От Олимпа до Голгофы: земная и небесная жизни великих российских актрис XX века
Созданная в рамках фестиваля «Дягилев P.S.» выставка «Суд Париса. Рождение богини» повествует о судьбах актрис — кумиров публики дореволюционного и советского времени. В Шереметевском дворце собраны сотни портретов, фотографий и писем, повествующих о том, какую роль сыграл выбор Париса в судьбах великих женщин на сцене, если считать, что роль Париса сегодня досталась публике и власти.
«Суд Париса», Антон Рафаэль Менгс
Миф о суде Париса повествует о соперничестве трех богинь — Геры, Афины и Афродиты — за подкинутое богиней раздора Эридой яблоко с надписью «Прекраснейшей». Яблоко согласно античному мифу получила Афродита, пообещавшая Парису, сыну царя Трои, любовь Елены Прекрасной, жены царя Спарты. Эта авантюра обернулась многими бедами, в том числе Троянской войной.
В Шереметевском дворце античный сюжет иллюстрирует картина «Суд Париса» немецкого художника XVIII века Антона Рафаэля Менгса из коллекции Эрмитажа. Работа Менгса окружена множеством портретов актрис, певиц и балерин. В сонме современных богинь: Анна Павлова, Ольга Спесивцева, Элеонора Дузе, Галина Уланова, Елена Юнгер, Алиса Коонен и Любовь Орлова. Портреты подобраны именно те, где художнику удалось отразить божественную сущность этих женщин, по-современному — харизму, талант и обаяние личности.
Фрагмент экспозиции с работой Бориса Кустодиева, «Красавица», 1921 год
Первый раздел выставки без комментариев живописует светлую сторону жизни на театральном Олимпе. Здесь трудно выделить какие-то отдельные работы, наверное, стоит обратить внимание на ню Бориса Кустодиева. Черты его обнаженной модели, актрисы Фаины Шевченко, узнаются в знаменитой «купчихе» и многих других женских образах художника.
Фрагмент экспозиции, посвященный Вере Комиссаржевской
В следующих разделах кураторы Наталья Метелица и Ирина Климовицкая подключают нарратив — комментарии современников, которые художник выставки Юрий Сучков оформил как чат в соцсетях. Внутритеатральную и околотеатральную жизнь профессионалы традиционно называют «террариумом друзей». Хотя на выставке кроме «Суда Париса» больше нет живописных работ с аллегорическими сюжетами, но в историях, рассказанных здесь, в бесконечном треде, незримо присутствуют и Эрида, богиня раздора, и Эринии, богини мщения, и Гипнос, бог забвения, и Фобос и Деймос, божества страха и ужаса, и Танатос — бог смерти.
Раздел «Путь на Олимп» посвящен соперничеству Марии Савиной и Веры Комиссаржевской. Комиссаржевская — «чайка русской сцены» и «весна русского театра», «русская Дузе», бунтарка, окруженная толпами поклонников, чья красота стала воплощением эпохи модерна. Мария Савина — главная актриса императорской драматической сцены, буквально «царица русской сцены», считавшая, что «если бы все актеры играли по вдохновению и переживали свои роли, мир наполнился бы домами для душевнобольных», работавшая на износ 40 лет, в том числе и для того, чтобы выплатить долги разорившегося мужа. От скоропостижно скончавшейся от оспы Комиссаржевской осталась только красивая легенда. Даже ее платья были сожжены из-за страха распространения инфекции. От Савиной осталось «Убежище для престарелых сценических деятелей», ныне «Дом ветеранов сцены», основанный на средства актрисы и получивший впоследствии ее имя.
Фрагмент экспозиции, посвященный Зинаиде Райх
Эпоха сталинизма жестоко обходилась с кумирами, говорит раздел «Путь на Голгофу». Союз гениального режиссера и его музы, ведущей актрисы театра ГосТИМ, Всеволода Мейерхольда и Зинаиды Райх, стал роковым и привел к гибели обоих. Безумное письмо Райх к Сталину «Я пишу вам больше года в своей голове…» очень точно объясняет атмосферу времени. Ее дочь, Татьяна Есенина, свидетельствовала: «Мама два дня и две ночи мечется по квартире в бреду. Бред ее вобрал в себя все то, что принес с собой 1937 год».
Фрагмент экспозиции, посвященный Алисе Коонен. Эскизы для Камерного театра Александры Экстер
Еще один союз великого режиссера и великой актрисы, Александра Таирова и Алисы Коонен, — тоже трагический. Закрытие Камерного театра в связи с кампанией по борьбе с космополитизмом Таиров не пережил, попал в психиатрическую больницу, где скончался. Коонен прожила оставшуюся часть жизни в забвении, это означало уничтожение ее актерской биографии. Олицетворяя противоположные эстетические системы, Коонен и Райх были очень разными на сцене. Например, звездная роль Райх — Городничиха в «Ревизоре», у Коонен — Федра. Актрисы не соперничали друг с другом на Олимпе, но их страхи и запросы «туда», «наверх», оказались похожими. Обе они призывали вождя: «Разберитесь, Мейерхольд (Таиров) ведь свой, правильный».
За историей с безумной страстью Мейерхольда к Райх стоит драма Марии Бабановой. Эта любовь отодвинула Бабанову, бывшую на момент знакомства Мейерхольда с Райх примой театра, актрису абсолютно преданную мастеру и отказавшую Станиславскому, который приглашал ее к себе в МХТ, на второй план. В сюжете, который не отражен на выставке, — настоящая драма. Критики-современники выделяли не Райх, а Бабанову. Все закончилось переходом обиженной Бабановой из ГосТИМа в Театр Революции, что возможно спасло ей жизнь — и сценическую, и физическую.
Екатерина Филиппова, «Любовь Орлова»
Звезды, созданные в соответствии с директивами власти — Любовь Орлова и Марина Ладынина, олицетворение тезиса о том, что «жить стало лучше, жить стало веселее», явили собой новый тип богини советского пантеона. Никакой пряной, густой чувственности, как у Зинаиды Райх, никакого холодного аристократизма, как у Алисы Коонен. Актерские харизмы Орловой и Ладыниной своеобразно передает цитата Эйзенштейна, характеризующая режиссеров, создавших их: «В конце 1921 года пришли держать экзамен в труппу Первого рабочего театра Пролеткульта два парня-фронтовика. Два друга. Оба из Свердловска. Оба в шинелях и с рюкзаками за спиной. Один голубоглазый, обходительный и милый. Безупречно балансировал на проволоке. Другой груб и непримирим, склонен к кулачному бою. Звали их Григорий Александров и Иван Пырьев». Раздел «Светлый путь», посвященный Орловой и Ладыниной», в основном состоит из киноплакатов, что логично, мы здесь имеем дело с иконографией. Над всем этим «царит» работа художницы Кати Филипповой «Любовь Орлова», где актриса изображена уже настоящим божеством со всеми атрибутами власти над зрителем, сияющая, бесстрастная, вечная.