Эдуард Бояков: "Учителя меняют цивилизацию, а не два музыканта по контракту"

Известный, возможно, единственный сколько-нибудь известный в стране театральный продюсер Эдуард Бояков примерно полгода назад уехал из Москвы в Воронеж по приглашению губернатора Алексея Гордеева. Гордеев предложил нечто, что Бояков сам описывает с некоторым усилием, тщательно подбирая слова. Гордеев не просил Боякова придумать театр, в который можно будет потом водить дорогих гостей. Или фестиваль, на который приедут критики из Южной Америки и Новой Зеландии. Гордеев, назначив Боякова новым ректором Воронежской академии искусств, попросил его исследовать культурное пространство Воронежа и представить городу свои выводы и предложения.

Три десятка экспертов представили свои отчеты по 32 разделам воронежской жизни — от состояния филармонии до гастрономии. В самой структуре доклада «Воронежский пульс. Культурная среда и культурная политика» есть очень важная новость — намерение порвать с общей для России практикой, где «культура» определяется как нечто, что следует за сытной отрыжкой. Или наоборот, в антибуржуазном изложении — что этой отрыжке противоположно и яростно с ней борется. Для Боякова и ресторан, и театр напротив него — все одно, поле культуры, цивилизации. И по этому полю ходят все. От новоизбранного мэра, который ради доклада Боякова отменил первое свое совещание, до футбольных болельщиков — про них тоже есть в докладе, и они со своим громким публичным ответом не задержались.

А самым первым отреагировал директор местного оперного театра. Он прервал чтение доклада громким возгласом, удалился из зала, потом собрал пресс-конференцию, где объявил, что «нас хотят уничтожить». Доклад подробно комментировали все воронежские СМИ, даже те, что «культурными событиями» называют приезд в Воронеж Стаса Михайлова или Филиппа Киркорова. Неточности, на которые с чувством упирали многие рецензенты и комментаторы доклада, будут исправлены, и 470-страничный труд напечатают книгой.

Я пишу эти заметки спустя две недели после того, как Эдуард Бояков представил свой доклад Воронежу, но его все еще продолжают обсуждать в городе. Первые возгласы, где эгоизм (не лезь на мою грядку, я ее лучше знаю! я на нее жизнь положил!) мешался со страхом, потихоньку вытесняет энтузиазм. Назовем его историческим энтузиазмом.

Доклад сравнивать не с чем. Не с пермской культурной революцией — точно. Революционность —  это то, чего Бояков (одна из центральных фигур пермского проекта, кстати) очень хочет избежать в Воронеже. «Пермь — это была история про импорт каких-то очень отдельных высших достижений мировой культуры на целину. Без предварительной подготовки почвы, без учета ее свойств», — говорит он. В Воронеже любое новое начинание будет учитывать свойства среды и вовлекать в движение тех людей, которые уже живут и работают в городе. А главной статьей культурного импорта Воронежа станут педагоги. «Учителя меняют цивилизацию, а не два музыканта мирового класса, выписанные на две недели по контракту», — считает Бояков.

Воронежский доклад порывает с 300-летней моделью культурной политики в России. Когда так называемая культура насаждается сверху — как новый закон или новый вид оружия. «Воронежский пульс» ценен как первая карта местности, как четко зафиксированное во времени и пространстве историческое усилие. Как ясно отмечена во времени воронежская прихоть Петра I — создать здесь адмиралтейство.

Понятно, что судить об этом дне можно будет только в будущем. Что ясно из настоящего: вопросы и вызовы доклада будут помощнее того, о чем шумят московские митинги. История этих вопросов постарше царства Владимира Путина. Есть ли эта пресловутая «другая» Россия, отличная от России Москвы и Петербурга и, может быть, противостоящая им? Может ли в провинции произрастать что-то самостоятельное и самоценное?

Воронежцам можно позавидовать — их ждет интересная жизнь. Как говорят ведущие новостей, мы будем внимательно следить за развитием событий в Воронеже.