И Васнецов, и Врубель: в Нижнем Новгороде идет большая выставка о русской сказке
Выставка «Художник и сказка» проходит в кремлевском корпусе Нижегородского художественного музея (НГХМ). Почти 100 из 120 экспонатов происходят из собрания Русского музея, но, как подчеркивает недавно возглавившая музей Алла Манилова, в таком составе они раньше никогда не выставлялись. Еще часть работ приехала из Третьяковской галереи и Музея музыки, остальные — из собственной коллекции НГХМ. Среди них есть как хрестоматийные полотна Виктора Васнецова («Витязь на распутье» и «Царевна-лягушка»), так и не столь очевидные работы.
Илья Репин, «Садко»
В середине 1870-х годов Илья Репин жил в Париже в рамках пенсионерской поездки от Академии художеств. Результатом парижского периода стали две важные работы: «Парижское кафе», в 2011 году проданное на Christie’s за £4,5 млн ( в коллекции музея МАГМА миллиардера Вячеслава Кантора), и картина «Садко», за которую художник получил звание академика, а само полотно впоследствии купил будущий император Александр III ( в собрании Русского музея). Прототипом заглавного героя картины стал Виктор Васнецов, которого Репин пригласил присоединиться к нему в Париже. Из всех изображенных на картине девушек, которые, по замыслу автора, олицетворяют разные страны и народы, Садко выбирает русскую красавицу. Несмотря на сказочный сюжет, Репин стремился к предельной достоверности: так художник неоднократно посещал берлинский аквариум, существующий до сих пор.
Николай Рерих, «Чара звериная»
На выставке показано множество работ Николая Рериха, из которых выделяется написанная в 1943 году «Чара звериная». К этому сюжету художник обращался начиная с 1910-х годов. Источником вдохновения служил миф об Орфее, который своей игрой на арфе мог завораживать животных. У Рериха сюжет получает чуть иную трактовку: зачарованные музыкой скалы оживают, превращаясь в медведей. В разгар Второй мировой войны художник как никогда часто обращался к героическим сюжетам русской истории. Тысяча девятьсот сорок третьим годом датирована и представленная на выставке картина «Единоборство Мстислава с Редедей», отсылающая к «Слову о полку Игореве».
Михаил Врубель, «Тридцать три богатыря»
Картину «Тридцать три богатыря» Врубель писал как центральную часть триптиха по мотивам пушкинской «Сказки о царе Салтане» по заказу промышленника Алексея Морозова. Триптих должен был украсить собой парадную столовую его особняка в Подсосенском переулке. Из трех работ Врубель дописал только одну («Богатырей»), и ту не до конца. Помешала болезнь. Морозов не верил, что заказ может доделать другой художник, поэтому отказался от замысла. Незаконченная картина впоследствии оказалась в коллекции Надежды Забелы-Врубель, а в Русский музей была передана сестрой художника уже после революции 1917 года.
Артемий Обер, «Баба-яга»
Артемий Обер в свое время был более известен как анималист, но именно ему принадлежит это уникальное в своем роде первое скульптурное изображение Бабы-яги. Аналогом в русской живописи может быть разве что картина Михаила Врубеля «Пан», трактованная как реалистичный портрет, пусть и написанный в неповторимой художественной манере. Баба-яга Обера с ее крючковатым носом, морщинистым лицом и злыми пронзительными глазами должна вызывать у зрителя страх как олицетворение самых темных языческих сил.
Сергей Малютин, «Кащей»
Сергей Малютин преимущественно работал как мастер декоративно-прикладного искусства, создавая мебель, игрушки, посуду. Все эти вещи он выполнял с опорой на народную художественную традицию. Его «Кощей», по всей видимости, изначально задумывался как створка ящика, о чем свидетельствуют следы от петель.
Гравюра «Как мыши кота хоронили»
На выставке представлены две лубочные гравюры на сюжет «Как мыши кота хоронили», который рассматривался современниками (в XVII—XIX веках) как образец острой социальной сатиры. В более позднее время исследователи трактовали этот сюжет как пародию на похороны Петра I. Об этом, в частности, свидетельствует присутствующий на одном из листов образ мышонка, который курит короткую голландскую трубку, такие трубки вошли в русский обиход благодаря английским и голландским купцам в конце XVI века. Считается также, что заказчиками или исполнителями этих лубочных картинок могли быть раскольники, подвергавшиеся гонениям со стороны императора.
Андрей Рябушкин, «Втерся парень в хоровод...»
«Втерся парень в хоровод…» — картина Андрея Рябушкина, которого интересовали темы московского быта XVII века и народные обряды. При этом сцены из крестьянской жизни изображены у него как своего рода уходящая натура: заведенный порядок хоровода нарушен чужаком, на которого неодобрительно смотрит старуха. Сама живопись в отдельных своих деталях как бы имитирует лоскутное одеяло.
Иван Билибин, «Корабль»
Картина Ивана Билибина основана на более ранней работе художника с тем же сюжетом — не дошедшем до наших дней панно «Борис и Глеб на корабле» 1922 года. В названии более позднего (1926) полотна имена первых русских святых опущены, в то время как акцент сделан на самом изображении, сочетающем в себе лубочные элементы с наследием древнерусской живописной традиции и иконописи. Похожий образ «корабля веры» часто можно встретить как среди иллюстраций христианских рукописей, так и на церковных фресках.
Надежда Бенуа, «Сказочный мотив»
Несколько особняком среди экспонатов стоит датированная 1916-1917 годами картина Надежды Бенуа «Сказочный мотив». Эта работа представительницы знаменитой художественной фамилии скорее напоминает ранние работы Жоана Миро, чем русских художников. Ученица Василия Шухаева, Надежда Бенуа вскоре после революции 1917 года уехала из России, выйдя замуж за английского журналиста с русскими корнями Иону Устинова. Буквально на днях на Sotheby’s продавалась коллекция их сына, знаменитого актера Питера Устинова, собравшая в сумме €2 млн. Были на торгах и работы Надежды Бенуа, уходившие с молотка в ценовом диапазоне от €2000 до €5000.
Ширма, «Руслан и Людмила»
Выполненная в традиции палехской лаковой миниатюры ширма «Руслан и Людмила» была создана в 1960 году коллективом мастеров под руководством Тамары Зубковой, которая в свое время принимала участие в оформлении издания «Русских народных сказок» Афанасьева, а также в середине прошлого века создавала декорации к постановкам балета «Сказка о мертвой царевне» и оперы «Кащей Бессмертный» на сцене Ленинградского Малого театра.