Полюс вместо полиса: зачем путешественник Шпаро берет инвалидов в суперэкспедиции
Ближайшая цель — Южный полюс. Еще никто даже не пытался достичь его на лыжах. А Шпаро и его напарник Борис Смолин ищут сейчас в свою компанию третьего лыжника — с травмой позвоночника. Неинтересно им идти тысячу километров от берега Антарктиды только вдвоем. Они снова хотят быть первыми — ведь еще никогда человек в инвалидном кресле не доходил на полюса. И снова доказать, что в технологии покорения вершин и полюсов главное не позвоночник, ноги или руки, а желание, терпение и железная воля.
«Авария, травма, инвалидность — когда с человеком такое случается, он теряет веру в себя. А наши путешествия ее возвращают, — уверен Матвей Шпаро. — Кто-то сидит-сидит дома, бездействует и вдруг понимает, что раз в инвалидном кресле можно пересечь Гренландию или подняться на вершину, то уж точно можно хотя бы выйти из квартиры и оглядеться вокруг».Трудно представить, чтобы создатель и руководитель сети детских лагерей «Большое приключение» в чем-то сомневался. Даже в московском офисе у него суровый и решительный вид. Ясно, что командовать он привык и хорошо умеет.
Резюме
Там, где у всех в резюме «зачислен на должность», у Матвея, например в 1998 году, — переход с отцом по дрейфующим льдам через Берингов пролив. Еще в 1989 году Дмитрий Шпаро организовал клуб «Приключение», который имеет статус благотворительного оздоровительного фонда и с 1991 года занимается спортивной реабилитацией инвалидов. В числе реабилитационных мероприятий уникальная экспедиция на лыжах через Гренландию с участием инвалида-колясочника в 2000-м. А в мае-июне 2002 года Матвей Шпаро возглавил группу из 11 спортсменов, достигшую вершины Северной Америки — горы Мак-Кинли на Аляске. В команде — два человека с травмами позвоночника. Матвей не упоминал в интервью подробности экспедиции на Килиманджаро (5875 м), в которой участвовали девочка без руки, трое ребят с высокой ампутацией ноги, абсолютно слепой и двое глухих. Сказал, «она была недостаточно экстремальной».А объяснение, зачем он все это делает, получилось у младшего Шпаро простым и прозрачным: «Хотелось сделать что-то хорошее. Оставить след в истории. Я рос на примере своего отца и всю жизнь очень горжусь тем, что он первым в мире покорил Северный полюс на лыжах. Хочу, чтобы мои дочки могли так же гордиться мной».
Инвалиды в экспедициях используют простейшее оборудование, элементарные приспособления. Совершать путешествия им помогают не ноу-хау или супераппараты, а четкая организация, отношения на равных и опыт Шпаро. «Ничего фантастического, — говорит Матвей. — Разве что сила воли этих людей».
Гренландия
В 2000-м Матвей Шпаро, Борис Смолин и барнаулец с травмой позвоночника Игорь Кузнецов преодолели 660 км от восточного побережья Гренландии до западного, приблизительно по широте полярного круга. Шли 43 дня в полной изоляции от мира, при температуре минус 25–30 градусов. Игорь сидел в специальных санках, отталкивался от снега лыжными палками и еще вез за собой маленькие сани с грузом. Падал, поднимался. Когда дул попутный ветер, как парус, раскрывали парашют. «Да, наш с Борисом груз был тяжелее, но Игорь тоже вез свою часть. Люди с ограниченными возможностями обязательно должны делать что-то сами! — уверен Матвей. — Это главный принцип взаимодействия с ними в экспедициях. Но он универсален. Мне кажется, главное — дать инвалидам возможность работать, помогать себе, приносить пользу. Общество должно подталкивать их к действию. Это касается и инвалидов, и неблагополучных, и многодетных семей, и много кого еще». И вспоминает фильм «1+1», основная мысль которого: инвалидов не надо жалеть, им надо позволить вести обычную жизнь, а дальше они справятся. «Смотрел и думал про Гренландию, когда мы говорили: «Игорь, бегом сюда!» Просто забывали, что он инвалид».
Игорь Кузнецов по сей день успешно занимается лыжными гонками и биатлоном. Он кандидат в сборную страны на ближайшие параолимпийские игры.
Мак-Кинли
Мак-Кинли покорили спустя два года девять профессиональных альпинистов и два инвалида — Игорь Ушаков из Курска и Григорий Царьков из башкирского города Кумертау. Высота — 6194 м, суточный перепад температур — 60 градусов, каждый профи несет по 150–160 кг груза, а общий «вес» экспедиции около двух тонн. Одной только веревки — 4 км. «Все работали как на обычном восхождении, только с учетом участия ребят в колясках, создавали им условия, — рассказывает Матвей. — Один лагерь располагался на расстоянии 2 км от другого. Мы забивали на склоне колья, прокидывали через них 50 м веревки, конец которой Игорь и Гриша крепили к своим саням. Таким образом, вверх они тянули себя сами». Главный принцип соблюдался и здесь. «Наша экспедиция умудрилась впервые в истории использовать для подъема инвалидов на Мак-Кинли участок, по которому обычно спускают тех, кому на вершине стало плохо».
Оба эти путешествия были не только социальными акциями, но и мировыми супердостижениями. Никогда до этого Гренландию не пересекал инвалид-колясочник. И ни один не поднимался на вершину Мак-Кинли. Ни до, ни после.
Подготовка к такого рода путешествиям занимает два-три года, причем большая часть времени уходит на поиск денег (которые выделяют в основном западные компании) и отбор участников. Со всем остальным — снаряжением, технологиями, логистикой, располагая опытом, можно разобраться в течение месяца. «Сложно найти человека — такого, в ком будешь уверен, что на пятый день он не скажет «домой хочу», — говорит руководитель экспедиций. — Но пока таких не было. А если возникнет подобная ситуация, есть уверенность, возможно, ошибочная, что я найду аргументы и способы сделать так, чтобы все продолжалось».
На каждое место в команде претендовало по три-четыре инвалида. Отбирали по медицинским и психологическим показаниями. Чтобы двинуться в путь, у человека с поврежденным позвоночником во всем остальном должно быть отличное здоровье, начиная с зубов и заканчивая почками. Потому что если камни в почках вдруг зашевелятся, всем сразу же придется вернуться.
Можно плохо ходить на лыжах, не уметь ставить палатку, разжигать примус… Этому научат. Но нельзя научить бороться, преодолевать себя и грандиозный дискомфорт, неизбежный в арктических путешествиях.
К Северному полюсу
Еще один первопроходческий рекорд Шпаро (совместно со Смолиным) установил зимой 2008 года. Впервые люди дошли на лыжах до Северного полюса полярной ночью. Пока шли, оба напряженно размышляли о том, как бы привезти в Арктику 16-, 17-летних: «Шли 86 дней, в темноте. Информации вокруг мало, разговаривать с напарником трудно, да и незачем — ты с ним за последние 10 лет все обговорил. Надо было о чем то думать». Так что пока дошли до полюса, успели разработать детальный план: как молодых привлекать, как отбирать, как готовить. Решили, что они должны прислать сочинения о том, каким видят свое путешествие к Северному полюсу. И обязательно участвовать в «Лыжне России» — самом массовом лыжном соревновании страны. А побеждать не обязательно.
С тех пор вот уже шесть лет каждый апрель от российской дрейфующей станции «Барнео» стартует экспедиция «На лыжах — к Северному полюсу!», семеро из девяти участников которой — 16-летние новички со всех концов России. Представляете, что значит в 16 дойти до полюса! Какой драйв на всю жизнь!
Принципиально важным было участие государства и в пропаганде экспедиции, и в процессе отбора кандидатов. После того как на сайте Министерства спорта РФ появляется соответствующее объявление, на адрес Матвея Шпаро приходит около 200 сочинений и заявок. 40 их авторов едут в тренировочный лагерь в Карелию. И уже там выявляются семеро победителей.
Тут Матвей считает нужным оправдать недостаточную экстремальность и массовость проекта: «Вроде это не очень много — 100 км по дрейфующим льдам. И семь человек — не очень много. Но за шесть лет в России стало на 42 полярника больше! Они возвращаются в свои городки, становятся знаменитостями. И начинают транслировать те ценности, которые обрели в путешествии к Северному полюсу. Мы же не просто идем, мы рассказываем ребятам, как открывали Арктику, что люди там делают. Даем правильные человеческие установки. Все это вместе, умноженное на арктические сложности, дает тот цемент, ту закалку, которая необходима молодежи».
Большое приключение
Сейчас семья Шпаро сосредоточила усилия на том, чтоб учить детей путешествовать. Матвей — директор городского центра дополнительного образования «Лаборатория путешествий». Под эгидой отцовского клуба «Приключение» создал сеть детских лагерей «Большое приключение». В них много лет направляют детей «по социальной линии» — из многодетных или неблагополучных семей, с ограниченными возможностями, слабовидящих, слабослышащих, с задержкой психического развития... Хотя условия и программа мероприятий в «Большом приключении» отнюдь не курортные.
«У нас дети не просто в стихийные походы ходят. Программы насыщены мероприятиями, которые грамотно расставляют акценты. Заставляют проявить себя. Эффект в разы больше! Когда идешь в путешествие, даже самое короткое, сталкиваешься с трудностями, нестандартными ситуациями, которые в обычной жизни смоделировать нереально, — рассказывает Матвей. — А именно они являются толчком к развитию социальных навыков — общения, умения принимать решения, ответственности. И самооценка ребенка повышается».
Программа лагерей состоит из путешествий на катамаранах, велосипедах, легких трекингов — летом, лыжни и езды на собачьих упряжках — зимой… И еще множества занятий, мастер-классов, которые нацелены на личностный рост детей. Планы разрабатывались на основе опыта собственных путешествий Шпаро. Что-то Матвей подсмотрел в американских лагерях, что-то придумал сам.
Большая часть детей попадает в лагеря по социальным квотам. Есть те, кто платит полную стоимость путевки (от 30 000 до 45 000 рублей). И кое-что Матвея не устраивает: «Получается, чтобы попасть в хороший лагерь задешево, ребенок должен разбить окно в школе, оказаться на учете в милиции. Ведь и в благополучных семьях не всегда есть возможность заплатить всю стоимость».
Выход он видит в создании стипендиального фонда Дмитрия и Матвея Шпаро. Для этого надо убедить спонсорские компании в важности задумки, аккумулировать средства и получить возможность выделять замотивированным детям стипендии на отдых. В раздаче стипендий спонсоры будут принимать самое непосредственное участие. Во всем мире это работает!
«Что? Ответственность за инвалидов и детей? Перед родителями? Я всегда ее в полной мере ощущаю, но нет, не давит, — улыбается Матвей. — Родители ведь всегда боятся — неважно, куда ребенок пошел, на Северный полюс или к другу в соседний подъезд. А мне родители доверяют. Это такое доверие, полученное по наследству, доверие к фамилии Шпаро. Может, мы делаем не так много, но делаем на совесть».