррелирует с динамикой мировых фондовых индексов и процентных ставок.
За последние три года выросла и доходность по инвестициям в наиболее ценные предметы искусства (с 4,58% годовых в июне 2011 года до 5,55% годовых в июне 2014-го, замеряется по повторным продажам шедевров стоимостью от $2 млн на аукционном рынке), и ликвидность премиального сегмента арт-рынка в целом (доля повторных продаж возросла с 12,8% до 16,0% от общего числа продаж в премиальном сегменте, что указывает на большую оборачиваемость предметов искусства в этой ценовой категории).
Иными словами, рынок мировых шедевров в последние несколько лет был островом устойчивой доходности и приемлемой ликвидности для инвестиций.
Однако при всем благополучии этих цифр мировой арт-рынок — далеко не очевидная альтернатива для инвесторов. За эти же несколько лет практически все развитые фондовые рынки показали более высокую доходность при радикально большей ликвидности. Кроме того, сделки с предметами искусства сопряжены с огромными транзакционными издержками (комиссии посредников, страховка, транспорт, хранение), и эти издержки съедают значительную часть доходности от инвестиций в шедевры. И наконец, рынки шедевров чрезвычайно малы по своему объему в сравнении с традиционными инвестиционными рынками.
Существует всего шесть художников, аукционный рынок работ которых превышает $1 млрд, в то время как во всем мире существуют сотни компаний с миллиардной капитализацией.
При непрерывном росте арт-рынка за последние годы его совокупный размер ($48,5 млрд, это стоимость 10 000 самых дорогих работ по аукционным ценам) — капля в море мировых инвестиций и не что иное, как хобби ультрасостоятельных граждан. Тем не менее шедевры искусства, в отличие от хронически теряющих деньги футбольных клубов и пожирающих затраты на владение предметов роскоши типа яхт и самолетов, не только радуют глаз, но и сохраняют капитал вне зависимости от мировой рыночной конъюнктуры.