Китайский балет и переосмысление наследия: что покажут на фестивале «Дягилев. P.S.»
Фестиваль «Дягилев. Постскриптум» был основан в Санкт-Петербурге в 2009 году, в 100-летний юбилей «Русских сезонов», в городе, который одновременно и дал молодому импрессарио первоначальный импульс, и был довольно безжалостен к нему. Идея фестиваля — показать, как наследие Сергея Дягилева преломляется в современности.
«Дягилев. P.S.» сразу же зарекомендовал себя как культурное событие категории A: первые имена современного танца, остросюжетная кураторская работа на выставках, внезапные сопоставления разных форм и идей музыкального театра и современного искусства. Поменяв в последние годы вектор с запада на восток и усилив российскую составляющую, фестиваль открывается 6 ноября в Санкт-Петербурге. Его художественный руководитель Наталья Метелица рассказала Forbes Life о том, чем интересна программа этого года.
— Вы во второй раз привозите на фестиваль китайскую танцевальную компанию. Почему ваш выбор пал на малоизвестную «Студию Ли Син» и хореографов Ли Син и Ли Чжао с их не самой новой постановкой «Отель»?
— Ли Син — танцовщик и хореограф с парадоксальным бэкграундом: он выпускник факультета танца Военного института культуры при Университете национальной обороны Народно-освободительной армии Китая. Некоторое время служил в Ансамбле песни и пляски, а затем начал сольную карьеру. Сам он рассказывает, что ансамбль гастролировал по всему миру. Так у Ли Сина была возможность посмотреть, что делается в области современного танца. В итоге он выбрал для себя это направление и создал собственную труппу.
Отмечу, что звезда мировой балетной сцены Си Син, чью танцевальную компанию мы привозили в прошлом году и которая приедет к нам в следующем сезоне со спектаклем из двух действий на музыку Стравинского и Сати, танцевала премьеру балета «Отель». К сожалению, график Си Син не позволяет ей выступить у нас этой осенью, поэтому ее партию будет исполнять другая танцовщица. И еще интересная подробность: в 2020 году, в финале китайского телешоу Dance Smash Си Син победила Ли Сина.
Сегодня интересно посмотреть, как китайские хореографы взаимодействуют с европейским балетом и в целом с мировым искусством. Постановочная бригада в «Отеле» интернациональная. Сценограф Ёхэй Танэда работал художником-постановщиком в фильмах Квентина Тарантино «Убить Билла» и «Омерзительная восьмерка», Том Виссер — главный художник по свету Нидерландского театра танца, работал с ведущими мировыми хореографами, такими как Кристал Пайт, Александр Экман, Эдвард Клюг.
Тема Китая не уходит из повестки со времен окончания Великой Отечественной войны. Культура эта сложная, нужно учиться читать знаки, настраиваться на восприятие, сосредоточиваться. В прошлом сезоне мы, признаюсь, волновались и переживали по поводу реакции на медитативный спектакль Си Син T.I.M.E., но публика приняла эту хореографию восторженно. В этом году во время фестиваля в музее в Шереметевском дворце будет идти выставка старинных китайских музыкальных инструментов, а в следующем мы уже планируем привезти хорошо знакомую «Весну священную» в трактовке Си Син.
— Правильно ли я понимаю, что спектакль «Отель» пока видели исключительно китайские зрители?
— Это будут первые зарубежные гастроли «Студии Ли Син», в Петербурге состоится их первое выступление за пределами Китая. Декорации «Отеля» столь грандиозны, что не хватило сцены Большого драматического театра (БДТ), а все их части рабочие. Но мы решили довольно сложную техническую задачу по установке этой конструкции. Хочу сразу сказать, что у спектакля длинная преамбула и действующие лица будут появляться на сцене еще до третьего звонка (этот прием использован и в спектакле БДТ «Холопы»). Мы приняли такое решение, чтобы адаптировать спектакль под нашего зрителя. А вообще это занимательная мелодраматическая, не без иронии история, где задействованы несколько пар, находящихся на разных стадиях отношений.
Декорация едет к нам почти четыре месяца, а потом обратно в Китай еще четыре месяца. То есть ради того, чтобы станцевать всего один спектакль в Петербурге, убрали его из репертуара труппы практически на сезон. Заказывать дубль декораций наверняка нерентабельно. Я как художественный руководитель фестиваля очень ценю, что они с таким пиететом относятся и к русскому балету, и к фестивалю, и к Петербургу, и к Дягилеву. Помимо сложнейшей логистики, есть проблемы с платежами — китайские банки сегодня не принимают платежи из России. Но мы эту ситуацию преодолеваем.
— Как в этом году программа фестиваля соотносится с наследием Дягилева?
— Балет в наши дни уже не пример «чистого искусства», идет размывание формы. В хореографию приходят текст, пение. Это мировая тенденция. Например, текст будет и в «Отеле», и в «Сказках Перро», премьере «Урал Балета», которую мы привозим в Петербург.
Еще Сергей Дягилев думал о синтезе искусств, что сегодня подзабылось. Он и его единомышленники хотели создавать радикальные формы, пример — нереализованный замысел балета «Литургия», который сегодня воссоздан композитором Сергеем Ахуновым, хореографом Ольгой Цветковой и петербургской танцевальной компанией «Каннон Данс».
В проекте участвует московский оркестр современной музыки OpensoundOrchestra под управлением дирижера Станислава Малышева и вокальный ансамбль Intrada. Единственный раз этот спектакль был показан в Москве в «Зарядье», и мы, конечно, решили привезти его на фестиваль. Соратник Дягилева Леонид Мясин предполагал ставить балет без музыки, чтобы ритм хореографического рисунка выражался топотом ног, но убедить Дягилева не смог, тот заказал музыку Стравинскому. А Стравинский загорелся, но передумал.
Нынешний спектакль не копия дягилевского замысла. Это пример синтетического искусства: симфония-балет, музыка, которую можно и танцевать, и петь, — вот это близко к Дягилеву. Это вообще интересная тема — музыка современного балетного спектакля, выбор хореографа, который подчас берет музыку совершенно не «дансантную», с очень сложным ритмом. Так, например, делает Юрий Посохов.
— Программа практически целиком, исключая китайский спектакль, состоит из опусов российских хореографов. Насколько это соответствует планке, которую задал фестиваль 15 лет назад, когда все начиналось?
— У нас еще есть труппа Рафаэллы Караско, выдающейся испанской танцовщицы, внесшей в традиции фламенко язык современного танца. Международные фестивали, которые привозили в Петербург балетные спектакли, не только наш, но и Context Дианы Вишневой, и Dance open, и «Александринский», воспитали интересующуюся и понимающую публику, которая в свою очередь ездила на зарубежные фестивали. Совсем рядом, в финском Куопио, фестиваль существует более 50 лет, и показывает малобюджетные, но интересные проекты. Там в 2017 году я познакомилась с Дада Масилой. Ее «Жизель» мы привозили на фестиваль в 2018 году — на 200-летний юбилей Мариуса Петипа.
15 лет назад, когда мы начинали, в Петербурге была настоящая цитадель классики. Но теперь наша публика ждет не просто новые спектакли, она уже привыкла, что фестиваль дает некий импульс для восприятия другого искусства. Российские хореографы, безусловно чувствуют этот вызов и развиваются очень быстро. Может, некоторые из участников нашей программы пока не стали большими именами, но публика уже не склонна к снисходительному отношению.
Вячеслав Самодуров, Александр Сергеев, Максим Севагин, Максим Петров, Павел Глухов, Юрий Смекалов — их опусы интересно смотреть, даже если не все безупречно. Они создают свои миры, им по силам сделать настоящий законченный спектакль — а это очень непросто. На гала-вечере, который мы назвали «Танцуем для Дягилева», будут фрагменты из последних и даже будущих премьер российских хореографов. В частности, Максим Севагин покажет фрагмент из будущего спектакля, премьера которого состоится уже после закрытия нашего фестиваля.
— Традиционно в дни фестиваля Театральный музей открывает выставку-блокбастер. В этот раз заявлен «Казус Мейерхольда». О чем он?
— В год 150-летия режиссера о Мейерхольде высказались уже все. Выставка будет, наверное, заключительным аккордом. Но не первым нашим высказыванием. У нас в Музее-квартире Самойловых молодые театральные деятели — режиссер Полина Алехина, драматург Леся Гура и художник Лиза Турхан — создали для актера Ивана Капорина моноспектакль «Мейергольд» (это настоящая фамилия Мейерхольда), посвященный молодости режиссера. Спектакль назвали «псевдобайопиком», потому что он придуман по мотивам биографии, но цель авторов не пересказать события, а отобразить процесс обретения персонажем своего творческого голоса.
Мы стараемся предоставлять площадки молодым актерам и режиссерам, наш проект «Театр в Театральном музее» дает возможность им ярко высказаться в начале творческого пути, что, скажем откровенно, трудно сделать в труппе крупного театра. Молодым хочется поражать, ниспровергать, блистать, что и делал Мейерхольд.
В этом году выставка будет не в Шереметевском дворце, а в Театральном музее, в здании бывшей Дирекции императорских театров на площади Островского. Что логично, ведь здесь находился кабинет директора Императорских театров Владимира Теляковского, где неоднократно бывал Всеволод Мейерхольд, начавший работать с императорской сценой с 1906 года. Здесь он подписывал контракты на «Тристана и Изольду», на «Дон Жуана» и на «Маскарад». Мы с куратором Ириной Климовицкой отталкивались от высказывания Мейерхольда «Жить и умереть в Петербурге! Какое счастье!».
Однако в центре проекта будет главный, по нашему мнению, спектакль мастера — «Ревизор», что, возможно, покажется странным. Он был поставлен в 1926 году в Москве, но размышления над ним не покидали мастера всю жизнь. Мейерхольд поставил «Ревизора» как трагедию. Действие разворачивалось, конечно, в имперской столице, в Петербурге, в блестящую и жестокую, «замундиренную» эпоху Николая I. Гоголь писал, что каждый из нас в какой-то момент может стать Хлестаковым, не избежал этого и Мейерхольд. Даже башня нового здания театра, которое так жаждал мастер, должна была быть украшена изображениями немой сцены из «Ревизора».
На выставке мы впервые покажем панно из Музея Академии художеств, нашего партнера в этом проекте. По замыслу они должны были быть исполнены в мозаике. В мастерской Российской Академии художеств в Петербурге сохранилось только шесть лиц из немой сцены, и мы впервые представим их публике. Так, в центре проекта будет соединение трагического спектакля, трагической судьбы творца и трагической судьбы несостоявшегося театра и его здания.
Приятно, что наши выставочные проекты имеют такой резонанс, тем более что музейная составляющая включена в программу каждого фестиваля не случайно. Дягилев — родоначальник кураторства в России, и концептуальные выставки пошли от него, вспомним хотя бы сенсационный показ исторических портретов из дворянских усадеб в 1905 году в Таврическом дворце.
Мы осветили еще далеко не все из дягилевского «арсенала». Например, тема коллекционирования редких книг и рукописей еще не затронута. Сергей Прокофьев говорил, что чем дальше удаляется от нас фигура Дягилева, тем значительнее увеличиваются ее размеры, тем значительнее его влияние, и мы каждый год стараемся доказать это.