Великий «щупальщик»: как художник Илья Репин работал со своими учениками и ученицами
Выставка «Мастер Репин. Эпизоды из жизни учителя и учеников» в музее «Новый Иерусалим» приурочена к 180-летию одного из главных русских художников. При этом в экспозиции нет ни одной хрестоматийной работы: она составлена из малоизвестных произведений Репина и его учеников, которые по большей части хранятся в запасниках. Всего на выставке собрали 110 экспонатов из 20 музейных и четырех частных коллекций.
В качестве названий трех разделов выставки выбраны цитаты-заветы самого Репина: «Тело так тело», «Учитесь у природы» и «Идите своим собственным путем». Среди представленных авторов: Валентин Серов, Борис Кустодиев, Филипп Малявин, Константин Сомов, Зинаида Серебрякова, Игорь Грабарь. «Даже простое перечисление имен художников первого ряда, которые прошли через мастерскую Репина, ставит в тупик, — говорит куратор выставки Ксения Новохатько. — Совершенно непонятно, каким должен быть мастер, чтобы у него учились столь разные авторы».
Экспозицию дополнили выдержками из воспоминаний учеников и близко знавших Репина людей. Но даже они создают довольно противоречивый портрет. Например, писатель и философ Василий Розанов называл Репина «великим «щупальщиком» существа человеческого», а Анна Остроумова-Лебедева сравнивала его с обычным ярославским мужичком: «Острые маленькие глаза смотрели внимательно и пытливо. Остроконечная бородка, себе на уме».
Илья Репин, «Автопортрет» (Русский музей)
Несмотря на критику со стороны передвижников, Репин начал преподавать в Академии художеств в 1894 году, вскоре после масштабной реформы. Тогда срок обучения для студентов сократился до шести лет, но учащиеся выбирали не направление, в котором хотели совершенствоваться, а конкретного мастера. Четырем годам учебы в мастерской предшествовали два года в так называемых общих классах. Одновременно с Репиным преподавать в Академии начали Иван Шишкин, Архип Куинджи, Владимир Маковский.
К 1894 году 50-летний Репин уже создал все свои главные шедевры, включая «Бурлаков на Волге», «Не ждали» и раскритикованную Стасовым «Царевну Софью». За год до этого в Москве и Петербурге прошли его ретроспективные выставки. В самом разгаре работа над полотном «Иди за мною, Сатано», которое ему никак не давалось. Творческому кризису сопутствует мучительная влюбленность в молодую ученицу Елизавету Званцеву, которая не отвечает ему взаимностью. «Вы, пожалуй, подумаете, что я ломаюсь и сочиняю себе горе — нет, оно очень глубоко и серьезно», — признается Репин Софье Андреевне Толстой.
Анна Остроумова-Лебедева, «Автопортрет» (Собрание KGallery)
«Милый Репин! Я то люблю его, то ненавижу! Интересно его видеть, когда он работает. В блузе, лицо совсем меняется, ничего не видит, кроме натуры, чувствуется сила в нем, и вместе с тем он почему-то возбуждает во мне жалость», — писала о мастере Анна Остроумова-Лебедева. Она вспоминала, что на натурных занятиях приходилось заранее занимать места, чтобы оказаться ближе к модели, в противном случае близорукой художнице пришлось бы пользоваться биноклем.
Комментируя работы учеников, Репин почти никогда не правил сам, чаще всего ограничивался короткими замечаниями вроде «Голова мала» или «Рука дана неверно». Но иногда в порыве вдохновения мог разразиться получасовой лекцией. Об импульсивности мастера писала и Остроумова-Лебедева: «К своему преподавательскому делу относился добросовестно, но часто был неровен. То так разбранит, раскритикует работу, хоть под землю провалиться, а то начнет так хвалить, что стоишь красная и хочется заплакать, думая, что он смеется».
Борис Кустодиев, «Натурщица» (Пензенская областная картинная галерея им. К. А. Савицкого)
Сам Репин называл себя «рабом натуры», которую он понимал довольно широко, призывая своих учеников «учиться у природы». Писал постоянно и в любых условиях — в трамвае или экипаже, на собраниях Академии или в театре. «До реформы обнаженную натуру начинали писать на самых поздних этапах обучения. Репин стал преподавать ее буквально с первых дней учебы», — отмечает Ксения Новохатько.
В разделе «Тело так тело» собраны ученические работы Константина Сомова, Валентина Серова и других авторов, в которых пока что сложно узнать индивидуальную манеру. Проследить за тем, как совершенствовались навыки в изображении обнаженной натуры Бориса Кустодиева можно на примере двух работ — раннего эскиза и более поздней «Натурщицы». Эталонной работой раздела выбрана «Обнаженная натурщица» самого Репина из собрания Третьяковской галереи.
Зинаида Серебрякова, «Диана и Актеон» (Музей «Новый Иерусалим»)
Зинаиде Серебрякова училась у Репина всего один год, в рисовальной школе княгини Марии Тенишевой, открытой в 1895 году. Преподавание в школе Репин рассматривал как подготовку учеников к поступлению в Академию. В первый же год он писал, что «от желающих поступить отбою нет», тем более что обучение было бесплатным: все расходы взяла на себя Тенишева.
Благодаря княгине Тенишевой Репин в конце 1890-х познакомился с Натальей Нордман, ставшей его гражданской женой (с первой женой Верой, от которой у него было трое детей, художник разошелся в 1887 году). Первая встреча не задалась: пока художник писал портрет княгини, Нордман, отвернувшись от мольберта, отпускала колкости в его адрес. Договариваясь о повторном сеансе, Репин просил Тенишеву, «чтобы это больше никогда не переступало порога» его дома. Когда роман завязался, Нордман, отличавшаяся прогрессивными взглядами, стала руководить жизнью имения «Пенаты». Гостей обескураживали таблички «Не ждите прислуги, ее нет» или «Все делайте сами» и вегетарианское меню. Сама Нордман увлекалась фотографией, пластическими танцами и отказывалась носить шубы.
Портреты Софьи Драгомировой кисти Репина и Серова (Русский музей, ГМИИ Республики Татарстан)
Первые уроки живописи у Репина Валентин Серов получил в Париже, будучи еще 10-летним мальчиком: с художником были знакомы его родители. Несколько лет спустя Репин поселил юношу в своем доме и продолжил с ним заниматься. В конце 1880-х Репин получил заказ от генерала Драгомирова на портрет его 18-летней дочери Софьи. Во время одного из сеансов к мастеру присоединился Серов, который также начал писать девушку. На выставке работы мастера и ученика, происходящие из разных собраний, висят рядом. «Изначально оба портрета висели в доме генерала. Сперва люди приезжали к нему в гости посмотреть на работу Репина, а через несколько лет посетителей в первую очередь стал интересовать Серов», — говорит Ксения Новохатько.
Елена Киселева, «У себя» (Воронежский областной художественный музей им. И. Н. Крамского)
По воспоминаниям Остроумовой-Лебедевой, Репин постоянно поощрял своих учениц, уговаривая их продолжать заниматься искусством несмотря ни на что. Ей самой он говорил так: «Да, я знаю, как женщины… Выйдут замуж, муж, семья, а живопись и забыта… Я серьезно говорю: не бросайте живопись!» Судя по сохранившимся фотографиям, в мастерской Репина училось как минимум пять женщин, а, например, на курсе Владимира Маковского, их не было вообще.
Елена Киселева пришла в Академию еще до того, как там стал преподавать Репин. Перейдя в его класс, она стала любимой ученицей мастера. Окончив курс, она первой и единственной, как оказалось потом, женщиной-художницей, получила право на пенсионерскую поездку за границу. Из работ, созданных в Париже, где Киселева арендовала собственную студию, до нас дошли две работы, включая автопортрет «У себя». В 1909 году он принес Киселевой премию Общества художников имени Куинджи.
На выставке можно увидеть портрет еще одной ученицы Репина, Елизаветы Мартыновой. Она поступила в Академию в 1890 году, сразу после того как туда начали принимать женщин. Работ самой Мартыновой, рано умершей от туберкулеза, до наших дней не дошло, но зато сохранились ее портреты, выполненные Константином Сомовым, Филиппом Малявиным и Осипом Бразом. На выставке в «Новом Иерусалиме» представлен портрет кисти Браза.
Илья Репин, «Портрет М. К. Бенуа» (Научно-исследовательский музей при РАХ)
Один из важных сюжетов жизни Репина — конфликт с представителями художественного объединения «Мир искусства», одним из основателей которого был Александр Бенуа. Примкнувших к объединению художников, включая Остроумову-Лебедеву, Репин ругал. Некоторым из учеников доставались от него обидные прозвища вроде «развязных дилетантов» и «калек-уродцев». При этом участвовавших в выставках «Мира искусства» Серова и Малявина он не переставал любить и хвалить.
«Несмотря на настоящую войну между Репиным и мирискусниками, Александр Бенуа искренне восхищался талантом Репина как выдающегося портретиста, признавая его революционный вклад в историю развития живописи», — подчеркивает Ксения Новохатько. Портрет пианистки Марии Бенуа, невестки Александра Бенуа, Репин не закончил, так как модель спешно уехала в концертное турне. По воспоминаниям Александра Бенуа, портрет «обещал выйти одним из самых прекрасных».
Филипп Малявин, «Бабы (вариант картины «Смех» 1899 года)» (Собрание Владимира Чеканова)
На выставке представлено несколько работ Филиппа Малявина, которые позволяют проследить его творческий путь от бывшего иконописца Афонского монастыря, тяготеющего к реалистичной живописи, до бесстрашного новатора, чья известность затмила славу самого Репина. В разделе «Идите своим собственным путем» представлен поздний вариант знаменитой картины Малявина «Смех». Когда в 1899 году художник показал работу совету Академии, его раскритиковали за несоответствие канонам. Репину пришлось лично защищать ученика. Сокурсники Малявина вспоминали, как из-за закрытых дверей совета доносились крики Репина: «Вы — душители таланта! Ретрограды!»