Испанские стыд и грусть: в Пушкинском музее показывают Эль Греко, Веласкеса и Пикассо
Экспозиция «Испанская коллекция. Из собраний российских музеев» собрала полсотни работ великих испанцев от Эль Греко и Веласкеса до Пабло Пикассо. Все они (за исключением двух работ) происходят из коллекций Эрмитажа и Пушкинского музея. По словам организаторов, цель проекта — показать эволюцию испанской живописи от маньеризма до импрессионизма.
Хуан Карреньо де Миранда, «Портрет Гаспара де Гусмана, графа-герцога де Оливареса»
На выставке фигура графа-герцога де Оливареса, испанского государственного деятеля и фаворита короля Филиппа IV, неслучайно представлена сразу двумя портретами. Один из них (поясной) принадлежит кисти Диего Веласкеса и приехал из Эрмитажа, а второй (ростовой) написан Хуаном Карреньо де Мирандой и находится в коллекции ГМИИ им. Пушкина.
В судьбе Веласкеса Оливарес, которого называли «испанским Ришелье», сыграл главную роль: позвал ко двору, представил художника королю. Портрет своего благодетеля Веласкес написал незадолго до того, как Оливарес был отстранен от власти и отправлен в ссылку. На зрителя смотрит суровый и властный мужчина, в угрюмом взгляде которого читается предчувствие катастрофы. По словам куратора выставки Светланы Загорской, ведущего научного сотрудника отдела искусства старых мастеров Пушкинского музея, эти два портрета позволяют провести параллель между русским и испанским менталитетом: «Темперамент может быть одним и тем же, но если у нас все наружу, то у них все внутри». Не случайно в русском языке так много выражений, описывающих эмоции, со словом «испанский» от испанского стыда до испанской грусти.
Франсиско де Сурбаран, «Мадонна с младенцем»
В экспозиции представлено четыре картины Франсиско де Сурбарана, каждая из которых обладает неповторимой историей. Из-за плохого состояния «Мадонны с младенцем», испорченной несколькими слоями желтого лака, в 1990-е годы специалисты начали сомневаться в ее авторстве. Но когда в 2000 году живописный слой раскрыли, сомнений не осталось. Сразу после этого работа приняла участие в выставке в Бильбао, где стала одним из центральных экспонатов. «Именно поэтому так важно состояние произведения: можно утратить имя автора только потому, что картину многократно покрыли лаком», — подчеркивает Светлана Загорская.
Из собрания Смоленского государственного музея-заповедника в Москву приехала картина под названием «Святая Юста (Руфина)». До конца 1950-х годов она считалась работой неизвестного художника. Авторство Сурбарана по нижней части холста установила сотрудница Пушкинского музея Ксения Малицкая. После этого картина несколько лет провела в Центре Грабаря, где удаляли реставрационные записи. По всей видимости, во время Первой мировой войны работа (в особенности лицо святой) сильно пострадала, а затем его не слишком удачно отреставрировали.
Фрагмент экспозиции «Испанская коллекция»
«Еще одна идея выставки — показать историю коллекционирования этих работ. Все что мы могли, по возможности, сообщили на этикетках», — говорит Светлана Загорская. Например, «Распятие» Бартоломе Эстебана Мурильо попало в Россию из собрания первого премьер-министра Англии Роберта Уолпола. В 1779 году более 200 работ из собрания Уолпола были куплены Екатериной Великой и легли в основу коллекции Эрмитажа. Раньше об этом часто любили напоминать представители Christie’s, так как сделка была совершена при посредничестве основателя аукционного дома, Джеймса Кристи.
Две работы Мурильо («Мальчик с собакой» и «Девочка с корзиной фруктов») в 1772 году были куплены князем Голицыным для Эрмитажа в Париже на распродаже коллекции герцога де Шуазеля. В 1930-е годы картины были разделены между Эрмитажем и Пушкинским музеем. Это единственная из дошедших до наших дней пара жанровых картин Мурильо.
Антонио Переда-и-Сальгадо, «Натюрморт с часами»
«Натюрморт с часами» Антонио Переды — это вариация на тему memento mori (помни о смерти), которая подчеркивается в каждом из образов от пустых раковин и расколотых грецких орехов до остановившихся часов. Рядом висит парный «Натюрморт с поставцом» из Эрмитажа. Оба происходят из одной коллекции. О том, как они попали в Россию, в каталоге к выставке пишет директор Эрмитажа Михаил Пиотровский: «В 9 часов утра 2 июля 1814 года император Александр Первый, находившийся инкогнито в Амстердаме, посетил дом предпринимателя и коллекционера барона Кузвельта, «осматривал картины с величайшим вниманием» и сразу приобрел несколько работ испанской школы». Так в Эрмитаж отправились 84 полотна. По пути один из кораблей с картинами затонул. Предположительно на нем находился и «Натюрморт с часами», который заметно пострадал, а изображение пришлось переводить с одного холста на другой.
Фрагмент экспозиции «Испанская коллекция»
Отдельный зал на выставке посвящен творчеству Гойи. Помимо хорошо известных живописных работ («Карнавал», портрет Лолы Хименес) в экспозицию вошли несколько графических листов, включая выставленный впервые поздний рисунок под названием «Искушение», на котором предположительно художник изобразил себя. В этом же зале можно увидеть листы из серии «Тавромахия». «По сути, это история корриды. С XVII века это был почти обязательный жанр для всех художников — не только испанских, но и попадавших в Испанию. Он привлекал своей страстью и страхом. Многие русские были просто в ужасе», — отмечает Светлана Загорская, подчеркивая, что коррида — это момент, когда сдерживаемая внутри страсть вырывается наружу.
Бартоломе Эстебан Мурильо, «Иосиф с младенцем Христом»
Творчеству Мурильо на выставке посвящена отдельная стена Белого зала музея. «Такое количество его работ в наших собраниях, помимо всего прочего, объясняется тем, что в какой-то момент известность Мурильо достигла славы Рафаэля», — говорит Светлана Загорская. Основоположником «моды на Мурильо» английский художник Джошуа Рейнольдс, основатель и первый президент Королевской академии искусств.
«Мы в этом смысле пошли за английским вкусом», — добавляет Загорская.
Мариано Фортуни-и-Карбо, «Заклинатели змей»
Испанский художник Мариано Фортуни был невероятно модным автором XIX века. Его ориенталистские полотна очень ценились русскими коллекционерами. Картину «Заклинатель змей» в 1888 году в Париже приобрел Сергей Третьяков за 110 000 франков. При этом висящая напротив картина Хоакина Сорольи «Приготовление изюма» была куплена Морозовым за 2 500 франков, а за «Автопортрет» Игнасио Сулоаги Николай Рябушинский заплатил 5 000 франков. Как отмечает Светлана Загорская, поклонниками творчества Фортуни были в числе прочих Илья Репин и Михаил Врубель. На выставке творчество Фортуни также представлено рядом превосходных офортов.
Фрагмент экспозиции «Испанская коллекция»
В отдельном затемненном зале рядом висят картина Пабло Пикассо «Старый еврей с мальчиком» и «Святой Иоанн Креститель» Эль Греко. «Их объединяет то, что это две неклассические картины. Живопись Эль Греко была настоящим открытием для молодого Пикассо, которой впервые увидел работы в Прадо. По сути, весь «голубой период» — это диалог Пикассо с Эль Греко», — комментирует Светлана Загорская.
Вокруг стоят скульптуры святых XVII века. «Они выполнены по классическому испанскому канону. Очень похожие на них скульптуры и сегодня участвуют в процессиях, когда их носят по улицам завешанными украшениями и разноцветными шалями. Это, как и коррида, еще одна сторона этой испанской экстатичности, но в этом случае — духовной», — говорит Светлана Загорская.