«Тебя никто не спрашивает»: почему некоторые люди склонны к борьбе за власть

Существует ли тип человека, склонный к конкуренции в семейной жизни? Здесь я ступаю на тонкий лед категоризации, рискуя поделить всех людей на конкретные типы будто раз и навсегда. На самом деле в ситуациях соперничества разделение происходит по принципу «мои интересы и все остальные».

Тем не менее я попробую описать некоторые жизненные обстоятельства, которые делают нас более чувствительными к несогласию, критике и желанию защищать свое. Для этого перенесемся в детство (как это любят все психологи), потому что именно в раннем опыте отношений закладывается психологический фундамент восприятия мира и взаимодействия с ним.

Итак, в большей степени оказаться склонным и чувствительным к соперничеству может:

1. Ребенок, который при рождении (а иногда еще при зачатии) «награжден» большими родительскими ожиданиями. 

Выстраданный, не такой как все (например, одна девочка среди мальчиков и наоборот), старший или младший, похожий на кого-то из родных, кто в семье в особом почете. Иначе говоря, ребенок, которому семья выдала кредит доверия, и ждет, что он его оправдает. У таких детей особенные отношения со словом «должен»: быть лучше других, соответствовать, не подвести, преодолеть и достичь то, чего не удалось родителям. Быть не хуже, чем мать, отец, дедушка-профессор и другие, считающиеся фамильной гордостью.

Иногда долг по «кредиту» становится неоплатным — сам ли человек испытывает это ощущение, или ему сообщает семья, что «он мог бы и лучше» или «способен на большее».

Особенный случай — конкуренция с умершим родственником. Да, и такое бывает.

Младший брат Сергея погиб в юном возрасте в результате несчастного случая. Побежал с друзьями купаться, неудачно нырнул, ударился затылком о камни.

Мало того что Сергей до сих пор испытывает вину выжившего, его жизнь, в результате трагедии разделившаяся на «до» и «после», протекала в тени ушедшего брата. Сергей побеждал в соревнованиях, окончил вуз с отличием, защитил докторскую, построил дом.

Но все, что он делал, сравнивали с братом: «У Коли была феноменальная память!», «А как Коля пел!», «Если бы Коленька был жив...» Как вы понимаете, выиграть битву с необратимым никому не под силу.

2. Ребенок, выросший в семье, где есть другие братья и сестры.

Даже когда взрослые дарят всю свою любовь детям, подрастающее поколение обязательно начинает делить не только игрушки, но и родительское внимание. Зачастую невольных сравнений невозможно избежать, нельзя воздержаться от запретов в пользу одного из детей. Мамино «Я сейчас покормлю (младшую) сестренку, а потом помогу тебе с уроками» воспринимается старшим как «Ты для меня менее важна, чем она».

Или традиционное «Не шуми, пожалуйста, Ваня спит», сказанное пусть ласково и нежно, слышится как «Поставь себя на паузу, исчезни на время».

Можно ли по-другому? Нет. Потому что младшие действительно требуют больше заботы, и мама часто привязана и измотана. Потому что тот самый квартирный вопрос — не всегда есть возможность разойтись по разным углам и никому не мешать. Стоит ли корить себя за это родителям? Нет. Легче ли от этого ребенку, который вынужден уступать и дожидаться своей очереди? Тоже нет.

Что с этим делать, мы обязательно обсудим в Главе 6. А пока замечу, что дети изобретают разные способы, чтобы перехватить свою порцию маминого внимания, стать любимчиком, единственным в своем роде.

С братьями и сестрами не всегда получается обрести навык выстраивания отношений на равных, и во взрослом возрасте сценарий соперничества используется уже как копинговая стратегия.

3. Ребенок, выросший в специфических жизненных условиях, требующих выживания или постоянного преодоления трудностей.

«Мне все равно, каким будет мой муж, — говорит Наташа. — Неказистый, сутулый, бедный — главное, чтобы не пил. Совсем».

Потенциальные женихи девушки, сами того не подозревая, уже оказались втянуты в конкуренцию с ее отцом. Точнее сказать, антиконкуренцию. Об отце и о детских годах в отчем доме Наташа вспоминает со слезами: «Денег вечно не хватало, мы с сестрой и матерью ходили по ночам на овощебазу картошку перебирать. Платили копейки, но с собой давали сумку овощей. Зима, руки мерзнут, утром в школу.

А он (отец) из дома последнее уносил продавать. Как вспомню...» Дети, выросшие в алкогольных семьях, в период переломных исторических моментов, катастроф и катаклизмов, подвергавшиеся насилию, пережившие угрозу жизни, внезапную потерю близких, вынуждены рано взрослеть и бороться за существование всеми доступными способами. В такой семье человек вырастает с ощущением, что мир небезопасен, и полагаться можно только на себя. Окружающие воспринимаются с недоверием, а борьба за выживание становится жизненным сценарием.

4. Ребенок с ярлыком изгоя, «не такой как все».

Алена к 35 годам трижды была замужем. И все в це-лом неплохо, но есть проблема: все браки распались как под копирку.

Девушка родилась слабенькой. До пяти лет они с мамой не вылезали из больниц — у девочки был редкий порок, врачи сначала долго искали, потом разводили руками. Помог столичный профессор — взялся за операцию.

Мама очень беспокоилась за Алену и оберегала дочь даже после того, как недуг успешно излечили: позже отдала в школу, запрещала активные игры, многого не требовала. Девушка выросла с самоощущением себя болезненной и бесталанной. Она смотрела на историю своей жизни через призму болезни. За скобками оставались достижения, включая небольшой, но успешный бизнес, прекрасное образование, победу на любительском конкурсе бальных танцев.

В мужья Алена выбирала состоявшихся, уверенных мужчин — именно такие качества позволяли девушке уравновешивать внутреннее ощущение себя «недо-». А потом она начинала стараться. Изо всех сил и по всем фронтам семейной жизни, чтобы случайно не показаться мужчине «хворой и неспособной». Алена называла это «из недо- в ого-го!» Партнер все больше дистанцировался, находил дела вне дома и в один из дней говорил: «Извини, я не могу сделать тебя счастливой. Рядом с тобой мне начинает казаться, что я никто».

Увы. В попытке справиться с ощущением своей неполноценности, Алена вступала в конкурентную борьбу за звание идеальной жены, которая может все сама и лучше других. Мужчины поначалу пытались сопротивляться, обозначать свою нужность и желание участвовать, потом сдавались и уходили. C ощущением своей бесполезности и никчемности, потому что места для их самовыражения в семье как супруга, равного партнера, просто не оставалось.

«Не таким как все» обычно становится ребенок, наделенный отрицательными ожиданиями семьи, тот, на кого махнули рукой. Например, как в случае с Аленой, «немощный», «слабый». Или рожденный «в неподходящее время», «не от того человека», «сломавший» судьбу или карьеру, с родительскими посланиями «мы хотели, чтобы ты был/а (дальше перечисления в превосходной степени), но ты...», «если бы не ты, то я бы...» (тут уже про родителей, как прекрасно сложилась бы их жизнь без ребенка). Такие люди с детства привыкают доказывать окружающим, что могут и достойны.

5. Ребенок, выросший в семье, где среди взрослых шла борьба за звание «кто главный» или «кто лучше знает, как».

Антон — поздний ребенок в семье, увлеченной ответственным родительством. Еще с первого класса родители всерьез стали планировать будущую карьеру сына. Папа считал, что мальчикам необходима хорошая подготовка по математике, и настаивал на поступлении в лицей. Мама же видела будущее сына в медицине и уже почти договорилась о спецклассе в гимназии от Сеченовки. В последний момент папа добился своего — документы Антона подали в физико-математическую школу. Мама дулась, но тихо, чтобы не спровоцировать ссору с мужем. Каждый ро- дитель своим способом сообщал: «Я лучше тебя знаю, как воспитывать детей». 

Мальчик оказался в конфликте лояльности. Как любого восьмилетнего ребенка, его тянуло не к наукам, а к играм с друзьями. Ему было все равно, кем быть через 10 лет: инженером или хирургом. Он любил маму и папу и не хотел, чтобы они ссорились. И поэтому выбрал путь «не учиться вообще». Если бы он показал свое пристрастие к математике, расстраивалась бы мама. Сделай наоборот — папа был бы недоволен. Поэтому Антон начал безвылазно болеть. Родители перестали говорить об учебе, обижаться друг на друга. Вместо этого сообща обсуждали, как поднять ребенку иммунитет, не стоит ли переехать из города туда, где чище воздух. И, надо сказать, по этим вопросам сходились во мнении — никто не звучал как «я лучше тебя знаю».

Когда между членами семьи случается противостояние и они не находят общего языка, ребенок непременно оказывается в конфликте лояльности. Внутри его психики происходит своя борьба, в которой надо сделать невозможный выбор между самыми близкими и любимыми людьми.

В конфликт лояльности ребенок попадает в многочисленных жизненных ситуациях:

— развод или постоянные ссоры родителей, когда один перетягивает ребенка на свою сторону, настраивая против второго. Возможно, вам приходилось слышать «ты вся в своего отца» или «вот и иди тогда к своей мамочке!»;

— межпоколенный конфликт между родителями и бабушками-дедушками. Например, ребенок любит гостить у бабули, а папа против — считает, что там ему все дозволено и он возвращается неуправляемым.

— взрослые манипуляции, где ребенок вынужден идти на определенные поступки из страха: «если ты будешь так себя вести — ты мне больше не сын/дочь», «купим мороженое, но маме не говори», «скажи своему отцу, чтобы шел ужинать» и т. 

Наверняка у каждого из вас есть воспоминание из детства, где взрослый спрашивал: «Кого ты больше любишь — маму или папу?» Если подобные истории случались регулярно, вы оказывались в ловушке конфликта лояльности, а значит, и сейчас незаметно для себя легко втягиваетесь в ситуации соперничества в семье.

6. Ребенок, который часто слышит про «сына маминой подруги».

Речь идет о постоянной атмосфере сравнения. Возможностей своей семьи и других; способностей своего ребенка и чужого, вовлеченности мужа, жены, бабушек у себя и у знакомых. Как будто все однажды стартанули и бегут марафон длиною в жизнь, периодически останавливаясь и сверяясь — ты среди первых или отстающих. Еще поднажать или можно уже выдохнуть?

Пересчитываются годы совместной жизни, количество романов, денег на счету, лошадиных сил, квадратных метров, кружков и секций:

Эдик едет учить английский на Кипр.

А Стас поступил на журфак.

Однажды я стала свидетелем беседы двух семейных пар. Муж из первой с гордостью говорил: «Мы купили Яночке новую “Тойоту”!» Муж из второй пары тут же парировал: «А мы Анечке заказали в салоне “Мерседес”». На несколько секунд воцарилась пауза, но тут же первый муж нашелся с ответом: «Да, мы бы тоже купили “Мерседес”, но у нас же сейчас ремонт полным ходом в квартире, 150 квадратов — шутка ли». «Мммм, — потянул второй. — Понимаю. Мы вот виллу у моря присматриваем». Разговор двух мужчин напоминал игру в карты, где каждый, перед тем как сделать ход, присматривался к козырям и тузам на руках.

Родители нередко сравнивают детей между собой. 

Если ребенок единственный — то с детьми родственников, знакомых или с эталонным образом абстрактного ребенка, то есть представлениями о том, каким он должен быть: смышленым, инициативным, послушным, с энтузиазмом мыть посуду и с улыбкой на лице делать уроки.

«Подтянулся на физре 30 раз, а Иванов сколько?» или «Вот она вырастет и будет начальником у таких, как ты. Этого хочешь? Нет? Тогда иди запишись еще в 5 секций — больше не меньше».

Вырастая, такие люди думают о себе и о других в сравнительной степени — а у других как? Они лучше? Тревога усиливается. Хуже? Тогда наступает временное успокоение. Со временем подобное мировосприятие рискует превратиться в гонку за безупречностью, где человек ставит цель, но, достигая ее, не присваивает успех, а тут же устремляется к следующей. Остановиться страшно — вдруг опередят, и окажешься в отстающих.

7. Ребенок, чей родитель живет по принципу «Что скажут люди?»

За вопросом «что скажут люди?» обычно скрывается хроническое чувство стыда и вины. Логика здесь такая: ты изначально ничего не умеешь, делаешь не так и только все портишь. Плохой!

Сцена в магазине: «Господи! Да не ори ты! Позоришь меня перед всеми», — шипит женщина в ухо ребенку. Ей уже стыдно, хотя никто из окружающих не сказал ни слова. Стыдно, что ее ребенок слишком «шумный», что она не может с ним справиться — значит, «горе-мать». Если таких ситуаций в жизни ребенка будет много, он научится делать не то, что ему самому удобно, а то, что от него ждут другие. Ему будет свойственна сверхбдительность к настроению окружающих. Их молчаливость, задумчивость и раздражительность он запишет на свой счет, отчаянно вспоминая, где мог обидеть, ошибиться.

Еще он разучится хотеть чего-либо и будет ориентироваться на желания других (потому что вдруг его собственные желания тоже «неправильные»). Приноровится недоговаривать или приукрашивать в рассказах о себе, чтобы казаться лучше. У него, вероятно, появится неизбирательная потребность соревноваться и побеждать (или избегать поражения) любой ценой.

Так воспитывали наших родителей, так воспитывали некоторых из нас. Думаю, одной из причин этого стала высокая ценность коллектива и низкая значимость индивидуальности в отдельные периоды истории. Принадлежность к определенной социальной группе давала привилегии, поэтому выделяться, идти против общих правил означало лишиться их. Самооценка формировалась на основании того, какую пользу ты приносишь обществу и насколько оно тебя уважает. Борьба за место под солнцем начиналась у шкафчика в детском саду и продолжалась в собственной семье в виде отстаивания лидерства. Люди с высоким потенциалом конкуренции, постоянно сравнивающие себя с другими, ориентированные на стороннюю оценку, живут в бесконечном стрессе.

Их мозг неустанно проводит огромную работу, сверяя внешнюю картинку с внутренним шаблоном «идеально»/«не идеально». Сам человек не осознает этот процесс и чаще описывает его как внутреннее напряжение, усталость, апатию, раздражительность, неуверенность в себе. Налицо все признаки стресса, потому что мозг интерпретирует соперничество как борьбу за выживание, а человек оказывается в состоянии патологической витальной тревоги.