Упомянуть всех авторов из разных стран, кто нажился на образе созданного сэром Артуром Конан Дойлом великого сыщика Шерлока Холмса, почти невозможно. Еще труднее перечислить все «левые» сочинения про приключения и деяния Холмса — их не сотни, их явно десятки тысяч. В «Википедии» есть особая статья «Шерлокиана», но там учтено не все.
В 2000-м (спасибо за разъяснение уважаемой коллеге Нине Цыркун, ведущей киноблог на сайте журнала «Искусство кино») наследники Конан Дойла утратили права на его творения. Сильнее всего от нагрянувшей свободы ошалели кинематографисты. Они поняли, что больше ничем не обязаны ни Конан Дойлу, ни Холмсу, ни Ватсону — что им, как Раскольникову, теперь дозволено все. Итог оказался не ужасающим, а занятным. В творениях про Холмса, в самих образах Холмса и Ватсона заложена такая энергия, порождающая ответвления от генеральной линии, что почти все новые фильмы оказались удачными. Я равнодушен только к современной американской телеверсии, где Ватсон стал китаянкой с лицом (очень нравящейся мне, кстати) актрисы Люси Лью. Но британский сериал с Бенедиктом Камбербетчем и Мартином Фрименом и первая из двух частей супербоевика Гая Ричи с Холмсом — Робертом Дауни-мл. и Ватсоном — Джудом Лоу замечательны.
Логично, что, в конце концов, появился и фильм о Холмсе на пенсии — в нашем прокате он со вчерашнего дня.
О ЧЕМ ЭТО.
О том, что Шерлоку Холмсу уже 93, он 35 лет назад после одного неудачного расследования отошел от дел, уехал в деревенский прибрежный Сассекс, чьи меловые скалистые обрывы обозначают невидимую разграничительную линию между проливами Ла-Манш и Па-де-Кале, и занимается только своей пасекой.
Он старомоден. Он ведет отсчет годам от окончания Первой мировой войны. Таких годов уже тридцать. Секундочку! Но тридцать после окончания Первой мировой — это уже три года после окончания Второй мировой! Но она в сознании Холмса словно бы не отложилась. Возможно, потому, что у него стали возникать проблемы с памятью. Кстати, роман-первоисточник Митча Каллина «Пчелы мистера Холмса» в оригинале называется A Slight Trick of the Mind — «Уловочка ума».
Холмс без памяти, без энциклопедии в голове (охватывающей, впрочем, только полезные для следственного дела области знания) — это вообще не Холмс, а разве что, по понятиям любимого им теперь пчелиного сообщества, трутень какой-то. Холмс не желает с этим смириться. Поэтому, в частности, как нам становится известно, он съездил в Японию, где искал особое природное средство от беспамятства. А использовал для организации поездки — его мозг все еще способен на уловки — приглашение японца, который относится к Холмсу с почтением и надеется, что тот разыщет его отца, давным-давно и очень странно канувшего в Британии.
Неисповедимы пути постмодернизма. Мы его в дверь — а он назад в окно. И куда деться от постмодернизма в эпоху, которая по-прежнему остается постмодернистской? В том смысле, что почти любая произнесенная либо написанная фраза и любой придуманный персонаж оказываются сейчас невольной цитатой, чьим-то двойником, ибо все и давно сказано, а коли это цитата, то она независимо от вашего желания обрастает дополнительными смыслами и ассоциациями. Возникают и особые постмодернистские парадоксы.
Фандорин Бориса Акунина во многом списан с Холмса. Только сейчас, кстати, я обратил внимание на то, что Акунин выверил годы: Холмс и Фандорин родились в одно и то же время, они, считай, близнецы-братья. Отличие Фандорина, правда, всегда было в том, что он увлекался Японией — как иначе, если его папа Акунин-Чхартишвили — японист по профессии? И нате вам! Постмодернизм во всей своей красе и своем кошмаре: теперь Холмс, с которого списан Фандорин, вслед за Фандориным едет в Японию.
Впрочем, в отличие от Фандорина, он там мало что замечает. Кажется, не улавливает даже того, что посетил Хиросиму после ядерной бомбардировки.
Холмс вообще мало на что обращает внимание. Для него важны только его пчелы, заставляющие вспомнить философский анекдот про последние слова умирающего пасечника: «Все на свете, сынок, фигня, кроме пчел. Впрочем, и пчелы тоже фигня». А также пытливый сын-подросток его домработницы, которому он желает передать часть своих знаний — в том числе опять-таки по поводу пчел.
ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО.
Холмса всегда (все последние фильмы это отражают) считали личностью полезной, талантливой, обаятельной — и в то же время опасно непредсказуемой. Худший вариант его оценки: социопат-наркоман.
В новом фильме (трактую именно его, а не роман-первоисточник) особый поворот, который, к моему изумлению, не замечают многие рецензенты. Это фильм не о старости и не о потере памяти.
Это фильм о роковом неизбывном непоправимом одиночестве.
Это вообще-то притча об одиночестве (почему фильм едва ли завоюет массового зрителя), и самый непраздный вопрос, который она вызывает: почему режиссер Билл Кондон (чье наивысшее пока достижение — фильм «Боги и монстры» все с тем же Иеном Маккеленом, что сыграл теперь и старого Холмса) избрал на роль символа человеческого одиночества именно его? Холмса. Шерлока Холмса.
В фильме это человек, который успел похоронить всех тех редких, кто когда-либо был ему близок: друга-хроникера Ватсона, которого он ругает, поскольку тот в своих повестях и рассказах о нем все переврал и приукрасил. Брата Майкрофта, которого тоже втайне любит при всех сложных взаимоотношениях. Миссис Хадсон. Собственно, иных друзей нет и не было. Дальше в списке друзей — пока еще, к счастью, живые японец и его мать (которым Холмс в итоге врет, написав в письме, будто разузнал о судьбе бросившего их отца — человека исключительно благородного: Холмс предает себя как сыщика, но возвышает как человека, понимая, что его японским друзьям требуется не расследование — утешение). И еще домохозяйка с ее сыном. Всё. Никого больше у него нет.
Самое интересное, что о своем одиночестве Холмс узнает случайно — прежде он о нем не догадывался, его спасал интеллектуализм, занимавший всю его натуру. Он узнал о нем во время расследования последнего дела 35 лет назад, когда потерпел неудачу. Ему казалось, что он по традиции распутывает дело преступное, криминальное. Там жена явно намеревалась убить мужа. А оказалось, что дело — психологическое. Что женщина страдает от несчастья одиночества. И Холмсу — чуточку раскроем сюжет — не хватило в тот момент смелости, зато достало эгоизма, чтобы не распознать суть ситуации. Ведь женщина по сути была его альтер эго. Не Ирена Адлер — другая и случайная.
Это было дело о его собственном одиночестве, мысль о котором он всегда от себя гнал. Это было дело о нем самом. Это дело, по фильму, и перевернуло его судьбу.
НАШ ВАРИАНТ РЕКЛАМНОГО СЛОГАНА.
Пчелы как лучшие друзья. Осы как главные враги. Люди — японцы, с которыми изредка переписываешься. Волны Ла-Манша. Обрывистый берег. Се ля ви.